– Мы на обратном пути сюда заедем, – поймала ее взгляд Людмила. – Авось повезет.
Люба кивнула и поехала дальше. Улицы здесь были прямые, как стрелы, так что заблудиться невозможно. А весь коттеджный поселок разбит на квадраты. Номера домов шли по возрастающей. Особняк Марата Беймуратова ничем таким особенным среди прочих не выделялся. Люба подумала, что у хозяина уж точно душа не нараспашку. На сто процентов стандартный звонок в телефоне, на планшете такая же стандартная заставка, на полке с книгами Гарсия Маркес и «Уиллис» Джойса, а из детективов Агата Кристи, новогодние праздники Беймуратов проводит в Европе, зимой летит на Мальдивы. Кухню предпочитает европейскую, из белых вин «Шабли», а из красных «Бордо». Марат Ахметович не любитель экспериментов. Он побывал и в Лувре, и в галерее Уфиццы, и в Эрмитаже. Но никогда не зайдет в какой-нибудь провинциальный музей, даже если там вдруг отыщется подлинник Пикассо. И никто не заставит Беймуратова посмотреть фильм, если о нем не сказали, что его надо посмотреть, или прочитать книгу, если о ней не сказали, что ее надо прочитать.
«Но, может быть, я ошибаюсь», – застыдилась своих мыслей Люба.
Подругам долго пришлось топтаться у ворот. Хозяин не спешил принять гостей. Наконец, раздался характерный писк, и тяжелые створки глухих ворот почти бесшумно поплыли в разные стороны. Люба, замирая, проехала на участок. Он был небольшим, соток шесть, и таким же стандартным, как и дом. Рядок пирамидальных туй, аккуратно подстриженные зеленые газоны, бордюр из бархоток и каменная горка с карликовой елью. За воротами топтался смуглый молодой мужчина с раскосыми глазами, который при виде въехавшей на участок машины махнул рукой, показывая, куда ее ставить.
– Хозяина дома, – сказал он с сильным акцентом.
Люба поняла, что это наемный работник, гастарбайтер. Еще двое копались на участке, выравнивая дорожку. Ничто не указывало на то, что Марат Ахметович в панике и запустил хозяйство. У него ведь горе. Любимую жену убили! А Беймуратова заботит, насколько ровно лежит плитка у крыльца!
Едва увидев хозяина, Люба поняла, что ошиблась. Марат Ахметович был бледен, растерян и подавлен. Пока они шли в гостиную, он несколько раз повторил:
– Я в шоке.
На журнальном столике в гостиной подруги увидели наполовину пустую бутылку виски. «Односолодовое», машинально отметила Люба. «Раскрученный бренд. Тут, похоже, все раскрученное».
Но была одна интересная деталь, на которую Люба сразу же обратила внимание. На всех этих стандартных безликих дорогих вещах стояло клеймо их владельца. Затейливый вензель «МБ». Да, Беймуратов никак не давал понять, что нравится ему лично. Он просто клеймил вещи, которые говорили об успешности их владельца, таким вот образом, обозначая свое причастие к этой успешности. Да, это всемирно известный производитель текстиля. Но на белоснежной скатерти стоит витиеватое «МБ». Это я тебя купил, скатерть, Марат Беймуратов! Я могу себе это позволить! И тебя я купил, кожаное кресло. И эти салфетки. И посуду.
«Очень интересно», – подумала Люба, оглядываясь по сторонам.
О бизнесе владельца дома легко можно было догадаться по украшающим стены этой огромной гостиной постерам. На большинстве из них была Ника Баринова. Другие были рекламой, Любе даже показалось, что она видела эту рекламу на щитах вдоль дороги, или на растяжках. «Уж не заставил ли господин Беймуратов и Нику сделать татушку «МБ»?» – подумала вдруг Люба. Ей захотелось увидеть заключение патологоанатома.
– Я в шоке, – в четвертый раз сказал хозяин дома и потянулся к бутылке виски в подтверждение своих слов. Сделав пару глотков, Беймуратов спохватился: – Вам налить?
