– Детектив-сержант Месси.
– Рона, нужно, чтобы ты проверила каслхиллскую больницу. Есть ли там старые операционные или заброшенные морги? Те, что годами не использовались.
– Дай попробую догадаться. Кому-то только что пришло в голову, что эта больница – единственное место, которое находится в зоне срочного вызова «скорой помощи», туда и обратно.
– А-а…
– Я занималась этим на прошлой неделе. Старый морг превратили в музей к какому-то юбилею, так что здесь без вариантов. Есть еще старое крыло хирургического отделения, с семидесятых не работает, но оттуда перед реставрацией все вывезли. Разве что пара лотков остались да утка ржавая. – Зевнула, потом длинный вздох. – К тому же туда регулярно архитекторы и строители таскались много лет.
Ну и хватит об этом.
– Ты домой еще не идешь?
– Нет, мы после работы в «Монах и бочонок».
– Тоже неплохо.
Пауза.
– Вы не придете?
Из дождя вырулил большой черный «рэнджровер» Джейкобсона, свет фар отразился от мокрой дороги. С водительского кресла улыбнулась доктор Константайн. Помахала мне.
Я тоже махнул ей рукой.
– Что по адресам, к которым имел доступ Дочерти?
– Подождите… Точно, все вверх дном перерыли. Послали кинологическую группу в одно место, в Каслвью, и еще в одно, в Стоунхэвен. Ничего. Ждем, когда вернутся из Данди и из Блэквол Хилл, чтобы эту тему тоже закрыть.
– Что-то надежды в голосе нет.
Из трубки донесся странный звук, как будто она засосала воздух через зубы.
– Он не такой тупой, так ведь? Он скользкая тварь, но он совсем не идиот. Знает, что мы привяжем его к этим домам. И отвозил он их в то место, которое никто не знал, кроме него. Может быть, арендовал под вымышленным именем?
Огни «рэнджровера» погасли, с пассажирской стороны вылез Джейкобсон, поднял воротник, достал штук пять пакетов из супермаркета и пошел ко входу в паб.
Арендовал, значит…
Я отошел в сторону, Джейкобсон протиснулся мимо меня. Показал один из пакетов:
– Вина – хоть залейся. – Состроил гримасу. – А Дочерти так и не признаётся. – Зашел внутрь.
Взять дом в аренду. С квартирой не получится, не будешь ведь таскать жертву по лестнице вверх и вниз, обязательно кто-нибудь заметит.
Подошла доктор Константайн, нагруженная упаковками с «Гролшем» и фруктовым сидром. Подождала, пока я открою для нее дверь, встала на цыпочки и поцеловала меня в щеку:
– Совсем неплохо для полисмена. – Тоже вошла в паб.
Нужно что-нибудь уединенное. Подальше от людей…
– А как насчет стоянки для автофургонов к югу от Шортстейна? Две минуты от автострады, через десять минут в любой части города, если пробок нет.
– Вроде того. Фургоны достаточно большие, можно операционную устроить, никто беспокоить не будет, а совсем старые можно за гроши купить. И никто не станет спрашивать документы, если налом заплатишь… Неплохо, шеф, обязательно пошлю туда кого-нибудь.
– А когда закончишь, забудь про «Монаха с бочонком». «Голова почтальона», на Миллен-роуд, напротив того места, где хотели богадельню открыть. У нас тут что-то вроде вечеринки, ты приглашена. Можешь бутылку с собой захватить.
Если повезет, будем праздновать не только поимку этого ублюдка.
49
В окно стучал дождь. По улице прошел какой-то мужчина – бейсболка надвинута на уши, сгорбился под натиском холодного ветра. Не остановился. Не посмотрел через дорогу на «Голову почтальона».
Но это совсем не значило, что он за ним не наблюдал.
Снизу донесся звук телевизора, передавали новости. Потом звук убавили, и тишина в крохотной квартирке управляющего стала еще тоскливее. Мебели в ней почти не осталось, кроме маленького стола, двух деревянных стульев – похоже, их позаимствовали из паба – и треснутого зеркала над раковиной в ванной комнате. В спальне стоял сломанный комод. Кухня с древней мебелью, без плиты и холодильника, серые границы из грязи и пыли отмечали места, где они когда-то стояли.
Я снова поднес телефон к уху:
– И?
На другом конце линии в трубку выдохнул Ноэл Максвелл:
– Все еще не в себе из-за морфина и успокоительного.
Парень в бейсболке продолжал идти, пока ночь не поглотила его.
– Ее кто-нибудь навещал?
– Два каких-то злодея пришли в девять утра. Страшные, очень страшные ребята, все в синяках. У одного вся голова в бинтах, как у мумии, другой на костылях.
Скорее всего, Джозеф и Франклин. Живучие оказались.
Ноэл откашлялся.
– Слушайте, насчет Боксера. Вы никому не говорили, что я его заложил? Если парни узнают…
– Когда ее выписывают?
– …мою репутацию, и еще изобьют до полусмерти.
Не приведи Господи.
– Никому я не говорил, понятно? Я спрашиваю, когда миссис Керриган выписывают из больницы?
– Не сегодня. И скорее всего, не завтра. Вы же знаете, как там у них в платных палатах – прямо как в гостинице. Жрачка отличная, вино, лекарства какие хочешь – кто оттуда выписываться будет?
Значит, есть еще в запасе двадцать четыре часа, может быть, сорок восемь. Потом она начнет нас искать… Ей, конечно, захочется самой вырывать нам зубы пассатижами, но в то же время ничто ее не остановит в любое время послать своих псов за Элис и за мной, чтобы убрать нас с горизонта. И держать в холоде и голоде, пока она не будет готова заняться нами.
Парень в бейсболке больше не появлялся.
– Алло?
Я моргнул. Взглянул на мобильник.
– Спасибо, Ноэл.
– Нет проблем. А что за друзья…
Я отключился.
– Эш? – В дверях гостиной стояла Элис, в одной руке бокал, в другой пивной стакан. – Я тебе колу принесла.
– Спасибо. – Холодная, коричневая, сладкая и с пузырьками. И все равно от нее почему-то смертью отдавало.
– Значит, так… Мы заказываем пиццу, тебе хочется чего-нибудь особенного или возьмешь какой-нибудь салат, и вообще, что ты здесь делаешь?
Я повернулся спиной к окну:
– Ничего. Просто дышу воздухом. Про Хитрюгу думаю.
Она посмотрела на папки с делами, разбросанные по расшатанному столу. Жертвы и места обнаружения тел. Результаты вскрытий. Свидетельские показания.
– Ты бы успокоился ненадолго. Отключись минут на десять.
Отколупнул ногтем кусочек лака, оставив на ручке трости белую полоску.
