Стены в панелях из темного дерева едва виднелись сквозь цунами из фотографий в рамках и винтажных сувениров. Длинная барная стойка с ручными насосами для пива, неоновая реклама «БАД ЛАЙТ» и «КОКА-КОЛА». Вентилятор под потолком со скрипом наматывал круги. Из динамиков хрипел Брюс Спрингстин.
– Тебе нужно к врачу. Это…
– Я не пойду в больницу.
– …сотрясение мозга, и…
– Пожалуйста, я не… – Вздрогнула. Ткнула вилкой в лежавшие на тарелке ребрышки. – Значит, миссис Керриган тоже мертва?
Женщина в конце бара вскочила, схватила молочный коктейль и выплеснула содержимое в лицо своему спутнику:
– УБЛЮДОК!
Выбежала, хлопнув входной дверью, на автомобильную стоянку.
Через несколько секунд мужчина тоже вскочил и, разбрызгивая розовые капли, бросился вслед за ней. У двери замешкался, натянуто улыбнулся нам:
– Простите… – Выбежал на улицу.
Я макнул кусок картошки в соус из сыра с плесенью, хмуро взглянул на свое отражение в оконном стекле:
– Не знаю. Может быть. – А может быть, Раскольник Макфи разделывает ее у себя на кухне и кидает куски собакам. И себе в рот сует. И грудь у него вся в крови и в шрамах.
Это я должен был с ней разобраться.
Кивнула. Взяла ребрышко. Мясо темное и сочное, а косточка на огне подгорела.
– Извини.
Я сжал ей руку:
– Эй, тебе не за что извиняться.
– Он просто там… оказался, я попыталась убежать, но он меня ударил и… – Косточка стукнулась о тарелку. – Прости меня.
– Все будет в порядке. Нам осталось только спасти Джессику, вернуть Хитрюгу – и все. – Еще раз сжал ей руку. – Ты сделала все, что могла.
– Но…
– Раскольник схватил миссис Керриган, она больше не сможет нас преследовать. С Хитрюгой он ничего не сделает, потому что ему нужно, чтобы мы нашли его дочь. Единственная неприятность, которая случилась сегодня вечером, – погиб бухгалтер мафии.
Она кивнула.
Я откусил кусок бургера, стал жевать его, словно это был промасленный кусок картона.
Просто бухгалтер мафии. А не обычный человек, виновный только в том, что хвастался своей семьей перед убийцей.
Элис снова взяла ребрышко и на этот раз смогла поднести его ко рту.
– Не могу представить, что его жена и сын думают сейчас. Что он сбежал с другой женщиной? Что его схватила соперничающая банда?
Я, не отрываясь, смотрел на чипсы:
– Наверное, лучше об этом не думать.
Элис вздохнула, бросила ребрышко обратно на тарелку и оттолкнула ее от себя:
– Я понимаю, что так всегда случается, когда люди зарабатывают на жизнь, отмывая грязные деньги боссов мафии. – Опустила глаза и стала теребить в руках салфетку. – Но я ничего не могу с собой поделать, мне очень жаль его.
Теперь вкус бургера стал напоминать горелое мясо, маринованное в метиловом спирте. Отодвинул свою тарелку в сторону. Она стукнулась о ее тарелку.
– О’кей. – Положил ладони на стол. – Как будем ловить Потрошителя?
Сунула руку в сумку, достала фолдер. Положила на стол. Вынула из него пачку бумаг.
– Извините? – У края стола возник молодой парнишка, принимавший заказ. Воротник джинсовой рубашки вытерся, жилетка с американским флагом на кармане покрыта жирными пятнами, на именном бедже надпись: «ПРИВЕТ, Я БРЭД *** ХОТИТЕ ЕСТЬ? У НАС ВСЕ ЕСТЬ!» Поверх сальных кудрей криво торчала бейсболка. – Вам принести еще льда? Не проблема, у нас его целая куча.
Элис сняла с головы чайное полотенце, протянула ему:
– Спасибо.
Яйцо у нее на темени уменьшилось в размерах. Теперь это была просто шишка с розово-желтой ссадиной наверху. Джозефу очень повезло, если бы у меня было больше времени…
Брэд сделал стойку:
– Еще выпить принести?
Она кивнула:
– Можно мне большой «Джек Дэниэлз» со льдом? И пинту лагера. И чайник чая.
– Великолепно. «Джек» со льдом, одно пиво и чай.
Брэд смылся, унося с собой капающее полотенце, и Элис в хронологическом порядке разложила бумаги на столе.
Жертвы Потрошителя, спаренные фотографии: поясная, еще до нападения, а под ней – место, где было найдено тело. Слева – Дорин Эплтон, самая первая, потом Тара Макнэб, Холи Драммонд, Натали Мэй, Лора Страхан, Мэри Джордан, Рут Лафлин, Клэр Янг, и самая последняя, Джессика Макфи, – справа.
Потом Элис достала из фолдера фотографии с вскрытия. И копии писем, которые выпросила у Мики Слоссера.
В том числе письмо, которое пришло сегодня.
Она сидела на стуле, качалась взад-вперед, обнимая себя одной рукой, а другой перебирая пряди каштановых волос.
– Ну, что сказать, почерк во всех письмах очень похож. Не идентичен. Наклон букв ярче выражен, петли не самые аккуратные, что является хорошим признаком.
– Правда?
– Вот у тебя почерк тот же самый, что и восемь лет назад? Мой – нет, он с каждым годом только хуже становится, думаю, это из-за того, что мы проводим слишком много времени с компьютером, а не с ручкой и листом бумаги, никто больше не пишет писем, кроме разве что серийных убийц… – Она взяла последнее письмо, прищурившись, вгляделась в него, нахмурилась. Потом полезла в сумку и достала очки: – Так лучше. Точно. Кхм… «Вы скучали по мне? Потому что я по вам скучал. По всем вам. По моим жертвам, по моим преследователям, по моей публике. Я скучал по вам, как скучает утопающий по холодной твердой земле под ногами». – Элис выдохнула. – Не так чтобы очень искусно, как ты думаешь?
– Может быть, он английскую литературу изучает, ты же знаешь, что это за публика.
– «Первая была не из лучших. Слишком слаба, чтобы я мог исполнить свой темный замысел. С ней не пела душа моя. А Джессика совсем другая. Ее крики и проклятия – сладчайшее вино для моего пресыщенного вкуса. А плоть ее – пиршество для меня».
Чай остыл, но я все равно его выпил.
– Беру свои слова обратно, даже для студента-филолога это слишком напыщенно.
– Потом еще хуже. «Она достойна любви, сжигающей изнутри…», «бледная кожа ее грудей вздымалась и опадала, она вдыхала меня в себя, и сердце ее учащенно билось, как у испуганного зайца…», «и очень скоро я всажу мой нож в ее трепещущую плоть, раскинувшуюся передо мной во всей своей наготе. И та священная жертва, которая будет вложена внутрь…». – Элис отложила письмо, побарабанила пальцами по пластиковой поверхности стола. – Это только мне так кажется или он на самом деле описывает порнуху с пытками? Я в том смысле, что ничего подобного в других письмах нет. Те – просто претенциозные, но зато сейчас он вовсю проталкивает сексуальный аспект.
