Презрительно пожав плечами, Людмила начала раздеваться. Она догадалась, почему Кай Чун Бань до сей поры не убил ее и вообще пальцем не тронул. Он хочет использовать ее как рычаг психологического давления!
Кай Чун Бань повернулся к ошарашенным происходящим яхтсменам:
– Теперь я скажу вам, что случится дальше. За этой застекленной дверью – столовая. Туда мы сейчас поместим вашу раздетую соотечественницу. Предварительно связав ей руки и ноги. Снаружи сейчас около трех градусов мороза, там, в столовой, столько же. Не слишком холодно, однако для раздетого и неподвижного человека более чем достаточно. Итак, вы двое будете сидеть здесь в тепле и смотреть на то, как она медленно замерзает. Надеюсь, это сделает вас сговорчивее и вы ответите на мой вопрос.
32
Сергей Павлов в это время отсиживался в скальной расщелине метрах в двухстах от станции, со стороны, противоположной кладбищу. Он видел круживший поблизости вертолет и догадывался: это его ищут. Ясно, с какими намерениями.
Полундра мрачно усмехнулся: ну-ну… Могут искать хоть до морковкиного заговенья, что-что, а маскироваться спецназовец умел.
Рана его оказалась пустяковой: пуля по касательной задела левое плечо, содрала кусок кожи. Царапина, одним словом, даже перевязывать не стоит, кровь и без того уже остановилась. Здесь ему снова повезло: пройди пуля немного правее… Мало бы не показалось! Зато во всем остальном положение было совсем никудышным. Муличенко и Зарнов в плену, и про то, что может вытворить над ними обозленный враг, даже думать не хотелось. О том, что в плену у Кай Чун Баня находится еще и Людмила Белосельцева, Сергей, понятное дело, не знал.
Так… Вот вертушка и села, надоело противникам горючее без толку тратить. Кстати, за недолгое время огневого контакта Павлов успел рассмотреть своих сегодняшних врагов. Азиаты, причем из Юго-Восточной Азии. С большой долей вероятности это китайцы из восточных районов страны или корейцы. Полундру учили вчерне определять нацию людей по внешнему этнотипу, это не так сложно, как обычно думают. Ведь лишь на невнимательный и нетренированный взгляд все «узкоглазые» на одно лицо, что чукча, что бурят, что японец. На самом деле есть масса тонких различий, только их знать надо.
«Что-то такое тезка говорил про Южную Корею, – вспоминал Сергей. – Ага! Аппаратуру для связи и навигации им как раз тамошняя фирма ставила. Постой-ка! Раз аппаратуру, так, значит, и этот долбаный аккумулятор? Гм-м… Совсем интересное кино получается! Очень даже подтверждает это некоторые мои подозрения. Стиль нападения на нас тоже о многом говорит: грамотно напали, профессионально. Я ведь едва ушел. Тот хрен моржовый, который тогда под водой орудовал, тоже профессионально себя вел. Остается сложить два и два».
Полундра внимательно следил за всем, что происходит на станции. Вот над небольшой трубой, торчащей над крышей центрального домика, появился дым. Значит, затопили печку, собираются на некоторое время остаться здесь. Только вряд ли это время будет слишком продолжительным. Что может интересовать врага? Почему их троих элементарно не положили несколькими очередями, когда они только подходили к станции, почему его до последнего хотели взять живым?
Скорее всего, врагов интересует именно аккумулятор! Его местоположение в настоящий момент. Не могут они не понимать, какая это серьезная улика.
Подумав об этом, североморец вновь мрачно улыбнулся. Характерная у Полундры улыбка получилась. Такая, что голодный тигр увидит и в ужасе околеет. Однако Сергей принялся рассуждать дальше. Что сделают враги, узнав от Муличенко и Зарнова, что аккумулятор остался зарыт вблизи «избушки»? В том, что рано или поздно яхтсмены не выдержат прессинга и дадут интересующую противника информацию, Полундра не сомневался. На то и профессионалы, чтобы знать способы, как разговорить молчаливых! Весь вопрос в том, насколько долго продержатся яхтсмены. Потому что, узнав то, что им требуется, враги тут же улетят. Маловероятно, что они при этом оставят Муличенко и Зарнова в живых: к чему им свидетели? На него самого противник, скорее всего, махнет рукой: понадеется на то, что Антарктида доконает североморца. Во всяком случае, сам Полундра поступил бы именно так.
Получалось, что не только Кай Чун Бань «разыгрывал партию» за своего противника, но и Полундра занимался тем же самым, пытаясь предугадать следующие шаги корейца. Чей анализ позиции окажется точнее?
А еще получалось, что Полундре следует поторопиться с активными действиями: времени у него немного. Покуда Муличенко и Зарнов держатся, покуда они молчат, необходимо что-то предпринять.
Только вот что?
Незаметно подкрасться к домику нереально: на крыльце стоит автоматчик. Если бы в темноте, то можно было бы попытаться, но сейчас стоит полярный день, темноты не бывает. Или если бы сильная метель… Но сейчас ясно и начало слегка подмораживать. Нет, к домику не подобраться даже на расстояние эффективного выстрела из ракетницы, нечего и пробовать.
Хорошо, а к вертолету? Нет, тоже не получится! Полундра видел, как из вертолета выходил пилот с автоматом на груди. Потом он вновь поднялся в кабину, в домик не пошел. Обзор из кабины отличный, рассчитывать на то, что пилот уснет или еще по каким-то причинам проморгает крадущегося Полундру, глупо. Это только дураки строят планы, исходя из того, что дураки вовсе не они, а их противники.
Тут взгляд Павлова зацепился за стоящую метрах в десяти от домиков станции эстакаду, сваренную из швеллера. На эстакаде были укреплены емкости, внешним видом и объемом напоминавшие железнодорожные цистерны. Две емкости, почти наверняка – с горючим. Одна с дизтопливом, а вторая? Видимо, с бензином, не с молоком же!..
Некоторое время Полундра напряженно размышлял. Он прикидывал варианты. Получалось, что попытаться стоило, шансы на успех у него были! Часовой на крыльце занятого врагом домика эстакады видеть не может, она за домиком и в некотором, пусть небольшом, отдалении. Все правильно, элементарная мера противопожарной безопасности. Вот на всем этом можно было сыграть, правда, безумно рискуя.
– Не дрейфь, моряк! – сказал Полундра вслух, обращаясь к самому себе. – Учитывая обстоятельства, лучшего плана тебе не придумать!
Он обогнул «Новопетровскую» по широкой дуге и вышел в тылы станции. Затем предельно осторожно, используя небольшие снежные холмики и ложбинки, Полундра приблизился к эстакаде с емкостями. Он одним прыжком забросил себя наверх, подтянулся и укрылся за одной из цистерн. Теперь начиналось самое главное!
Перво-наперво: есть ли в емкостях горючее? И снова Павлову повезло: обе цистерны оказались полны более чем наполовину, он определил это, постукивая рукояткой ракетницы по стенкам емкостей. Отлично, а в которой из них бензин? Цистерну с бензином Полундра распознал по запаху, сальники все-таки немного подтекали.
Теперь следующий шаг: нужно отвернуть вентиль. Это оказалось непростой задачей! Вентили обладают паршивой особенностью: они «схватываются», особенно если ими долго не пользовались. Вентилем, который был нужен Павлову, не пользовались более пятнадцати лет!..
