— Много не возьму, — отказался Инквар, ясно припомнив ватажку Мерея и стараясь не смотреть на хозяина. Но тут же пояснил: — Я не ношу с собой много вещей.
— Ну, отправишь домой, есть ведь у тебя дом?
— Есть, — не стал спорить искусник, начиная понимать, к чему клонит хитрый Корди. — Несколько домов. Но я там не живу, только отдыхаю, когда иду мимо. Дома и вещи цепкие, как злые люди. Поймают и не хотят отпускать, а я еще так многого не видел.
— Но разве тебе не хочется завести жену, детей, жить рядом с ними, смотреть, как они растут?
— Пока нет, — виновато вздохнул Инквар. — Хотя все это очень приятные чувства. Но они тоже цепкие, еще больше, чем дома и бароны.
— Вот теперь я начинаю тебя понимать, — лицемерно посочувствовал Корди. — Ты хочешь сначала везде побывать, все испробовать и со всеми познакомиться. А можно еще один вопрос — ты часто встречаешь искусников в домах баронов? И если встречаешь, то как определяешь, кто из них сильнее?
— Очень просто, — открыто засмеялся Инквар. — Я сильнее всех. Свободные искусники всегда сильнее черных, тем никогда не спасти своим мастерством ни тяжелораненого, ни роженицу.
— А среди черных? — продолжал настаивать Корди.
— Сильнее те, которые заключили с хозяевами временный договор, — пожал плечами искусник. — Если они знают, что могут свободно уйти через пять или десять лет, то не впадают в черное уныние и могут усиливать и целебные зелья.
— И много ты знаешь таких случаев? — с невольным ехидством ухмыльнулся Корди, но рассмотрел скользнувшую по губам гостя загадочную полуулыбку и почувствовал, как вскипает в груди знакомая дикая ярость.
Так, значит, далеко не у всех его «друзей» такие же трудности с искусниками? Не все вынуждены собирать неопытных слабых одаренных и втридорога покупать для себя целебные зелья у лавочников, которые получают их у свободных мастеров через третьи руки?! Некоторые имеют все это почти бесплатно у себя дома и, разумеется, тайно сдают тем самым лавочникам. И ни один не намекнул ему по дружбе, как обойти хитрый закон искусников.
— Прости, Густав, — неискренне вздохнул Инквар, — но ты не все знаешь. Просто у твоих ловцов очень плохая слава. Поэтому все, кто попадает к ним в лапы, сразу признают себя рабами, иначе придется несколько дней ехать в грязной телеге, со спутанными цепями руками и босыми ногами. Мне недавно кто-то рассказал про девчонку-травницу… Говорят, она никуда не убегала, ждала попутчиков, а они как подъехали, прыснули в лицо зельем, бросили ее на землю и сковали цепями.
— Кто сказал?
— Где-то в харчевне, я не запомнил, да такие вести разносятся, как ветер. Путники видели, ближе подъехать не решились, но нечаянно проследили, просто им было в ту же сторону.
— А как имя девчонки? — Корди смотрел на искусника в упор с таким выражением, словно собирался вырвать у того заветное имя любым способом.
— Никто не знает, — сочувственно глянул на него Инквар. — А если бы и знали, то в харчевне называть не стали бы, сам понимаешь. А вот про ловцов говорили подробнее, я на всякий случай запомнил, если встретиться доведется. Двое мужчин и девка, наглая и грубая, как конюх.
— А мужчины? — осведомился барон, глянув в сторону устроившегося в уголке за столиком секретаря, и тот застрочил еще быстрее.
— Говорят, один темный и злой, как волк, а второй помоложе, посветлее и вроде приблудного пса в рот старшему смотрит, — недовольно буркнул искусник. — Но ты хотел узнать про искусников?
— Через пять-десять дней все узнаю, — с откровенной угрозой хохотнул Корди. — Все бароны едут в гости со своими мастерами, я на помолвку пригласил.
— А если у кого-то мастер не один, а двое или трое? — не поверил Инквар. — Неужели всех привезут?
— Я им сообщил, что ты у меня во дворце гостишь, — откровенно признался барон. — Ты ведь еще не скоро собираешься уходить?
— Пока не собираюсь, — подтвердил Инквар. — Артефакт не менее луны придется проверять. Но как начну выпускать сильные щиты, пойду в амбар, говорят, у тебя амбары хорошие.
— Зал для испытаний у меня еще лучше, — надменно засмеялся Корди. — Если хочешь, тебе его покажут. А потом проверишь мои артефакты, есть у меня парочка, которые никто даже в руки взять не может. Так в дорожных сундуках тюка и хранятся.
— Я бы посмотрел. — В глазах Инквара впервые за два дня зажегся жаркий огонек интереса. — Сначала хоть издали.
— Ну вот после помолвки и займемся, — самодовольно пообещал Корди. — До того дня у меня времени не хватит, нужно решить много важных вопросов. А сейчас иди отдыхай или погуляй по парку, там есть на что посмотреть.
— Я лучше пойду смотреть зал испытаний, — отказался Инквар, вставая со стула. — Только нужно бы еще людей с защитными амулетами.
— Я прикажу, чтобы прислали несколько одаренных, у меня их тут почти полсотни, — кивнул вслед уходящему гостю барон и оглянулся на секретаря: — Давай свои записи. И вспоминай, есть такие среди ловцов? Бикет, можешь выходить.
— Очень похоже на Фину и Прая, — открывая незаметную дверцу потайной ниши, озабоченно сообщил хозяину черный искусник. — А пес — это Ост, больше некому.
— Немедленно поймать и привезти сюда всех троих, в цепях и босиком, — разъяренно рыкнул Корди и пронзительно уставился на раба: — А почему я до сих пор не знаю про временные договора?
— Нас никто не спрашивал, мы и не говорили, — горько усмехнулся искусник. — Да и зачем? Все командиры ловцов и сами об этом отлично знают. Но никто из них не верит, будто встречаются люди, которые никогда не нарушают своего слова.
— Если бы я не знал, насколько близко это касается и тебя самого, то решил бы, что вы с ними в сговоре! — вне себя от ярости зашипел барон на своего раба, пытаясь изобрести для строптивых ловцов такую кару, чтобы они навсегда забыли, как своевольничать.
А даже не пытающийся хоть как-то защищаться Бикет безучастно смотрел на хозяина пустым взглядом погорельца и силился понять, как Ратьену хватило мужества нарушить собственное слово и чем он за это заплатил.
ГЛАВА 13
Инквар неторопливо шагал по аллеям парка за указывающим дорогу лакеем, делая вид, будто любуется на роскошные фонтаны и беседки, и хмуро размышлял, зачем он вообще идет сейчас в какой-то зал испытаний. Вовсе не собирался он сегодня больше ничего испытывать, силы после очистки комнат Ленса осталось менее половины. Узелки парализующих и замедляющих заклинаний, вложенные в тщательно выписанную зельями на окнах и дверях защиту, никак не удавалось распутать иначе, кроме как незаметно сжечь, выгнав в камин едкий, но, к счастью, почти бесцветный дым.
Однако просто невозможно было не подыграть Корди, усердно придумывающему способы покрепче привязать к своему имению самого сильного искусника пределов. Он ведь пока даже не догадывается, что Юдган и сам никуда не уйдет, пока здесь остается хоть один одаренный раб.
