Элис натянула рукава своего полосатого топа на кончики пальцев:
– С ним произошел несчастный случай?
– Его сбила машина на пешеходном переходе, только и всего. Но на следующий день он был на работе, утром в пятницу, бац, и к самому началу пришел. – Она хлопнула ладонями, резко и сильно. – Так, а как насчет чашечки чая?
Как только она ушла, Элис наклонилась ко мне, голос едва слышен:
– Мы что, правда думаем, что Даррен Уилкинсон – Потрошитель?
– А ты чего шепчешь? У нее щеки зарозовели.
– В смысле, я понимаю, что он работает в больнице, может иметь доступ к лекарственным препаратам и узнать кое-что о хирургическом вмешательстве, скорее всего наблюдая за операциями, и что все жертвы были медицинскими сестрами, и что он работает в службе управления персоналом, а там имеет доступ к личным делам сотрудников, не говоря уже о том, что Джессика Макфи была акушеркой, но… – Между бровей обозначились морщинки. – А, я поняла. Если посмотреть на это таким образом…
– И просто так случилось, что он встречался с одной из жертв? Очень странное совпадение.
– Ну а может быть…
– Судя по информации из полицейского компьютера, ему сейчас двадцать семь. Значит, когда в первый раз нарисовался наш подозреваемый, ему было всего девятнадцать. Как-то не очень совпадает с психологическим портретом, тебе не кажется?
Стрелки настенных часов подползли к четырем двадцати пяти.
Элис обняла себя рукой, потеребила волосы:
– Если он избивал Джессику Макфи, значит, у него были проблемы с контролем, как внутренние, так и внешние, и он считал, что Джессика является его собственностью, и когда она не выполняла то, что он ей приказывал, это его ранило, он воспринимал это как оскорбление… У него не было другого выбора, он должен был наказать ее, я в том смысле, что это не было его виной, он просто хотел сделать ее лучше, и она должна была благодарить его за это. Она должна быть счастлива, потому что он у нее есть.
Элис свела колени и раздвинула пятки, шаркнув подошвами по потертому ковролину.
– Так всегда и бывает, правда, женщины этого просто не понимают, им нужна твердая рука, которая вела бы их в правильном направлении. Им это нравится… Они любят мужчин, которые могут взять на себя ответственность, им нужно, чтобы кто-то показывал им, кто в доме хозяин, как их папы мамам показывали… – Элис пару раз моргнула, потом уставилась на потолок. Снова нахмурилась. – Но похищение, разрезы, куклы пластиковые, а потом импрегнация – это все уже связано с контролем, но только наш парень делает это, потому что он немощен и бессилен в своих повседневных взаимоотношениях.
Я достал мобильный телефон и прочел еще одно сообщение от Купера:
Информация по Даррену Уилкинсону (27) – 14, Файн Лейн, не привлекался, предупреждение за вандализм в 11 лет, недавно подал документы на владение огнестрельным оружием, охотничьим/нарезным.
Ну, про лицензию он может забыть. Черта с два он ее сейчас получит.
– Эш? – Элис сдвинула пятки, скрипнула друг о друга резиновыми носками кед. – Мы не спросили у соседей Клэр Янг – а что, если Даррен был и ее бойфрендом? Что, если он сначала самым романтическим образом обхаживал своих жертв, а потом похищал?
Пожал плечами:
– Вполне возможно.
Она откинулась на спинку стула, бессильно уронила руки вдоль тела.
– Физически подавляя Джессику, избивая ее, он активно демонстрировал свою власть…
Я закрыл сообщение Купера, набрал номер Сабира.
– Господи ты боже мой, теперь-то что? Работаю я над этим, понятно тебе? Держи свои подштанники двумя руками, а мне время нужно, тут все непросто!
– Имя Даррен Уилкинсон ничего не говорит?
Пауза.
– Кто такой этот Даррен Уилкинсон, мать его?
– Мне нужно знать, не всплывало ли его имя в базе данных полиции в связи с основным расследованием по Потрошителю?
– О’кей… – Длинный слюнявый вздох. – Ты выбирай.
– Что значит – выбирай?
– А все это дерьмо, которое ты на меня вываливаешь – найди то, выясни это, – а у меня руки до всего не доходят.
– Сабир, я…
– Нет. Вы там все думаете, что я тут сижу с командой из полусотни человек, но только здесь, кроме меня, никого нет, тебе это понятно? Сижу тут один под кучей дерьма, которое вы на меня свалили. – Из трубки раздался хруст, вроде статического электричества, потом громкое чавканье – не иначе как целая горсть картофельных чипсов. – Так что выбирай, что тебе нужно в первую очередь.
– Только не надо впадать в истерику. Это просто…
Дверь открылась, и в комнату вошла менеджер службы персонала, в руке поднос для напитков с тремя дымящимися пластиковыми чашками.
– Сабир, просто сделай это. Я перезвоню. – Сунул мобильник в карман, а она поставила поднос на кофейный столик.
Элис натянуто улыбнулась, глаза расширились и заблестели.
– А как Даррен ладит с женщинами – коллегами по работе? Он пользуется популярностью?
Менеджер службы персонала на мгновение нахмурилась:
– Я бы сказала – да, пользуется. Он располагает к себе, опрятен, всегда пирожные приносит, если у кого-нибудь день рождения.
– Я не об этом… понимаете, шутки непристойные, вторжение в личное пространство, может быть, что-то вроде запугивания?
– Даррен? – Щеки дернулись, и послышалось что-то вроде смешка, сменившегося кашлем. – Он присоединился к моей команде шесть лет назад. Ему тогда был двадцать один год. Я лично его воспитывала. Он вам не какой-нибудь женоненавистнический неандерталец.
– Хм… – Элис опять занялась своими волосами, постукивая при этом одной ногой по ковролину.
Пластиковая чашка с чаем была обжигающе горяча, и я решил подождать, пока она остынет.
– А как насчет посещаемости? Отсутствия на работе были за последние три недели?
– Нет, даже после того несчастного случая, про который, между прочим, ваши коллеги так ничего и не выяснили. Даррен – примерный работник. И…
В дверь постучали, и в ней появилось разбитое лицо. Один глаз заплыл, с одной стороны лица кожа темная и покрыта царапинами от кончика подбородка до самого лба. Переносицу пересекала ленточка лейкопластыря. Парень стоял на костылях, придерживая одним дверь. Мятая белая рубашка, бледно-голубой галстук. Правая брючина коротко обрезана, открывая на всеобщее обозрение файберглассовый гипс, покрытый сделанными фломастером надписями.
Кто бы его ни сбил, это тачка была значительно крупнее «мини».
Голос у него был мягкий, с пришепетыванием, как будто нескольких зубов не хватало, но акцент жителя Данди все равно прорывался.
