У Мак упала челюсть. Это была совсем не та история, которую рассказывала Клэр. Строго говоря, это была совершенно другая история! А она все это время держалась в сторонке, чтобы не путаться у них под ногами! Мак почувствовала, как у нее закипает кровь.
Блейк обнял ее за талию и вдруг решительно притянул себе на колени.
– Давай больше не будем говорить о Клэр, а?
Потом они снова поцеловались. И Мак выбросила все из головы. Впервые в жизни ее перестало волновать, как она выглядит, что о ней подумают и даже то, как она поступает с Клэр. Она вообще не думала ни о чем, кроме губ Блейка, рук Блейка и тела Блейка. Сейчас для нее не существовало ничего, кроме парня, которого она столько лет отчаянно любила.
13
В среду Ава пришла в кабинет киноведения пораньше, надеясь до начала урока поговорить с мистером Грейнджером, но он появился только со звонком.
– Привет всем, – поздоровался он, поворачиваясь к доске. – Сегодня мы начинаем изучать новый фильм. Он называется «Дурная кровь». Кто-нибудь о нем слышал?
Вверх взметнулось множество рук, в том числе и рука Авы. Мистер Грейнджер обернулся и остановился взглядом на ней.
– Это фильм про маленькую девочку, которая совершает убийства, – ответила Ава, поощренная вниманием учителя.
Грейнджер кивнул.
– Ребенок, казавшийся идеальным. Дочь идеальных родителей. Как же вышло, что эта идеальная девочка оказалась способной на ужасные преступления?
У Авы засосало под ложечкой. Довольно странный выбор фильма – сразу после смерти одного из учеников. Она покосилась на остальных. Мак ерзала на стуле. Джулия без остановки постукивала по полу носком туфли.
Грейнджер подошел к телевизору и включил его.
– Вопрос к тем, кто уже видел фильм: какие главные темы вы могли бы в нем выделить?
Ава снова вскинула руку. Она твердо решила реабилитироваться после той большой красной тройки.
– Проблема природы и воспитания? – предположила она. – Теоретически образцовая семья должна была воспитать образцовую дочь. Что же пошло не так?
– Совершенно верно! – Грейнджер просиял. – Так что же пошло не так, Ава? Какие идеи?
– Ну что ж… – Ава чувствовала, что весь класс смотрит на нее. – Возможно, некоторые люди просто рождаются дурными. И ничего не могут с этим поделать.
Грейнджер щелкнул пальцами.
– Действительно, это один из главных вопросов фильма: «Какими рождаются люди – добрыми или злыми?» Очень хорошо, Ава!
Она села, довольно улыбаясь. Алекс поймал ее взгляд и поднял бровь. «Выскочка!» – ехидно прошептал он.
– Мы можем найти немало примеров в жизни, – продолжал Грейнджер. – Возможно, в нашем окружении есть люди, которым мы могли бы задать тот же вопрос.
Он выключил свет, и класс притих, когда на экране появились титры. Фильм оказался таким же страшным, каким его запомнила Ава, а маленькая героиня – во многом похожей на Нолана. Когда фильм закончился, Ава начала торопливо собирать учебники, нервно теребя подол серого платья Theory, которое она специально надела сегодня, поскольку в нем она выглядела серьезней.
– Эй, – улыбнулся ей Алексе. – Не хочешь сходить пообедать?
– Спасибо, – улыбнулась ему Ава. – Но мне нужно поговорить с мистером Грейнджером.
– Ах, ну да, конечно. Удачи. – Алекс ободряюще пожал ей руку.
Ава дождалась, пока все выйдут из класса, потом встала и медленно пошла через класс. Мистер Грейнджер вытирал доску, стоя к ней спиной. Из коридора доносились голоса, крики, хлопанье шкафчиков. Наконец мистер Грейнджер обернулся и, как показалось Аве, слегка удивился, увидев ее.
– Ава? Чем я могу помочь?
Эссе дрожало у нее в руке, жирная красная тройка снова бросилась ей в глаза. Ава прикусила губу и постаралась говорить как можно увереннее:
– Я хотела поговорить с вами по поводу этой отметки, мистер Грейнджер.
Он присел на краешек стола.
– Понятно. Вы обдумали мои замечания?
Ава пожала плечами, не поднимая глаз от эссе.
– Да… В общем, да. Вы считаете, что я написала глупость.
– Не глупость! – Грейнджер быстро вскочил со стола и вдруг оказался так близко от Авы, что ей пришлось запрокинуть голову, чтобы взглянуть ему в глаза. От него исходил теплый цитрусовый аромат, напоминающий запах мандарина, оставленного на солнце. Ава сглотнула.
– Ваше эссе прекрасно написано, Ава. Скажу больше, ваши тексты одни из самых блестящих в классе. Но в этой работе, в отличие от всех предыдущих, крайне слабая аргументация.
Ава кивнула.
– Да. Просто… я не смогла сосредоточиться, когда писала.
– Конечно, это была трудная тема и очень трудная неделя, – ответил Грейнджер, глядя ей в лицо своими зелеными глазами. – Тяжело потерять одноклассника… Или, как в моем случае, ученика.
Ава кивнула, опустив глаза. Грейнджер снова сел на край стола.
– Возможно, вам не повезло с группой.
– М-м… наверное, – Ава тщетно пыталась понять выражение его лица. Что он имеет в виду?
Мистер Грейнджер продолжал выжидающе смотреть на нее, поэтому Ава ринулась напролом, стараясь, чтобы голос не слишком дрожал.
– Я хотела спросить: нельзя ли мне переписать эту работу на другую оценку?
Секунду-другую мистер Грейнджер молчал, потом кивнул.
– Что ж, пожалуй, это будет справедливо, – решил он. – Почему бы нам не встретиться и не обсудить этот вопрос? Когда ты свободна на этой неделе?
– В любое время, когда вам удобно, – с готовностью выпалила Ава.
Мистер Грейнджер вытащил свой айфон, пробежал глазами свое расписание и нахмурился.
– Эта неделя у меня очень загружена, если только после занятий? Пятница подойдет? Скажем, часиков в семь? – Он ободряюще улыбнулся.
Ава расслабилась, напряжение исчезло.
– Да, конечно! Само собой. Спасибо огромное, мистер Грейнджер. Мне прийти сюда?
Мистер Грейнджер покосился на стену класса и усмехнулся.
– К сожалению, в пятницу в театральном клубе генеральная репетиция «Парней и куколок», а их аудитория прямо за этой стеной. Боюсь, здесь будет очень шумно. – Он на секунду задумался. – Может быть, у меня дома? Я живу всего в нескольких кварталах отсюда. Кстати, у меня есть книга Чака Клостермана о злодеях, и мне бы очень хотелось дать ее вам почитать.
Ава моргнула. Она еще никогда не бывала дома ни у кого из преподавателей. Но Грейнджер делал все возможное, чтобы помочь ей исправить отметку, поэтому отказаться было бы просто свинством.
– Хорошо, – сказала она. – Я приду.
