Я поднял крышку бюро, она загремела, открывая внутренности. Посредине что-то вроде полки для журналов, а справа и слева от нее несколько маленьких выдвижных ящичков.
Робинсон оскалился на меня:
– Ордер на обыск покажи.
– А он мне не нужен. – Вытащил из центрального отделения кучу бумаг. Полистал. Счета за телефон, счета за газ, отопление, электричество. И все на разные имена и разные адреса.
– Я свои права знаю, и…
– Здесь у тебя полный облом, потому что я не офицер полиции. – Сунул счета на полку, выдвинул один из ящичков. – Рядовым гражданам ордер не нужен, чтобы сунуть нос куда не надо.
Верхний ящик был забит скрепками, канцелярскими резинками, коробками с иглами для степлера и самим степлером.
Он злобно взглянул на Джейкобсона:
– Хотите позволить ему нарушить мое право на частную жизнь?
Джейкобсон отнял от щеки пакет с зеленым горошком и вернул ему такой же злобный взгляд.
– Где вы были вечером в воскресенье, когда была похищена Джессика Макфи?
– Кто такая Джессика Макфи? Никогда про нее не слышал.
Я ткнул пальцем в корзину для мусора, стоявшую рядом с письменным столом, из нее торчал экземпляр Касл Ньюз энд Пост.
– Забавно, потому что сейчас она во всех газетах. И… – Я вытащил квитанцию из пачки счетов, лежавших в бюро, помахал ей в воздухе. – И совершенно случайно счет за услуги мобильной связи на имя Джессики Макфи оказался на вашем рабочем столе. Правда, забавное совпадение?
Он поджал губы, нахмурился. Потом вздернул вверх перерезанный шрамом подбородок:
– Ничего я вам больше не скажу, пока адвоката не приведете.
37
Комната мониторинга была забита до отказа. Несс и доктор Дочерти сидели за рабочим столом, уставившись на телевизор с плоским экраном, висевший на стене. На головах у них торчали наушники, из тех, что с маленьким микрофоном, как в колл-центре. Провода от наушников, извиваясь, тянулись к операторскому терминалу. За Дочерти и Несс, сложив руки на груди, сидели суперинтендант Найт и Джейкобсон, и оставалось еще немного места, чтобы мы с Элис могли втиснуться между ними и стеной. Через двадцать минут воздух в комнате наполнился запахом чеснока, уксуса и мяса с истекшим сроком годности, струившимся от кого-то, кому явно требовался дезодорант покрепче.
В нижнем углу экрана мелькали цифры, отмечая время, а Скальный Молоток Робинсон продолжал отказываться от комментариев в ответ на задаваемые ему вопросы.
Объектив камеры был достаточно широким, чтобы захватить его, адвоката и двух офицеров, мужчину и женщину, натасканных на ведение допросов.
Из динамиков телевизора хрипел сильный абердинский акцент. Детектив-инспектор Смит:
– Этим вы себе не помогаете, вам, надеюсь, это понятно? У нас есть ваши…
– Здесь остановитесь. – Адвокат поднял пухлую руку, сверкнув золотыми печатками. Под воротником рубашки скрывалась золотая цепь. Нахмурился. – Мой клиент уже сказал вам, что он не похищал Джессику Макфи. Продолжайте.
Доктор Дочерти, сидя на стуле, наклонился вперед, сложив ладони перед грудью, как на молитве:
– Милли, спросите его об отношениях с матерью.
Детектив слева стукнула костяшками пальцев по крышке стола. Рукава рубашки закатаны до локтей, из них торчат покрытые мускулами руки, на правой татуировка. Базз Лайтер. Каштановые волосы зачесаны за уши.
– Так что, Алистер, часто вам доводилось видеться с матерью после того, как ее посадили?
– Я не понимаю, какое отношение мать моего клиента имеет к…
– Мистер Беллами, если бы вы не вставляли ваши возражения после каждого нашего вопроса, допрос шел бы гораздо быстрее.
– Детектив-сержант Стивен, следует ли мне напоминать вам о том, как сейчас работают законы в Шотландии? Напоминаю, Каддер против Королевского Адвоката, две тысячи десятый год. Перечитайте.
Элис тронула меня за плечо:
– Нужно надворные постройки искать, или он имел доступ к какой-то недвижимости, о которой мы не знаем, где бы он мог устроить операционную и…
– Хотите верьте, хотите нет, – повернулась к нам детектив-суперинтендант Несс, – мы уже об этом подумали. Пока мы тут с вами болтаем, наши люди прочесывают реестр недвижимости и опрашивают риелторские агентства. А сейчас, если вы не против…
Элис захлопнула рот.
– Наверное, это ужасно – становиться взрослым, в то время как ваша мать сидит в тюрьме?
– Сержант Стивен, я не хочу повторяться – давайте продолжим.
– Особенно после того, что она сделала с этой несчастной женщиной. – На экране телевизора детектив-сержант Стивен сунула руку под стол и достала картонную папку. – Вам когда-нибудь показывали, как выглядела Джина Эштон после того, как ваша драгоценная мамочка над ней поработала?
Достала из папки фотографию – она блеснула под светом, и рассмотреть ничего не удалось. Положила ее на стол.
– Должно быть, очень тяжело узнать, что ваша мама была способна на нечто подобное…
Робертсон бросил взгляд на фотографию, сложил руки на груди. Так и остался сидеть, не говоря ни слова.
– Детектив-сержант Стивен, я вас уже предупреждал. Если вы продолжите действовать подобным образом, я направлю официальную жалобу и проконтролирую, чтобы суд узнал о вашем неподобающем поведении во время этого допроса. Про-дол-жай-те.
Элис снова толкнула меня в плечо, потом поднялась на цыпочки, и ее губы почти коснулись моего уха.
– Он не станет на это отвечать. Если он Потрошитель, то к этому моменту он готовился много лет. Он будет просто сидеть и молчать, пока Джессика Макфи не умрет от обезвоживания или голода. Потом его придется освободить, и он никогда близко не подойдет к тому месту, где ее спрятал. Доктор Дочерти никогда не позволит ему заговорить. Если мы сами не сможем ее найти, ей конец.
* * *
Рона показала на дверь:
– Он там.
Здание Главного управления полиции было заполнено звуками вечерней смены. Народ разбирался с дневными бумагами, пил чай и жаловался на ленивых уродов из предыдущей смены. Я остановился, одной рукой придержав дверь, в другой руке у меня был картонный фолдер из пресс-службы.
– Как долго?
Пожала плечами:
– Может, час с небольшим. Мы с Бригстоком пошли на свалку, отдали ему копию нового письма Потрошителя. Не успели оглянуться – с кулаками полез. Здесь теперь. Сидит в приемной зоне.
– Куда-нибудь отводили?
– Кажется, выводили пописать, и все.
