– Да, Мировые новости дали ему эту кличку после того, как было найдено тело Дорин Эплтон. Ну, было вполне очевидно, что парень, который вскрывает женщин и зашивает им внутрь пластиковых кукол, на одной женщине не остановится, не так ли? Такому человеку нужна хорошая кличка, чтобы люди знали, о ком они говорят, когда найдут еще один труп.
– Не может быть.
– А потом я получил это письмо, не знаю от кого, в нем было написано, что он и есть тот самый парень, который убил Дорин Эплтон. Говорил, что газеты должны прекратить врать про него, что он-де больной и воплощение зла, говорил, что он делал только то, что нужно было делать. И что называть его Шотландским Мясником неуважительно и грубо. И подписался – «Потрошитель».
– Вот это да. – Она подошла ближе. – Значит, если бы не вы, мы бы никогда не узнали его настоящее имя, ну, я не говорю о том имени, которое ему дали при рождении, мы, что совершенно очевидно, этого имени не знаем, я говорю о чем-то более важном, о том имени, которое он дал себе сам.
Мики кивнул:
– Совершенно верно. Кофе хотите?
Я кивнул:
– Чаю хорошо было бы…
– Тебя не спрашивают. – Взял пару чашек, снял с полки пачку кофе без кофеина. – Я два года бегать не мог, ты это понимаешь, а? Два чертовых года.
Я прислонил пульсирующую голову к стене:
– Расскажи мне об этом.
Он бросил в обе чашки по ложке гранулированного кофе:
– Вы, Элис, сахар потребляете или вы и так сладкая?
Она захихикала – на самом деле.
– Две, пожалуйста.
Мики бросил ей в чашку пару ложек сахара, с горкой. Потом нахмурился:
– Вы думаете, что это снова он, так ведь? Вся эта мура на брифингах для прессы – это только для того, чтобы не делать скоропалительных выводов, но вы знаете, что это он. Иначе вы бы не пришли сюда и не несли бы чепуху про копии его старых любовных писем…
Я решил вести себя невозмутимо:
– Пытаемся свести концы с концами.
Он поставил на стол молоко:
– А что случилось с оригиналами? Они были у вас в деле, насколько я помню. Хранились в коробке, в безопасности, в архивах.
Я вздохнул. Пожал плечами на всякий случай:
– Ты знаешь, как бывает. Сплошная юрисдикция и внутренние склоки, одна большая несчастливая семья, задыхающаяся от своей собственной бюрократии. – Вполне возможно.
– Ну а мне-то что?
Элис положила ему руку на плечо:
– Это очень важно.
– Хм… – Налил в чашки кипяток, размешал. – А что, если поговорить о небольшой взаимной выгоде? У меня прямо спина чешется.
– Ну… – Она посмотрела на меня, потом опять на Мики. – Хотите, скажу вам, где была куплена последняя еда Клэр Янг?
О’кей, Джейкобсону это не понравится, ну да и пошел он. Сплошные сдержки и противовесы. А когда это завтра разлетится по всей Касл Ньюз энд Пост, свалим все на констебля Купера. В команде «Я» нет.
Мики протянул ей чашку:
– «Макдональдс», KFC?
Я покачал головой:
– Местная забегаловка, целая куча информации.
Он пожевал внутреннюю сторону щеки. Отхлебнул кофе.
– Думаю, можно будет разыграть это под углом «последнее желание обреченной женщины». «Какой будет ваша последняя еда на этом свете?» Возьмем интервью у нескольких местных знаменитостей… – Похромал к рабочему столу. – Что еще?
– Не будьте жадным.
– Вам эти письма нужны по какой-то причине. Я первый снимаю навар со всего, что из этого получится. Наводка с упреждением за двенадцать часов.
– Возможно. Давайте письма посмотрим.
31
На другом конце телефонной линии причмокивал Джейкобсон.
– Несс и Найт очень довольны работой Элис с доктором Дочерти над психологическим портретом. Так что у меня есть по крайней мере один член команды, который выполняет то, что они задумали.
Я взглянул на пассажирское кресло, где она, прищурившись, смотрела на одну из фотографий, которую Мики скопировал для нас. Шесть полноразмерных копий и шесть увеличенных в два раза, судорожный черный почерк расползался по линиям желтой страницы блокнота. И еще один набор, с конвертами. Из угла рта у нее торчал кончик языка, между бровей пролегла складка, палец бегал по словам вперед и назад.
Снаружи дождь хлестал по автомобильной парковке, по четырехэтажному кирпичному жилому дому, по бетонной центральной лестнице, обозначенной как «СЭКСОН ХОЛЛЗ – ЗДАНИЕ “С”». Два других здания скрывались за ним, образуя диагональную линию вдоль края парка Кэмберн Вудз.
Напротив входа припарковано несколько машин, забитых людьми, окна приоткрыты, чтобы выпускать под дождь клубы сигаретного дыма. Телескопические объективы, диктофоны и чековые книжки наготове. Передовая позиция осады.
– Я ей скажу. – Прикрыл рукой микрофон. – Говорят, ты отлично поработала над психологическим портретом.
Она сморщила верхнюю губу, не отрывая взгляда от письма:
– Не имеет ко мне ни малейшего отношения, доктор Дочерти отверг почти все мои предложения.
– Вот как… Но он все равно тебя похвалил.
– Да неужели… – Крепко сжала губы. Маркер впился в бумагу и перечеркнул предложение. – Как мило с его стороны.
Снова к телефону.
– Как там дела у Раскольника?
– Четыре офицера, которых он отшлепал, не стали выдвигать обвинения, ждем, что скажут оставшиеся три. Приказал Сабиру проверить записи системного журнала полицейской базы данных. Он думает, что сможет извлечь из всей этой неразберихи идентификационный номер пользователя.
– Говорил вам, что он лучший.
– Да, пока не сменили тему. Не забудь, что сегодня командный брифинг, в семь вечера. На этот раз никаких извинений, быть обязательно.
Семь часов.
Если Хантли не будет трепаться, останется время доставить труп Пола Мэнсона на свалку к девяти часам. Если, конечно, все заранее приготовим.
– Ни за что не пропущу.
Бросил мобильник в карман:
– Ты готова?
– Хм… Через минуту. – Провела пальцем до конца страницы, выпрямилась. Подняла глаза вверх. Нахмурилась. – Чем больше читаю, тем больше убеждаюсь, что есть в них что-то… странное.
– Что, если не считать того, что они написаны придурком, которому нравится оплодотворять медицинских сестер пластиковыми куклами?
Она не двигалась, просто сидела и смотрела на потолок.
– Элис?
– Власть и контроль. – Сунула письма в большой коричневый конверт, протянула руку и положила его на заднее сиденье. – «Хор власти и контроля» – в этом нет никакого смысла. Я что хочу сказать, ведь контроль – это и есть власть, как ты думаешь?