Подруги отрицательно покачали головами. Люба чинно присела на белоснежный диван, Люська облюбовала кресло, на подлокотнике которого красовалось пресловутое «МБ».
– Это вы ее нашли? – затравленно посмотрел на телезвезду Беймуратов.
Он, в общем-то, был хорош собой, высок, ухожен, строен, со вкусом одет даже в домашней обстановке, только выражение лица какое-то неприятное. Может из-за того, что Беймуратов сильно нервничал? На переносице залегла глубокая складка, отчего карие глаза словно запали. Губы постоянно дергались, хотя рот у Марата Ахметовича был красивый, в меру пухлый и в меру мужественный. Такие губы женщинам хочется целовать, если, конечно, этот рот время от времени не сводит судорога.
– Ее нашла полиция, – напомнила Людмила. – Я просто первой заметила женскую руку. Ой, извините, – поспешно сказала она, заметив, как Беймуратов в очередной раз дернулся.
– Я все еще не могу поверить, – упавшим голосом сказал он. – Тело в таком состоянии… – Марат Ахметович запнулся. – Только экспертиза ДНК… – и он вдруг резко замолчал.
– Как я поняла, первое тело было не в лучшем состоянии, – взялась за дело Люба. – Почему же вы тогда не настояли на экспертизе? – она намеренно выделила слово «тогда».
Беймуратов посмотрел на нее с огромным удивлением.
– Вы, должно быть, не знаете всех обстоятельств, – сказал он и вновь потянулся к бутылке виски.
«Пусть пьет», – подумала Люба. «Разговорчивей будет».
– Я знал, что Ника хочет от меня уйти, – медленно заговорил Беймуратов. – И знал к кому. Она никогда меня не любила, – сказал он вдруг с отчаянием. – Я догадывался об этом, но, как всякий влюбленный мужчина, верил, что это вопрос времени. Заваливал ее подарками, возил отдыхать за границу, покупал все, что она хотела. Ни в одной ее просьбе не отказывал. Я до конца не верил, что придет момент, и я стану в Никиной жизни всего лишь очередной ступенькой.
– Вы тоже слышали от нее о лестнице в небо? – живо откликнулась Люба.
– У моей жены не было подруг, – усмехнулся Беймуратов, – но были завистницы. Уж поверьте, женщина всегда найдет способ, как отравить жизнь мужчине, благодаря которому процветает ее соперница. Мой бизнес напрямую связан с модельным. Это мои фотокамеры делают из этих, в общем-то, заурядных девиц красоток.
– Есть еще фотографы, – напомнила Люська.
– Ну, разумеется, – усмехнулся Беймуратов. – Скажи́те еще, и аппаратура не моя, не я ведь ее делаю. Но я знаю, что везти, откуда везти и как сделать то, что я привез, доступным практически для всех. Да, фотография – это искусство, так же, как и живопись. Но, согласитесь, холсты и краски играют далеко не последнюю роль. Да, я всего лишь подмастерье для всех этих художников, – Марат Ахметович поморщился. – Но без меня они, как без рук. – «Вот оно, МБ!» – невольно подумала Люба. «Клеймо бездарности на вещах, которые сотворил талант!» А Беймуратов меж тем продолжал: – Мир тесен, в модельном бизнесе все друг друга знают. Поэтому все сплети о Нике доходили до меня практически мгновенно. Я ведь бываю на показах, на гламурных пати, в бутиках, где отовариваются все эти девицы. «Ой, Маратик, привет! Чудесно выглядишь! – передразнил он. – Только что видела твою жену. Они с Болтенковым поехали на ипподром. В ресторан, в Пассаж, в загородный отель…» Повсюду ведь есть глаза и уши. Сначала Ника мне говорила: «Это моя работа». Но по ее глазам я видел, что она и сама в это не верит. Ее ведь не деньги в мужчинах привлекали.
