Пение, а вместе с ним и сообщение все повторялись и повторялись по кругу, пока мы шли из малого здания в большое. Зал приемов располагался на первом этаже и к моменту нашего появления уже заполнился служащими. Они выстраивались в ровные шеренги вдоль длинной стены зала. Напротив, в некотором отдалении, стоял король в обществе Громгона, леди Лораны и Рэма. Мы направились к ним. Меня встретили озабоченными взглядами и расспросами. Когда они по десятому разу выяснили, что никого подозрительного я не видела, да и чувствую себя отлично, в зале уже собралась целая толпа. Громгон сверился с энергетическим полем резиденции – все были здесь, за пределами зала никто не остался. Он сообщил об этом королю. Тот удовлетворенно кивнул Лоране:
– Приступай, леди.
Лорана воздушной поступью приближалась к толпе. Шорохи и перешептывания смолкли. Люди в растерянности озирались, поправляли одежду, переминались с ноги на ногу, другие напряженно застыли и следили за каждым ее шагом. Все казалось неправильным – никто не предупредил служащих, что здесь происходит, никто не объяснил, зачем мы тут собрались. В толпе чувствовалось напряжение, сомнение и даже страх. Воздух накалялся. Леди Лорана остановилась в дюжине шагов от собравшихся и раскинула руки так широко, будто пыталась заключить в объятия всех разом. Мощный поток энергии вырвался из хрупкой леди и хлынул на стоящих у стены. Напряженные лица вдруг расплылись в глуповатых, донельзя счастливых улыбках. Один юноша даже расплакался. Признаться, смотреть на такое воздействие было страшно. Мне виделось в этой всепоглощающей любви нечто противоестественное. Она подавляла волю, лишала людей свободы. Впервые леди Лорана открылась мне как одно из самых опасных созданий нашего мира. Успокаивало одно: на утонченном лице читалось ярое неприятие происходящего.
– Кто из вас, мои дорогие, оставил записку этой девочке? – леди Лорана указала на меня, и сотни глаз последовали за ее рукой.
Мне стало неуютно под очарованными взглядами. Жгучее желание спрятаться прокатилось по всему телу. Инстинкты посылали лишь один импульс – бежать, но осмотрительный разум приказывал оставаться на месте. Тишина затянулась. Никто не отвечал на вопрос. Лорана нахмурилась и задала следующий:
– Хорошо, тогда кто этого не делал?
Одновременный гвалт сотен «я» заглушил даже голос мыслей. Леди Лорана поняла свою ошибку.
– Давайте по-другому. Тот, кто не подбрасывал Мирами записку, должен сесть.
Толпа села. И только один служащий остался стоять. Тот самый, что приносил мне утром завтрак. Увидев его, король выступил вперед.
– Лорана, отпусти остальных и вели им расходиться. А мы остаемся здесь. Пусть принесут подушки.
Освобожденные от воздействия, служащие стали выходить из зала, а за ними шлейфом тянулся след подавленности и растерянности. Меня не оставляло чувство противоестественности происходящего. Мур разделял мое беспокойство и колотил длинным хвостом по мраморным плитам зала. Когда все разошлись, несколько служащих вернулись с объемными белыми подушками. Король махнул рукой в сторону дальнего угла зала. Там мы и устроились. Отправитель записки до сих пор не сказал ни слова. И, казалось, не был настроен на беседу. Мы расселись на подушки, служащему тоже приказали сесть. Он повиновался, все также без единого слова. Первым заговорил король:
– Громгон, это же Остин, верно?
– Да, Ваше Величество, это он.
– Когда этот юноша в последний раз покидал резиденцию?
– Три недели назад, Ваше Величество. Он отправлялся повидаться с родными на неделю.
– Понятно. Остин, скажи, ты сам решил оставить Мирами записку или кто-то попросил тебя это сделать?
Остин молчал, даже в его глазах ничего не отражалось. Король продолжил:
– Лорана, милая, помоги мне разговорить этого упрямого юношу. Я уже понял, что он может тебе сопротивляться, но не настолько хорошо, раз не сел со всей толпой.
Леди Лорана вздохнула и повернулась к Остину. Лицо юноши расслабилось, но в глазах продолжало звенеть неповиновение.
– Остин, ты сам решил передать Мире записку?
– Нет.
– Хорошо. Тогда кто попросил тебя это сделать?
– Леди Фергана.
– Еще лучше. Что ты должен был сказать девочке?
–Я могу сказать это только Мирами.
Леди Лорана взяла Остина за руки.
– Подумай хорошенько, Остин. Что именно ты хотел рассказать Мирами?
Казалось, внутренняя борьба разорвет юношу на части. По его лицу проскользнула тень страдания.
– Я могу сказать это только Мирами.
Лорана отпустила руки Остина. Тот выдохнул с облегчением. Интересно, а если я сама задам этот вопрос? Не спрашивая разрешения, воплотила задуманное:
– Остин, тогда ответь мне, что ты хотел рассказать?
– Я могу сказать это только наедине.
Обратилась к присутствующим:
– Мы можем остаться с ним наедине? Тогда он все расскажет.
На мой вопрос отозвался король:
– Ни в коем случае! Это может быть ловушка, девочка. Не переживай, он и так все расскажет. – Его Величество обернулся к служащим, – Уведите его.
Двое служащих подошли к Остину и подхватили его под руки. С лица юноши слетела маска безразличия. Когда его поволокли к выходу, он бросил на меня отчаянный взгляд и закричал:
– Не отправляйся на Землю! Ты нас всех погубишь! Не отправляйся…
Один из служащих зажал Остину рот рукой. Я так и не узнала, что он хотел сказать. Но от этого душераздирающего, полного страха, крика по спине пробежали мурашки, и все мускулы невольно напряглись. Стало не по себе. Родители тоже напряженно переглядывались. Только король расплылся в улыбке:
– Ну вот, можно считать это добрым предзнаменованием. Если Фергана устами Остина просит не отправляться на Землю, значит, наша девочка точно сможет уговорить сына вернуться.
– Я не разделяю ваш оптимизм, Оргард, – сказал мой отец – Очевидно, что моя дочь в опасности даже здесь, в стенах Айрин-Града. Мы должны срочно что-то предпринять.
– О, конечно, мы предпримем. Мы устроим бал.
– Бал, Ваше Величество? Я имел в виду несколько другое…
– Я знаю, что ты имел в виду, Вильварин. Это мы тоже сделаем, всех служащих проверим.
В разговор вступила мама:
– Если Фергана настроена так серьезно, как нам удастся обеспечить безопасность Миры на Земле? И не помешают ли нам при отправлении?
– Именно для этого нам и нужен бал. Мы устроим прием в честь твоей дочери, но на балу будет не она, а ее двойник. Мирами же в это время отправится на Землю.
– Двойник? – хором спросили родители. Дальше продолжила мама:
– Но… двойники же запрещены, разве не так?
