Не до отдыха в такой момент, позже наверстают. К тому же атаман что-то скрывал, и у него теперь уже ничего не выяснишь. И только Ленс безошибочно найдет тех, кто хоть немного осведомлен о планах своего бывшего вожака.
Вокруг загончика, где покорно сидели на вытоптанных сорняках бандиты, стояли с оружием наготове мечники, над ними на телегах и лошадях сидели лучники, и Инквар рассмотрел среди них Дайга. Но даже виду не подал, что узнал друга, остановил повозку возле самой сети, рядом с ожидающими его мастерами и командиром наемников, и принялся разглядывать бандитов своим вторым зрением, как он начал называть для себя это необычное, недоступное прежде умение.
Попутно выбирал магию из засунутых в сапоги и зашитых в подкладки амулетов — изобретательностью эти бандиты не отличались. Зато выглядели напуганными и оглушенными произошедшим, и магам это было на руку. Когда люди встревожены, им труднее сдерживать свои эмоции.
— Трое, — шепнул из-за занавески Ленс. — Вон тот худой парень в косынке, под ней у него боевой амулет, воин в кожаных штанах, который сидит у куста, и его лысый сосед.
— Ну, кто из вас знает, — почти весело спросил бандитов Инквар, — почему ваш главарь бросился бежать? Чего он так испугался? Если не признаетесь сами, то я сумею заставить вас говорить, но про добровольную сдачу тогда можете забыть.
— Я… — начал было бледный лысый мужичок довольно хлипкого телосложения, и сидящий рядом воин мгновенно выбросил вперед мощный кулак.
Однако ударить со всей силы не сумел, ослабевшая вдруг рука вяло мазнула лысого по плечу и безвольно упала, а следом повалился и сам дебошир.
— Иди сюда, — приказал Инквар отскочившему в сторону лысому бандиту, глянул в упор на парня в косынке и жестко добавил: — И ты — тоже.
Дебошир сжался, но спорить и хвататься за амулеты не стал, поднялся и покорно побрел к открытому для них выходу.
— Я все расскажу, — торопливо заговорил лысый, как только они оказались возле повозки клоуна. — Лекарь я… случайно к ним попал… но клятву давать пришлось, чтобы семью не тронули.
Инквар стиснул зубы, ему приходилось слышать о подобном способе вербовки нужных главарям людей, и он всегда сочувствовал таким больше всего.
— А почему не сбежал? — прищурился Бранг, и лекарь вдруг глянул на него с детской обидой:
— А вы сходите, господин, посмотрите, где меня держали. Да я солнце-то первый раз за три года вижу, зелье пить пришлось, чтобы не ослепнуть… — Голос лысого задрожал.
— Все уже закончилось, — мягко улыбнулся ему Инквар. — Тебе помогут. А нам сейчас важнее всего узнать о том, чего так боялся ваш атаман.
— Нарушил он, — заторопился лекарь, — условие. Самых слабых рабов в шахту спустил и трос велел перерубить. На них ведь смотреть было страшно.
— Показать, где это, можешь? — мгновенно взял дело в свои руки Бранг.
— Конечно, — обрадовался лекарь. — Но туда не так просто добраться, бандиты двери завалили камнями.
«И скорее всего атаман приготовил на случай, если придут спасатели, какую-нибудь каверзную западню», — окончил про себя его речь Инквар.
— Тот, кто точно знает, ставил ли вожак по пути ловушки, — строго глянул на парня в косынке искусник, интуитивно ощутив его смятение, — получит двойную награду.
— Мне и одной не положено, — огрызнулся парень. — Шерп сам всех рабов привел. А ловушек он ставить не умел и единственного искусника в шахте бросил.
— Двойной выкуп твой, — твердо произнес Инквар. — Но сначала вас искупают и переоденут. Всю вашу одежду сожгут, Фужинт рассеял вокруг шахт заразу. Все ценное лучше достать и сдать, это зачтется.
