Френсис остановился прямо напротив капота BMW, свет фар просветил пластик. Это точно был Хитрюга. Лицо и тело в синяках и ссадинах, бледная кожа покрыта кровью. Марлевая повязка на том месте, где когда-то был глаз.
– Он живой?
Френсис опустил тело на землю, потом сел на корточки и приложил пару пальцев к его шее. Подержал немного, встал и кивнул:
– Еще тикает. – В последовавшей за словами ухмылке не хватало трех зубов. – Еле-еле.
– Ну что, мистер Хендерсон, один заложник есть. Теперь ваша очередь.
Справедливо.
Багажник «ягуара» открылся. Я прислонил трость к бамперу, потом наклонился и ухватил безжизненное тело Мэнсона за грудки. Приподнял, перевернул набок, пока голова и грудь не свесились за край багажника. Ухватился руками за воротник и ремень, вытащил из багажника и положил на асфальт. Оставил лежать лицом вниз, под дождем.
– Бухгалтер мафии, одна штука.
Она встала на цыпочки, посмотрела на Мэнсона:
– Он жив?
– А вы как думаете?
– Может быть, он притворяется.
– Тогда он великий актер, если он вообще актер. – Я ухватился за упаковочную ленту, перетягивавшую руки, и потянул руки вверх, поднимая грудь Мэнсона с земли. Другой рукой схватил его за указательный палец и загнул назад, сильно. Потом проделал то же самое с другим пальцем. Так и продолжил, один за другим. Закончил мизинцем. Он даже не дернулся, вот только когда очнется через четыре часа, болеть будет невыносимо.
– Хотите, сделаю то же самое с другой рукой?
Миссис Керриган осторожно прошла между лужами, капли дождя отскакивали от зонта и блестели.
– Пол Мэнсон… – Остановилась метрах в двух. Облизала вишнево-красные губы. – Переверни его. Лицо хочу увидеть.
Я перевернул его на бок, толкнул. Он растянулся на мокрой земле. Дождь застучал по лицу и по куску ленты, залеплявшей рот.
– Так, так, так, Пол Мэнсон. – Рассмеялась. – Вот так вот бывает, когда человек ведет себя как назойливый наглый мудозвон. Теперь уже не так весело, мать твою?
Я толкнул его ногу носком ботинка:
– Могилка в лесу готова, его дожидается.
– Знаешь, так нехорошо поступать. Я думала, ты его слегка придушишь, привезешь сюда, когда он еще дрыгаться будет, так чтобы я могла оказать ему последние почести. – Она сунула руку в карман и вынула маленький черный пистолет. – Но важен не подарок, а внимание. Правильно?
Вот черт… Я потянулся к пояснице…
Пистолет в ее руке дернулся, яркая белая вспышка обожгла глаза, голова Пола Мэнсона подпрыгнула и снова упала на асфальт.
Звук выстрела эхом отразился от металлического склада.
У Мэнсона в середине лба образовалась темная дырка, а землю под головой забрызгало блестящими кусками и белыми хлопьями. Один глаз открыт, зрачок смотрит влево.
Твою ты мать.
Она опустила пистолет:
– Ну, ты только посмотри на это. Вел бы себя прилично – был бы живой.
У меня под ребрами образовался комок, потом он поднялся к горлу, перекрыв дыхание на пару оглушающих ударов сердца. Потом пропал.
Вот тебе и показания против Энди Инглиса. Как говорится, бегаешь с волками – жди, что рано или поздно тебя укусят. Но, если честно, повезло ублюдку.
И все же… Я прислонился к машине, схватился пальцами за рукоятку пистолета.
Миссис Керриган сделала шаг в сторону, чтобы не попасть в лужу, которая образовалась под тем, что осталось от головы Пола Мэнсона.
– Что с вами, мистер Хендерсон? Вы весь такой шокированный.
– Ничего. Ваши дела, мне-то что…
Она засмеялась, утробным таким смехом, ржала и раскачивалась взад-вперед под похоронно-черным своим зонтом.
– Ах-х-ха… – Вздохнула. Улыбнулась. Вытерла глаза рукавом, пистолет еще в руке. – Не надо быть идиотом – ты что, на самом деле думаешь, что я подпустила бы тебя к бухгалтеру мистера Инглиса? С какого хера? Ты же сразу попытаешься на него надавить, чтобы стучать начал. – Махнула пистолетом в сторону Мэнсона. – Сидела вчера вечером рядом с этим куском дерьма на каком-то благотворительном ужине с боксерами. Он мне все мозги засрал – да какая у него жена красавица, и какой ребенок у него замечательный, и как они друг друга любят. И не хотела бы я посмотреть на их фотографии с отдыха в Испании?
Он что, не бухгалтер Энди Инглиса?
Вот черт.
Просто постороннее лицо.
Твою ты мать.
Комок образовался снова, и мои легкие вывернуло наизнанку.
Пистолет в ее руке вздрогнул еще раз, пробив дырку в груди Мэнсона и оставив шрам на сетчатке моих глаз. А потом еще один. И еще, и от каждой пули тело Мэнсона вздрагивало.
– Мне что, очень хочется смотреть на твои вонючие пляжные фотки?
– Ты сказала, что это гребаный бухгалтер мафии!
Она направила пистолет мне в грудь. Скривила губы:
– Уж не подумал ли ты, что я перестану тебя доставать только потому, что ты из тюряги вышел?
– Ты…
– Не надо на меня сваливать, это ты его ограбил. Ведь ограбил, да? И ты его убил. Сюда привез. Сделал вдовой его несчастную женушку, а замечательного мальчишку оставил без любимого отца. – Отступила на пару шагов. – А теперь приберись здесь. Гильзы собери. Мне что, тебя учить надо? Мы ведь не хотим, чтобы здесь что-нибудь осталось, правда?
Кинула меня. Как последнего идиота.
И я купился.
Не важно, кто нажал на курок, она права – это я его связал и рот заткнул, вколол коктейль из снотворного и анестетиков и притащил на территорию заброшенного склада на окраине, где ему выстрелили в голову. Всё на мне.
Миссис Керриган хохотнула в последний раз, повернулась и направилась к машине.
Я выхватил из-за пояса брюк пистолет:
– Думаешь, это смешно?
Она не остановилась:
– Пора повзрослеть, мистер Хендерсон. Это чертовски смешно.
Мой пистолет рявкнул, выбив кусок из асфальта рядом с ее ногами.
Она застыла:
– Ты серьезно?
– Он надоедал тебе за ужином, и это все?
– Мистер Хендерсон, – она покачала головой, рука с пистолетом опустилась вниз, – вы что, на самом деле думаете, что я такая тупая? Что я просто тусуюсь здесь без всякой страховки, как какой-нибудь Маппет? – Оглянулась. – Джозеф?
Молчание.
– Джозеф, мне нравятся драматические моменты, но уже пора начать действовать. Отдай мистеру Хендерсону ухо его маленькой подружки. В подарочную бумагу упаковывать не нужно.
