– А о чём ты плачешь?
– Я только что родилась, я дочь большой красавицы планеты, которую Ты навещал. Я еще не открыла глаза, Ты не мог меня заметить и случайно, собираясь улететь, смахнул меня рукавом с планеты-матери. Вот я и плачу.
Досадно стало Господу Богу, что Он причинил горе дочери Его любимой планеты.
– Чего же ты хочешь? Проси.
Но Земля, как и новорожденный ребенок, плачет и не знает, чего она хочет.
– Подумай и скажи мне, – сказал Господь Бог.
И только хотел улететь, но увидел, что Луна украдкой подслушивает их разговор. Сжался в маленькую точечку и наблюдает: что же будет? Луна слышала разговор Господа Бога с Землёй. Позавидовала этому чёрному бугристому комочку. Господь Бог так добр к этой Земле. Как она безобразна! И почему я должна освещать этот уродливый комочек? Мне бы интересней освещать что-то красивое. И тут у неё мелькнула мысль: пусть Земля попросит Господа Бога стать плодородной.
– Слушай, Земля, ты знаешь, как ты некрасива? И мне не хочется освещать такое уродство.
Заплакала Земля еще больше.
– Не реви, а попроси Господа Бога, чтобы Он сделал тебя плодородной, чтобы послал тебе благословение родить зеленые луга, прохладные чистые реки, которые обмывали бы твое чёрное тело, твои бугры покрылись бы красивыми цветущими деревьями, приносящими плоды.
Говорила, а сама думала: «Для этого надо, чтобы появилось Солнце. А если оно появится, то, конечно, ему понравлюсь я, а не этот чёрный комок. О, какое было бы счастье вместе с Солнцем облетать Вселенную!»
– Ты думаешь, это возможно?
– А ты попроси Господа Бога, – сказала Луна, усмехаясь, и скрылась.
Заволновалась Земля, не знает, как всё рассказать Господу Богу, и опять начала глубоко вздыхать.
– Ну что, подумала, что тебе надо? – спросил Господь.
– Господь Бог мой! Луна подсказала мне, чтобы я попросила Тебя, – говорила Земля нерешительно, волнуясь, – послать мне… быть плодородной, то есть, разродиться… – и Земля перечислила всё, что подсказывала ей Луна.
Улыбнулся Господь Бог наивности и чистоте помыслов Земли и понял лукавство Луны.
Но за то, что Земля сказала правду, ответил:
– Для этого нужно, чтобы тебя согрело Солнце. Согласна ли ты, Земля?
– Пусть будет так, как захочешь Ты, Господь Бог. Обрадовалась Луна. Она уверена, что Солнце выберет её. Счастливая, она скрылась.
И только она скрылась – эту сторону Земли осветило тёплое, яркое, красивое Солнышко. Оно мягко охватило своими лучами каждый чёрный кусочек Земли. Зажурчали ручьи, потекли, превращаясь в чистые, прохладные реки. Вскоре всё чёрное тельце Земли покрылось мягкой зеленой травкой. А горы – бугорки чёрного тела – превратились в цветущие сады. Земля преобразилась, зацвела разными красками. Её тело дышало спокойно и радостно.
На ночь, когда уходило Солнышко, Земля спокойно засыпала. С закатом Солнца с другой стороны появлялась Луна. Нет, не ожидала Луна, что Солнце будет обогревать Землю. Почему оно скрылось, не захотев взглянуть на неё, красавицу Луну? Луна стала подкарауливать Солнце. Но все продолжалось по-прежнему: когда Луне нужно всходить, Солнце быстро скрывалось.
Она не знала, чем ей заманить Солнце. Изорвав в мелкие клочки свое блестящее платье, она разбросала вокруг себя звезды. Звезды мерцали, сияли – заманивали Солнце. Земляне, живущие на прекрасной Земле, стали замечать красавицу Луну и звёзды. Особенно в Луну были влюблены молодые парни и девушки. Поэты сочиняли Луне и звёздам стихи. Но Солнце… Солнце так и не хотело встретиться с Луной. Оно было послушно только Богом установленному порядку.
Это так разозлило Луну! Она то сжималась до узенькой полоски, то раздувалась до круглого шара, стараясь этим привлечь Солнце. Но всё шло своим чередом. И решила Луна высказать свою обиду Господу Богу. Долго выжидала она, когда Он вечером навестит Землю. Господь Бог всё чувствует и решил выслушать гнев Луны.
– Чем я хуже этой Земли, почему я одна должна освещать Землю, почему Солнце обогревает её, а не меня? Теперь я требую, чтобы Солнце меня грело и сопровождало, когда я облетаю Землю и Млечный путь.
С трудом сдерживался Господь Бог, чтобы не наказать за дерзость Луну. Сдержался и ответил:
– Ты своей холодной красотой можешь остудить горячее сердце Солнца. А если остынет Солнце, погибнет всё живое на Земле. Не могу я в угоду тебе погубить земную жизнь. Я тебя создал, чтобы ночью освещать Землю. Ты тогда слукавила и не сказала правду о своем замысле. Может быть, я что-нибудь тогда и придумал бы, как скрасить твоё одиночество. Не надо было лукавить.
Ничего не могла ответить Луна Господу Богу в своё оправдание.
Проходят века. Но по-прежнему Солнце согревает Землю, когда Луна уходит в другую сторону, одинокая и холодная. А кто виноват? Один Господь Бог знает.
Песня души
Давно это было. Может, сто лет тому назад, а может, больше. Поумирали, кто это видел. Забыли и место, где это случилось.
Только живут в памяти народа двое: сирота-пастушок Егорушка да красавица Настенька.
А то, как это было, передают, как сказку от одного к другому. Вот и я об этом услышала и вам хочу рассказать. А было это так.
…У господской кухарки появилась дочка. Не знамо как, а появилась.
Разгневались господа, хотели прогнать её, а когда взглянули на девочку, ахнули: до чего хороша!
У господ своих детей не было, и решили они удочерить её.
Хозяйка прямо сказала: «Или прочь уходи, или отдай нам свою девчонку».
Поплакала-поплакала кухарка, но что делать? Отреклась от дочери.
И стала Настенька господской дочерью.
Росла она в довольстве и сытости. Год за годом хорошела девица.
Пришла пора замуж ее выдавать. Молва о красоте и кротком нраве девушки дошла аж до заморских стран. Сватам и женихам нет числа. Едут и едут. Местные парни и обмолвиться боятся.
А жил в селе сирота-пастушок Егорушка. Вырос он у своей бабушки.
Отца с матушкой и не помнит. Пас коров, коз, свиней. Молчаливый, смиренный.
И до него дошла молва о красавице и её женихах. Захотелось ему на неё хоть издали одним глазком взглянуть.
Стал он прятаться, поджидая, когда красавица с подружками на лужок прогуливаться придет.
И увидал её однажды сиротинушка. Увидал и влюбился. Ни пить, ни есть не мог. Обо всем на свете забыл, не смея ей на глаза показаться.
Как войдет в рощу – запоёт его душа. Да так сладко, так душевно, таким звонким голосом:
