В последующие годы по мере структурного оздоровления и суверенизации экономики объем инвестиций будет снижаться, а средства распределяться в пользу населения, то есть пойдут на улучшение благосостояния граждан. Уровень инвестиций при этом установится в пределах 25 %, что в среднем выше текущего уровня, и достаточно для поддержания экономики страны, как показал собственный опыт советского периода развития.
Уровень государственных доходов в период мобилизации экономики должен составлять около 60 %, что означает концентрацию ресурсов преимущественно у государства, включая частичную национализацию стратегических предприятий. Высокий уровень государственных доходов необходим для реализации задач перехода от сырьевой экономики к производящей, для восстановления обрабатывающей промышленности и инфраструктур через систему государственного заказа и инвестирования. При этом расходы на социальнокультурную сферу будут практически на текущем уровне – порядка 20 %, то есть перераспределения с населения в пользу промышленности не произойдет, так как эти расходы являются инвестициями в человеческий капитал, который играет такую же важную роль для экономического подъема России, как и инвестиции в основной капитал.
Из двадцати стран-лидеров по показателю индекса человеческого развития все страны, за исключением трех стран Юго-Восточной Азии, так называемых новых индустриальных государств, имеют уровень государственных расходов в интервале от 40 до 60 %. Учитывая ориентир на инвестиции в человеческий капитал, на втором этапе целесообразно оставить государственные расходы на уровне около 50 %, снизив доходы по сравнению с периодом мобилизации с целью распределения общественно произведенных благ среди населения.
Один из ключевых вопросов макробаланса – положение собственника. Из бенефициара с абсолютной преференцией в условиях подавления интересов общества и государства, он перейдет в положение равноправного участника общественных отношений и распределения создаваемых благ. В этом положении останется значимый стимул для активности собственника в развитии, поскольку его блага зависят не только от оплаты труда, но и от ренты с объема капитала. Прирост капитала для него останется фактором мотивации. Но норма ренты будет уменьшена и согласована с интересами общества и государства, а так же самого собственника. Подобный опыт на Западе, как об этом говорят результаты анализа макробаланса зарубежных стран, имеет место, что говорит о реалистичности такого решения.
Сравнение макробаланса либеральной и социалистической моделей показало, что доходы, причисленные к ренте частного собственника, выведенные из системы развития страны, то есть не направляемые ни в человеческий капитал, ни в инвестиции в основные фонды ослабляют российскую государственность и возможности развития.
В силу этих причин предлагается ориентировать частного собственника не на вывод капитала из производства, а на вложение в основной капитал. Учитывая возросшую диспропорцию распределения доходов частника (только 1 % идет в ренту и 10 % в инвестиции) стоит ожидать снижение доли инвестиций в основной капитал от частника в сравнении с текущим уровнем, однако в абсолютных значениях, учитывая ожидание роста ВВП, инвестиции со стороны частного сектора вырастут.
Модель, при которой частный собственник получает сверхдоходы – классическая для всех капиталистических государств, однако государство социальной справедливости должно исходить из того, что собственник будет мотивирован на расширение производственной деятельности, а не на вывод капитала в оффшоры или размещение в рентном секторе.
Блага для населения на первом этапе останутся приблизительно на уровне текущей либеральной модели, учитывая, что 4 % этих благ будут перенаправлены в банковский сектор для целей инвестирования при мягкой денежно-кредитной политике. Повысить производительность труда, что крайне необходимо в условиях мобилизации, будут призваны и нематериальные стимулы. В отличие от советского периода, когда вместо рыночных методов использовались командноадминистративные, фактически бесплатный труд в пенитенциарной системе, в постлиберальной России должны быть комплексно задействованы как материальные стимулы, так и нематериальные в виде системы морального поощрения.
В истории России наблюдаются очень характерные особенности. Как только зарплата серьезно отставала от производительности труда (в 1916 г. – в 2,13 раза, в 1990 г. – в 1,7 раза), что означало рост степени эксплуатации наемного работника, – происходили социальные революции. Можно так же видеть разницу между периодом экономического рывка 1930-х и застоя 1980-х годов Рывок происходил в условиях опережающего роста зарплаты, застой – в противоположном случае. Конечно, действовали еще и многие другие значимые факторы, но фактор мотивирующей роли зарплаты, как общественного поощрения, вместе с подъемом пассионарного потенциала общества, по всей вероятности, обладает мощнейшими возможностями. В постдефолтные годы современной России соотношение вновь изменилось, и мы видели экономический рост.
После этапа мобилизационного рывка государство сконцентрируется на задаче повышения уровня жизни россиян, оптимальный уровень благ, приходящихся на население, составит 64,4 %, из них на оплату труда будут направлены средства в размере 43,4 %. Блага, причитающиеся населению, таким образом, сравняются с уровнем социалистической модели. А мотивация частного собственника добавит динамики в прогресс страны. Это и будет оптимальным устроением страны по сравнению с советской и постсоветской либеральными неоптимальными системами.
Представленная структура макробаланса, таким образом, выступает оптимальной с позиции задач развития страны в период мобилизационного рывка и повышения уровня жизни в модели развития России как промышленного суверенного государства, государства социальной справедливости.
Можно утверждать, что текущая либеральная модель России в ближайшей перспективе будет консервативно эволюционировать в сторону модели 1990-х. Конъюнктурное улучшение ряда параметров в сравнении с 1995 годом в период до 2013 года было временным фактором. Ухудшение экономической ситуации, отказ менять модель страны с 2014 года ведут к снижению доли инвестиций в основной капитал, расходов на социально-культурные затраты и падению доходов населения, что в итоге доказывает возврат к модели 90-х.
Опыт 2014–2015 года, уязвимость от цен на нефть и от внешних санкций в очередной раз доказали, что России необходимо менять экономическую модель. Макробаланс, как модель распределения на макроуровне, позволяет дать рекомендации относительно структуры распределения благ среди получателей и предложить такое соотношение, при котором достигались бы цели экономического роста и благосостояния граждан. И достигались бы они отнюдь не иллюзорно, как в 2000-е годы, когда экономический рост фактически был подменен надуванием ВВП за счет роста цены на нефть, а благосостояние граждан сопровождалось резким расслоением.
Предложенный Центром Сулакшина теоретический концепт макробаланса является полезным рабочим инструментом для осознанного целевого формирования экономики постлиберальной России как устойчивого, динамично развивающегося государства социальной справедливости.