Спустя несколько минут Инквар с учеником, переодетые в самую худшую свою одежду, скакали к шахте впереди отряда таких же потрепанных на вид всадников. Позади осторожно пробиралась по неудобьям повозка травниц с одеялами, подушками, отварами и всем тем, что могло понадобиться рабам немедленно. Женщины тоже переоделись в старенькие платья и платки. Чтобы случайно не принести в лагерь заразу, им всем предстояло после возвращения пройти ту же процедуру, что и бандитам, и Инквар в который раз мысленно проклинал подлого и жестокого Фужинта.
Ради этой же безопасности они с Ленсом выжигали впереди себя тропу боевыми огненными амулетами. Лошади, получившие по куску хлеба с зельями, бесстрашно неслись по еще горячей почве, не обращая внимания на тлевшие под копытами остатки травы, но все воины понимали, что животных придется после лечить.
Выразивший желание послужить проводником Кинф, бывший бандитский лекарь, напоенный на всякий случай противоядием, скакал между наемниками и мастерами. Инк не особенно надеялся на его помощь, как выяснилось, на такой случай Бранг заранее собрал особый отряд наемников, когда-либо бывавших в шахтах, и скалолазов, умеющих спускаться в пропасти и ходить по канатам. Да и мастера с отрядом ехали старшие, а зелья везли самые сильные.
Но Инквар пока не собирался отказываться даже от малейшей возможности ускорить спасение Тарена. Хотя никто из бандитов никогда не слышал этого имени, называя своего одаренного Белым, искусник был уверен в правоте своей интуиции и в видениях Ленса.
Вблизи шахта выглядела еще более запущенной и жалкой, и трудно было представить, как тут могли жить люди, но Инк успел рассмотреть банду и теперь знал точно: неплохо жили всего несколько человек, те, кому доставалась львиная доля награбленного. Наверняка у них есть где-нибудь дома или лавки, и вряд ли Бранг не постарается выяснить, где именно, и не наложит на них свою мозолистую руку. А вот почти все остальные были грязными и полупьяными бродягами из тех, кто за бутыль вина не задумываясь поднимет руку на родную мать. Их ни в коем случае нельзя отпускать на свободу, тем более с деньгами. Не пройдет и трех дней, как вылетевшие на волю нелюди, пропив выкуп, опять окажутся в банде ночников и снова возьмут в лапы оружие. У самого Инка пока не было ни сил, ни времени задумываться над их судьбой, но он не сомневался, что собратья по высшему кругу мастеров уже все обдумали, и не по одному разу.
— Он внизу и жив, — несчастно шепнул учителю Ленс, едва спешившись возле грязной лестницы, ведущей на шаткое сооружение из жердей, служившее бандитам защитной стеной.
— Это очень хорошо, значит, мы успеем, — ободряюще улыбнулся ему учитель, натянул простеганные жилами и конским волосом перчатки и полез наверх, изучая и обычным и вторым зрением каждую перекладину и трещину.
Хотя Зинерс и возражал против такого риска, но Инквар не захотел уступить кому-нибудь право пройти по бандитскому логову первым.
— Не спорь, — коротко сказал он главе братства и, сжалившись, пообещал: — Я уступлю вам дорогу, как только можно будет обойтись без моих умений.
За изгородью обнаружился загроможденный всяким хламом узкий дворик, по-видимому, бандиты бросили здесь все, что не смогли утащить с собой. Закопченная посуда, засаленные одеяла и рваные кошмы валялись вперемешку с массивной серебряной лоханью, громоздкими сундуками и рамами от картин. Осторожно сдвигая с дороги все это барахло, Инквар добрел до распахнутых дверей в неопрятное здание, где когда-то стояли механизмы, измельчавшие рудоносную породу. А сбоку виднелся широкий сводчатый проход, выложенный из толстых каменных блоков, и от него начинался пологий спуск куда-то вниз.
