Он обвел взглядом комнату:
– Все по машинам. Выдвигаемся на местность.
Хантли застонал:
– Но это всего лишь слухи. У него нет никаких доказательств, пицца стынет и…
– Возьми ее с собой. – Джейкобсон указал пальцем на дверь. – Если есть хоть малейшая возможность спасти жертв Дочерти, она пригодится. По машинам. Немедленно.
Хантли снова застонал, потом рассовал по карманам банки с джин-тоником.
– Но… – Рона уставилась на меня. – Мы…
– Ты права. – Похлопал ее по плечу. – Я просто их задержу. – Махнул тростью Джейкобсону. – Вы выдвигайтесь вперед. Элис, Рона и я будем работать над стратегией дебрифинга.
Джейкобсон радостно улыбнулся:
– Я знал, Эш, что ты будешь великолепным дополнением к нашей группе.
И они всей толпой вывалились из дверей паба.
Мгновение.
Два.
Три.
Рона сморщилась:
– Но ведь мы проверили стоянку автофургонов. Всего два пустых места, все остальные за кем-то числятся. Дочерти в аренду ничего не брал.
Четыре.
Пять.
Шесть.
Указал Элис на дверь:
– Проверь, они уехали?
Она вернулась секунд через десять:
– Джессики, Рут и Лоры на стоянке автофургонов нет, так ведь?
– Заводи машину.
* * *
Рона припарковала «сузуки» к обочине. Она так крутила руль, как будто он был раскален докрасна и она боялась обжечь пальцы.
– Экхм… Шеф, мне на самом деле кажется, что мы должны доложить об этом боссу…
В окнах домов горел свет, опускались жалюзи, счастливые семьи готовились отойти ко сну. Всего неделя прошла с Ночи Костров, а какой-то придурок уже установил рождественскую елку. На противоположной стороне в свете уличных фонарей пригорюнились магазины – мясная лавка, продуктовый, чуть дальше – ветклиника. Заколоченные витрины залеплены афишами давно минувших дней. Все запущено так же, как в прошлый понедельник, когда мы проезжали мимо.
Расстегнул ремень безопасности:
– Я бы сначала позвонил, но у меня мобильник сигнал не ловит. Может быть, ты попробуешь, Элис?
Она достала телефон. Хмуро посмотрела на него:
– У меня четыре палочки, может быть, твой… – Потом до нее дошло. – Ах, точно. Нет, у меня тоже нет сигнала. Должно быть, это одно из этих слепых пятен.
– Точно. – Я нажал на дверную ручку. – Между прочим, если мы войдем толпой, то кого-нибудь точно прихлопнут. – Только одному Богу известно, как мне это надоело.
Рона наклонилась вперед, положив голову на руль:
– Мне точно за это не платят. А вдруг что-нибудь случится?
Я вылез под дождь:
– Тогда ты станешь героем, вот в этом не сомневайся.
Волосы сразу промокли. Подошел к багажнику и достал из него лом. Потом, опираясь на него, поплелся через дорогу.
– Эш, подожди, подожди, подожди… – Элис выскочила из машины и бросилась вслед за мной, схватила за руку и раскрыла зонтик. – Разве нам не нужна такая штуковина, маленький такой таран, я в том смысле, что он ведь не оставит их там с незапертой дверью, правда, это будет очень необдуманно, они ведь могут убежать… – Нахмурилась. – Или кто-нибудь может войти внутрь, я полагаю, это будем мы, мы ведь будем заходить?
Не только витрины были заколочены листами древесностружечной плиты, двери тоже были заколочены.
– Ты держись за мной, поняла?
Подошла Рона.
Посмотрела на дом. С кончиков волос капала вода, оставляя на серой ткани костюма темные пятна.
– Выбивать будем или сзади обойдем?
Я пошел вперед:
– Обойдем.
Дорожка привела к заднему фасаду. Вход перекрывал кусок цепи, одним концом приделанный к стене, на другом конце навесной замок. Нырнул под нее, подождал Элис, остановился.
За ветклиникой стоял маленький фургон, побитый и ржавый. Повернут к зданию задними дверями. Я кивнул на регистрационный номер:
– Рона, номер пробей!
– Шеф. – Достала из куртки рацию. – Сьерра Оскар Четыре-Сорок вызывает Базу, срочно пробейте машину, серый фургон «форд-эскорт»…
Я вытянул руку:
– Элис, перчатки есть? Мои все кончились.
Она передала мне пару синих нитриловых перчаток, я натянул их на руки. Подергал двери фургона. Заперто. Задние окна закрашены изнутри.
Дверь ветклиники тоже заперта.
Вернулась Рона:
– Этот фургон официально сдан на металлолом три года назад. В последний раз был зарегистрирован на Кенни Джеймса, недавно скончавшегося.
Все ясно.
Сунул изогнутый конец лома в щель между деревянной дверью и рамой.
Рона переступила с ноги на ногу:
– Шеф, разве нам не нужен ордер?
Отжал, дерево затрещало и расщепилось вокруг замка. Дернул еще раз, и дверь, хрустнув, открылась.
– Когда мы пришли, тут так все и было. Правда, Элис?
Кивнула:
– Наверное, вандалы.
Моя девочка.
Внутри совершенно пустая комната, у одной из стен небольшое возвышение. Темно.
Из открытой двери донеслась музыка, что-то бодрое и попсовое, с ревом барабанов, а вслед за ней понесло химией, хлоркой и дезинфицирующим раствором с запахом хвои и с грязноватым оттенком плесени.
Переступил через порог, кончик лома царапнул крашеный пол. Впереди еще одна дверь, из-под нее пробивается слабый свет. Не заперта. Нажал на ручку, толкнул – музыка зазвучала громче.
Широкий коридор, вдоль стены клетки. Некоторые маленькие, вроде как для кошки, в других могла бы поместиться шотландская борзая. В одной кто-то находился.
Элис схватила меня за руку, сжала:
– Она живая?
В самой большой клетке, на боку, свернувшись в клубок, лежала Лора Страхан, локти плотно прижаты к громадному животу. Огненно-рыжие волосы закрывают лицо. Запястья стянуты серебристой упаковочной лентой, лодыжки тоже. Куском этой же ленты заклеен рот.
Рона застонала:
– Твою ж ты мать…
Элис встала на колени перед клеткой, просунула палец сквозь решетку и дотронулась до лба Лоры.
Та раскрыла глаза:
– Мммммннгггггггхххх!
Элис отшатнулась, шлепнулась на задок и стала отползать, пока не уперлась спиной в стену. Потом судорожно вздохнула и снова вернулась к клетке:
