– А готовить себе сам не пробовал?
– Ага, может, мне еще и стирать самому? – обиделся мужчина. – Ты хочешь, чтобы я променял ежедневные чистые, подогретые на раскаленных углях носки, на какую-то мнимую свободу?
Я попыталась зайти с другого конца:
– А, может, тебе просто попробовать? Ну, поживешь недельку один, поймешь, что плюсов больше, чем ты думал, а минусы не так уж и существенны…
И тут Владлен решительно кивнул:
– Ты права!
– Да? – обрадовалась я.
– Конечно! Как я могу удерживать у себя молодую мать?
– Что? – несколько опешила я.
– Вот именно. – снова кивнул черт, вытащил из внутреннего кармана наш договор и порвал его. – Договор аннулирован.
– Здорово, но…
– И не благодари!
– Но мы же совсем о другом говорили! – попыталась напомнить я. – О том, что тебе пора отлепиться от бабушкиной юбки!
– Да, уверен, твой ребенок тебя заждался!
– И престать сублимировать свободу, изображая из себя доминанту! Лучше реально переехать и…
– Дверь вон там.
– … и начать реальные, настоящие отношения, а не выклянченные в обмен на услугу…
– Да что ты за мать такая! – рассердился черт. – Хватит уже болтать! Иди своего ребенка воспитывай!
Я вздохнула:
– И все-таки подумай о моих словах. Если бы ты немного пожил на свободе…
– Я свободен!
Именно в этот момент раздался недовольный голос чертовой бабушки:
– Владлен, где ты? Если ты сейчас же не придешь обедать, то будешь стоять в углу до вечера!
Доминанта посмотрел на меня с торжеством:
– Видишь? Как и любой свободный человек, я имею выбор: идти обедать или стоять в углу. И я делаю свой выбор САМ, понимаешь, женщина? Вот так! А то, начитается тут умных книжек и мнит себя психологом!
– ВЛАДЛЕН!!! ТЫ СЕЙЧАС ОСТАНЕШЬСЯ БЕЗ КОМПОТА!
– Бегу, бабуля! И, еще раз. – он сурово посмотрел на меня. – Я сам делаю выбор! А ведь мог бы и оставить себя без компота!
* * *
Покидая жилище черта, я прикидывала, как мне теперь выбираться из этих чертовых куличиков обратно в цивилизованный мир. И была весьма озадачена, увидев конька-горбунка, весело гоняющего… осенние листья?
– Эй! Почему ты здесь и когда успела начаться осень?
Тот только плечами пожал и показал мне записку, привязанную к луке седла. Я отвязала ее:
«Кристина, с Васильком все хорошо, он поправился! Когда вы вернетесь? Жаба».
«Кристина, мы готовим заявление о похищении! Держись! Лиза».
«Кристина, не вздумай признаваться в похищении! Даже если придет полиция, говори, что все идет, так как надо! И улыбайся! Тетя Бузина».
«Кристина, если вам нужна помощь, дайте знать через горбунка! Но, если вестей долго не будет, мы все равно придем за вами! Король Эдуард и принц Филипп. P.S. Фея, присмотрись там к чертовкам, ладно? Они и вправду такие горячие, как говорят? Только отцу не рассказывай! Принц Филипп».
«Мама». И отпечаток ладошки. Слишком большой ладошки для того маленького Василька, которого я оставляла дома…
Я снова посмотрела на желтые опавшие листья и похолодела.
«Кстати, я говорил, что один час здесь как семь лет снаружи?
Я сухо ответила:
– Такое невозможно даже если наша планета окажется впритык к черной дыре.
Хозяин дома поморщился:
– Ну, ладно, пусть не семь, но там время бежит быстрее!».
– О, нет… Конек, быстро вези меня домой!!!
* * *
Я опоздала. Это было видно по изменившемуся саду, который я оставляла перерытым и едва засаженным, по трем поколениям кротов, которые полностью его обжили и построили свой подземный мегаполис, по подтянутым и накачанным зайцам в тельняшках с надписью «Дед Мазай и Кро». И даже тетушка Жаба, которую я застала в саду, выглядела по-другому, не так как я ее запомнила. Впрочем, меня она узнала:
– Кристина! Ну, наконец-то! Васька, Васька, беги сюда скорее!
«Он бегает» – промелькнуло у меня в мыслях.
А когда я уезжала, то он только ползал…
И на зов из дома выскочил мальчик лет четырех: светленькая головка и большие ярко синие глаза, как и в детстве. Он скользнул по мне любопытным взглядом, явно не узнавая, а потом вопросительно посмотрел на свою няню… а, может, давно уже маму?
А та не желала признавать неудачу и строго сказала:
– Вася, ну? Кто эта тетя?
Бедный ребенок только ресницами похлопал.
Но Жаба не сдавалась:
– НУ?! – и начала подсказывать. – МА-?
– МАМА!!! – догадался Васька и бросился ко мне. – Мама, приехала!
«Я так в детстве цирк ждала» – подумала я отстраненно.
Ну а наша нянюшка начала подталкивать нас к дому:
– Ну, чего во дворе стоять, заходите!
Они провели меня в дом, в котором я уже ничего не узнавала, так много там появилось новой мебели. Жаба начала хлопотать, собирая на стол, а Васька показывал мне свое хозяйство, игрушки, книжки… И все покупала не я, а кто-то другой.
– Мама, чего ты плачешь? – вдруг спросил сын.
– А, я от радости. – быстро поправилась я, пытаясь утереть слезы.
– Сейчас! – и ребенок, почему-то, нырнул под кровать.
А затем вылез оттуда, держа в руках винтажную сахарницу.
– Что это у тебя? – спросила я.
– Тетя Буся подарила, для секретных сокровищ.
– И какие у тебя сокровища?
– Конфеты. Вот!
И он вывалил все содержимое сахарницы мне на колени: там было штук восемь конфет, две мармеладки и одна дубовая сушка.
Я нахмурилась:
– А что, тетя Жаба не жалует конфеты?
– Только морковку. – печально вздохнул Василек, но тут же воспрянул духом и пододвинул свои секретные сокровища еще ближе ко мне. – Это тебе.
– Все твои сокровища? – дрогнувшим голосом уточнила я. – А что же ты будешь держать в своей сахарнице?
– Я себе камешков красивых наберу. И тебе тоже. Ты любишь зеленые стекляшки?
– Я сейчас! – пробормотала я, и рванула плакать во двор.
* * *
Я стояла в своем изменившемся до неузнаваемости саду и промокала глаза платочком, а конек-горбунок мирно пасся на газоне, невзирая на сердитые взгляды кротов, которые выразительно стучали по табличке: «По газону не ходить!». Петька с интересом разглядывал табличку и продолжал есть. А потом внезапно сорвался с места и кинулся куда-то по этому самому газону, изо всех сил виляя хвостом. Я проводила его взглядом и увидела, что конек заметил посетителя, явившего к нашему двору, и теперь горбунок вовсю скакал возле него, пытаясь лизнуть в лицо.
