Я отошел от статуи и встал, опираясь весом тела на трость:
– С вами тоже может случиться странный случай, если через пятнадцать секунд вы не принесете мне пистолет. И лучше, чтобы он был чистым: я сразу пойму, где он был – на покушении, налете или запачкался в каком-нибудь дерьмовом сектантском наезде, – и тогда я вернусь и лично отправлю вас к вашему богу.
– Ах, мистер Смит, Бога, как такового, нет. Будда учит нас, что не все создано Махабрахмой. Совсем наоборот. Мы приходим в этот мир через патиккасамуппада, и…
– Так у вас есть пистолет или нет, черт бы вас побрал?
Улыбка даже на секунду не пропала.
– Терпение, мистер Смит. Терпение. Перед тем как мы сможем продолжить, Алеку хотелось бы знать, зачем он вам нужен. Каковы ваши намерения?
– Это не его гребаное дело.
– А, вот видите, дело-то гребаное. – Он тоже выпрямился и пошел, хрустя гравием, по дорожке, между мертвых растений. Вернулся. – Следуя своей вере, Алек долго и упорно боролся с весьма непростой дихотомией в выбранной им профессии. Алек медитировал. Молил Будду наставить его на путь истинный. И в конце концов осознал, что его место в кармическом цикле – содействовать в осуществлении морального выбора людям, подобным вам. Так он сделал еще один шаг на пути к просветлению.
– Отлично. Давайте забудем. – Я направился к калитке.
– Алек может дать вам то, о чем вы просите, но ему нужно, чтобы вы поняли, что у вас есть выбор и именно сейчас вы можете вырваться из тьмы, окружающей вас. Добавьте себе плюс в колонне Кармы. Станьте лучше, чем вы есть сейчас.
– Ну еще бы. Если честно, парень я больше старозаветный. Ну там, око за око. Пуля за пулю.
– А-а, месть… – Алек замолчал и склонил голову. Кивнул. – Подождите здесь. – Вернулся в дом и снова вышел, держа в руках плюшевую куклу, Боба-Строителя, размером с мяч для регби. У куклы улыбка во всю рожу, в руке громадных размеров желтый гаечный ключ. – Вот, возьмите.
– Вы в самом деле дождетесь, что я вам врежу в…
Внутри Боба было что-то твердое. Что-то такое Г-образное. И еще у него в ногах, как будто их нашпиговали обрубками костей.
– Мистер Смит, вы уверены, что Алек не сможет отговорить вас от этого?
Патронов внутри по меньшей мере штук двенадцать, может быть, больше. Точно не скажешь, пока не выпотрошишь.
Так, ничего больше не нужно делать, живешь себе спокойно до сегодняшнего вечера, а потом знакомишь Боба с миссис Керриган. Раза два. Прямо в морду.
– Мистер Смит?
Я взглянул вверх. Облака только начинали ронять первые капли. Капли шлепались на Будду, затемняя бетон вокруг его глаз, их становилось все больше и больше, потом ветер стал подхватывать пригоршни капель, и они скатывались по пухлым щекам.
– Как грустно. – Алек покачал головой. Вздохнул. Опустил плечи. – Вы приняли решение, и мир скорбит по вам.
Чтобы день закончился наилучшим образом, не хватало только подпольного торговца оружием, говорящего о себе в третьем лице, и чтобы он тебя пожалел.
Протянул ему набитый наличкой конверт, который дал мне Хитрюга, и, сунув под мышку Боба-Строителя, похромал к машине.
Ну так что, обтяпаем дельце? Обтяпаем, мать его.
* * *
– …в течение трех дней была найдена в заброшенном карьере в Ренфрюшире. Полиция обращается ко всем, кто мог случайно видеть девочку шести лет, пропавшую вечером в четверг…
Когда Элис стала заезжать на парковку, дождь с удвоенной силой забарабанил по асфальту, отскакивая от него и создавая на уровне колен водяную морось. «Сузуки» прыгала по заполненными водой рытвинам, отчего Боба-Строителя мотало по всему заднему сиденью.
– …отказываясь подтвердить, существует ли какое-нибудь сходство с тремя другими детьми, похищенными после Хеллоуина…
Она выбрала место рядом с входом, остановилась, дворники продолжали скользить по забрызганному грязью ветровому стеклу.
– Да, выглядит не очень многообещающе…
– Сюда выходит переливная система морга… Ты чего ожидала, мрамор и пальмы?
– …мать пропавшего пятилетнего Чарли Пирса обращается…
Элис вырубила двигатель.
Переливная система представляла собой невысокий бетонный бункер в захудалой промзоне на окраине Шортстейна. Довольно странная серо-черная конструкция, спрятавшаяся за забором из металлической сетки, увешенным табличками с предупреждением о злых собаках, камерами наблюдения и опутанным колючей проволокой. С одной стороны погрузочная платформа, с другой – входная зона, отгороженная от дороги баррикадой из зеленых кустов.
Послышался стук, и из дверей морга нетвердой походкой вышла пара. Мужчина с перекошенным от горя и мокрым от слез лицом и женщина, ноги которой, казалось, перестали сгибаться в коленях. Как будто она окостенела от того, что увидела внутри.
Дождь барабанил по моим плечам.
Элис стояла, зажав в кулаке ключи от машины, и наблюдала за тем, как они входят на парковку. Он в изнеможении прислонился к старому «рено-клио», а она стала ходить кругами рядом с машиной на негнущихся ногах.
– Может быть, мы чем-то можем им помочь?
Минуту спустя из дверей под дождь выскочила женщина-констебль с пунцовым, налитым кровью лицом. Едва затормозила на верхней ступеньке лестницы. По защитному жилету на ногу стекала комковатая жижа, и вовсю несло кислым запахом блевотины.
– Простите…
Вымученно улыбнулась и, спустившись по лестнице, присоединилась к рыдавшему мужчине и мотавшейся кругами, как заводной апельсин, женщине.
Мы зашли внутрь.
Доктор Константайн стояла лицом к тепловой пушке, полы парки распахнуты, купалась в струе теплого воздуха.
Комната маленькая, безвкусная и функциональная. Приземистая стойка регистрации из нержавеющей стали. Легко моющийся, покрытый линолеумом пол. Стены, завешенные информационными плакатами, стойка с листовками о психологической помощи для родственников умерших, две камеры наблюдения – одна на входную дверь, другая, снаружи, на двор морга. Дюжина бизнес-карточек похоронных агентств – в наиболее заметных местах, там, где скорбящие родственники сразу могли бы бросить на них взгляд. «АНВИН И МАКНАЛТИ, ПОХОРОННОЕ БЮРО осн. 1965. НЕНАВЯЗЧИВЫЕ ПРОФЕССИОНАЛЫ ПОЗАБОТЯТСЯ О ТЕХ, КОГО ВЫ ТАК ЛЮБИЛИ». В углу искусственная резиновая пальма с мясистыми восковыми листьями, покрытыми толстым слоем пыли. Липкая цветочная вонь от обильно распыленного в воздухе освежителя, безуспешно пытавшаяся скрыть мрачный запах разложения.
Дверь захлопнулась с электронным писком, доктор Константайн оглянулась. Закатила глаза:
– Они только что ушли, а тело пропало.
Элис стряхнула с плеч водяные капли:
