— И что, ты больше не придешь ко мне? Раз у нас так плохо…
— Ну, не все так ужасно, не переживай, — Ана окинула взглядом мою комнату. — У меня, например, нет и десятой части твоих вещей.
— А что же, твои родители не покупают их тебе?
— Нет, не покупают, — почему-то сразу погрустнела девочка.
— Почему?
— Все-то тебе хочется знать, — ушла от прямого ответа Ана. — Не твое дело. Не покупают — и все тут.
— Хорошо, не сердись. Если ты не можешь взять ничего с собой, может быть, будешь просто приходить ко мне? Ты ведь сама говорила, что скоро увидишь свой Вавилон — может быть, после этого мы больше никогда не встретимся.
— Наверное. Но приходить к тебе… Это сложно.
— Почему так?
— Ну, во-первых, я сама так и не поняла, почему именно я пришла к тебе, а не ты — ко мне. А во-вторых, мы можем видеться, только когда одна из нас будет спать.
— Не понимаю…
— Наши миры — они как день и ночь. Твой — тень от моего. Это значит, что мы не можем бодрствовать одновременно.
— Ты хочешь сказать, что я проснусь — а ты заснешь?
— Ну, вот, поняла, наконец, — с довольным видом кивнула девочка.
— И как это происходит? То есть, существует ли какая-то последовательность — или ее нет?
— Это сложно объяснить, — Ана наморщила лоб, пытаясь подобрать нужные слова. — Все подчинено общему закону природы, и никому из нас не дано постичь их до конца. Кроме Бальтазара, конечно.
— А кто из нас сейчас спит?
— Ты, конечно, кто же еще.
— А как же ты тогда?…
— Я особенная, — горделиво вскинула голову Ана. — Нас всего несколько — тех, кто способен на подобное. Никто из моих знакомых не способен на такое, так что тебе со мной, можно сказать, повезло.
Все это показалось мне слишком сложным, и я задумалась. Если допустить, что вторая Ана не снилась мне, и все происходило наяву, то ни в коем случае нельзя было упускать такую возможность. У меня всегда были воображаемые друзья, с которыми я могла играть часами, но то было понарошку и поэтому ни в какое сравнение не шло с тем, что я могла получить. В этот момент моя гостья зевнула — и ее образ сразу как-то странно завибрировал, словно она была голограммой. Испугавшись, что она вот-вот исчезнет, я поспешила высказать ей все, что думаю по поводу нашей встречи.
— Мне кажется, что нам необходимо продолжать встречаться.
— Зачем? — Ана сладко причмокивала, ее глаза потеряли блеск — она хотела спать.
— Я покажу тебе наш мир, — я ляпнула первое, что мне приходило в голову, и заметила, что моя собеседница заинтересовалась. — Думаю, тебе понравится увидеть то, что есть у меня. Здесь много очень забавных вещиц. Машины, супермаркеты, школа…
— Школа? — фыркнула Ана, лениво отмахнувшись. — Я знаю школу — каждый день с учителем общаюсь. Сидим с ним над книжками, Сатан бы их подрал. Надоели уже.
— Так он с тобой одной, что ли, занимается? — для меня подобный подход к образованию был удивителен, и я даже не пыталась скрыть этого.
— Конечно, а как иначе? Не табуном же к нему заваливаться, — усмехнулась девочка.
— У нас все не так! — я поняла, что моя собеседница понятия не имеет о том, как, на самом деле, должен проходить процесс обучения, и сразу же попыталась зацепить ее как можно сильнее, пока у меня еще была такая возможность. — Моя школа работает иначе. В каждом классе по двадцать-тридцать человек. Мы учимся вместе, чтобы было веселее. У меня друзья… Ну, были друзья. Сейчас я перехожу в новую школу, но там, я уверена, будет так же.
— То есть тебя там никто не знает? — сразу заинтересовалась Ана.
— Вообще никто.
— Как удачно…
Девочка перестала зевать и теперь о чем-то сосредоточенно думала. Потом она кивнула и улыбнулась мне:
— Думаю, ты права. Нам необходимо увидеться снова. Как минимум, еще раз. Ты покажешь мне свой мир, а я, если получится, проведу тебя к себе.
— Разве это возможно? — у меня даже дух перехватило от перспективы оказаться по другую сторону реальности.
— Не знаю, — честно призналась вторая Ана. — Теоретически так все и должно было произойти с самого начала, но, как видишь, в нашем случае получилось шиворот навыворот. Но мы все равно попробуем. Может быть, обнаружатся и другие странности. Сол говорил мне, что нет ничего невозможного — нужно просто уметь найти нужную дверь. Ты мне нравишься.
— Ты мне тоже, — я сказала это совершенно искренне, чувствуя, что с нетерпением буду ждать следующей ночи.
Моя гостья опять зевнула и смущенно улыбнулась:
— Прости, но мне пора. Не могу уже сопротивляться сну — я слишком много энергии потратила, общаясь с тобой.
— Так ты вернешься?
— Обязательно. Как только…
Ана еще говорила что-то, но я уже не слушала ее — образ девочка стал тускнеть, становясь все более и более прозрачным, пока, наконец, не исчез совсем. Как только это произошло, я открыла глаза и резко села на кровати. В моей комнате не было ничего, что свидетельствовало бы о том, что в ней только что кто-то был, кроме меня. Подумав, что, возможно, все это было лишь сном, я почувствовала огромное разочарование. Если бы я могла оставить что-нибудь на память о нашей встрече, мне было бы легче поверить в то, что это было на самом деле.
За окном было уже совсем светло, и, взглянув на часы, я обнаружила, что если бы мне нужно было идти в школу, то я бы опоздала. К счастью, у меня в запасе еще было несколько дней. Наверное, именно поэтому мама до сих пор не разбудила меня. Быстро одевшись, я спустилась на первый этаж дома по скрипучей лестнице и прошла в кухню, откуда уже доносились соблазнительные запахи. Услышав мои шаги, мама с улыбкой оглянулась:
— Проснулась, спящая красавица? Не привыкай спать так долго, иначе потом будет сложно вставать вовремя.
— Я просыпалась рано утром, но потом снова легла, — честно призналась я, подсаживаясь к столу, на котором стояли тарелки с аппетитными блинчиками.
Заметив, что я уже протянула руку, чтобы стащить один, мама махнула в мою сторону лопаткой:
— Но-но! Здесь готовят, а не едят. Сейчас я все закончу — и пойдем в столовую.
— Я только попробовать хотела.
— Там и попробуешь.
Пришлось ждать еще несколько минут, пока мама закончит с готовкой, и только после того, как она осталась довольной результатами своей стряпни, мы отправились в соседнюю комнату. Засовывая блинчики в рот, я даже зажмурилась от удовольствия — мама знала, что я обожаю это блюдо, и старалась готовить его как можно чаще, правда, не так часто, как мне бы хотелось. Когда половина моей порции была уничтожена, я вспомнила о том, что произошло со мной этой ночью, и решила осторожно выяснить, было ли это нормальным.
