Здесь же, на Магии, она всего за пять дней ощутила истинное неподдельное движение вперед. Боялась, но шла. Не сдалась в первый день, когда леденели от мороза руки и щеки, когда, стоя на запорошенном снегом пике скалы, не могла определить, куда шагать дальше. Смогла разобраться в предназначении тотемов и получить палатку и котелок. Не схватила инфаркт, когда впервые увидела сервала, не отдала рюкзак, когда на нее кинулись с кулаками. Сумела забраться и полететь сегодня на чертовом листе-самолете вверх на километровую высоту. За последние дни она сумела столько, сколько не сумела за прежние годы, когда любое завершенное дело не являлось поводом похвалить себя. А здесь хотелось гордиться. Здесь приходило понимание, что есть еще порох и силы, есть в тебе что-то настоящее, как есть поводы для радости и похвалы.
Конечно, оставались и скребущие душу моменты: не помогла деду, нагрубила этой вредной Лизи, не поделилась когда-то семечкой с этой… как ее… Марика поняла, что напрочь забыла имя той драчливой дамы, что пыталась отобрать ее рюкзак; ну да Бог с ней. Не сразу решилась общаться с незнакомцами… Нерешительная, замкнутая, скрытная, с задранным вверх подбородком — мало ли минусов? Но ведь учится. Потихоньку и не всему сразу, но учится. И получается уже гораздо лучше! Вон, с тем же Роном заговорила, не повела себя как раньше. Значит, и другому научится.
После этих мыслей окончательно прошла злость на поднятую Майклом тему денег. Да, и здесь учится. Просто все идет не так гладко, как хотелось бы, и не так быстро. И пока не осознала, что деньги — зло, их все равно хотелось побольше. Чтобы двумя руками, двумя ногами и лопатой…
В общем, да, ловушка.
— Умеете вы поднимать темы, которые выбивают из колеи.
— Они вас выводят из равновесия, потому что вы позволяете им это делать. Просто не живите ради денег, живите ради себя. Отпускайте деньги легче, даже когда их много, и они всегда будут к вам возвращаться.
— Вам легко говорить.
— Иногда нелегко. Иногда говорить, Марика, совсем не легко.
Она смотрела на его руки, держащие стакан с вином, на браслет из ракушек на запястье, на широкое витое кольцо на безымянном пальце — в виде не то змеи, не то дракона — и на еще одно, на среднем пальце, — тонкое и с камнем.
— А у вас есть девушка? — вдруг спросила Марика и поразилась собственной бестактности.
Наверное, поразился и Майкл, потому что его серые глаза удивленно распахнулись, а брови приподнялись.
— А что, я не похож по качествам на человека, у которого может быть девушка? Как прежде и на солдата?
И он так открыто и искренне улыбнулся, что внутри Марики что-то екнуло. Как если бы ладно работающий механизм вдруг дал секундный сбой, в шестеренки попала песчинка — и раздался скрип застопорившихся деталей. Она едва обратила на это внимание, просто мысленно встряхнулась и постаралась как можно быстрее заверить Майкла в обратном:
— Вы не подумайте… Нет-нет, вы внешне замечательно выглядите…
— Но скуп на доброту характера?
Он издевался.
— Да нет же! Это я из-за колец. У вас их два, вот я и подумала…
— А-а-а, вот вы о чем… — он посмотрел на собственную руку. — Ясно. Нет, это другие кольца. То, что с драконом, символизирует дух Воина, второе же — с родонитом — используется для стабилизации и гармонизации внутренней системы.
Марика выдохнула с облегчением: ей показалось, что она только что едва не поскользнулась на обледеневшей поверхности озера, но смогла удержаться, не грохнуться на пятую точку; она допила остатки вина и улыбнулась.
— Ясно.
— Но девушка у меня есть, — добавил Майкл мягко.
«Тьфу на тебя, — вырвалось у Марики мысленно. — Только обрадовалась».
Хотя чему, собственно, обрадовалась?
— Вот.
Морэн достал из кармана телефон, нажал несколько кнопок на экране и вытянул руку, чтобы показать Марике.
— У меня есть ее фото. Это Анна.
С экрана мобильного смотрела мягкая и грациозная дама с водопадом длинных золотых волос. Длинные ресницы, аккуратный носик, загадочная улыбка.
«Красивая», — подумала Марика сухо, почему-то напоминая себе ведьму из сказки, которая недобро смотрит на молодую румяную принцессу.
— Любите блондинок?
На этот раз Майкл взглянул чуть укоризненно, улыбнулся и промолчал.
Марике хотелось стукнуть себя невидимой клюкой по голове. Куда ее занесло?
— У вас, полагаю, тоже есть кавалер.
«Один — один».
Майкл вернул телефон в карман.
— Да, есть. Но у меня нет его фото на телефоне, как, собственно, нет и телефона. Остался в машине.
— Не ошибусь, если предположу, что богатый?
— Да, не ошибетесь. Главный инвестор нашего канала.
Ее собеседник кивнул чему-то своему, будто удостоверившись в правоте собственных выводов, и ей вдруг захотелось защищаться.
— Он не такой… Я не из-за этого с ним… Да что я несу? Просто мы подходим друг другу, нам есть о чем поговорить, интересно друг с другом… — «Наверное, — добавила она мысленно, — по крайней мере, бывает интересно временами». — Здесь вовсе не меркантильная составляющая…
— А я разве что-то сказал?
«Вы так посмотрели, что сразу стало ясно, о чем вы подумали», — хотелось ей ответить, но в этом случае она даже себе напомнила бы истеричку.
— Не сказали, но… кивнули…
— Я кивнул в ответ на мысли, что красивые девушки редко остаются одинокими. И это хорошо.
Сесть бы в медный таз, облиться смолой и обсыпаться перьями. А потом этим тазом сверху и накрыться, честное слово. Вот зачем тему начала? Зачем продолжила? А она ведь мастер додумывать ерунду… Хотелось вздохнуть, выпить стакан вина залпом и еще с час извиняться. А лучше сразу накрыться с головой пледом, чтобы не сморозить очередную глупость.
— Простите. Я не то подумала.
— Все в порядке. Это с каждым случается.
Марика в очередной раз удивилась способности Майкла сглаживать углы. Без упрека и укоризны, без скрытого подтекста. Просто фраза — и становится легче.
«С каждым случается. Как будто и с ним тоже…» — съехидничал вредный голос.
И все равно: сколько понимания, сколько той самой мягкости, когда она позволила сказать лишнего. Все, впредь она будет думать только хорошее. Или вообще не думать.
В пустом стакане одиноко прилепилась к краю палочка корицы. Почти прогорели, судя по притихшему за спиной треску, дрова в камине.
— Думаю, вещи выстирались, — Майкл посмотрел на часы. — Пойдем посмотрим, да покажу вам заодно вашу комнату.
— Хорошо.
Она неуловимо вздохнула (не стоило все же начинать ту тему), бросила взгляд на застывшие за окном горы и поднялась из теплого, насиженного кресла.
