Так получилось и с Магией.
Был привычный город, привычная работа, уклад жизни и мировоззрение. Была намешана вода — пусть не самого красивого цвета, но была, и Марика привыкла сквозь нее смотреть, а потом вдруг вплыл сверху новый слой — слой Магии и всего, что на ней случилось, — и теперь разделяющая линия пестрела границей — мир «до» и мир «после».
Как смешать? Как взболтать сосуд, чтобы успокоиться, вдохнуть единство, вновь стать цельной? Как забыть себя прошлую и полюбить себя новую, изменившуюся?
Она стояла у балкона, глядя, как на Нордейл опускаются сумерки; город кутался в синеватую дымку, бежали вдаль фиолетовые облака, вдалеке внизу застыл ряд красных огоньков — остановившиеся перед светофором легковушки, автобусы, грузовики.
Люди здесь, люди там, люди в домах и на улицах. Много людей. Зачем они все здесь, в этом мире? Зачем в других мирах, если такие есть? Что пытаются постичь, чего добиться, куда прийти? Живут ли, не думая о великом смысле, или же тайком задаются вселенскими вопросами по ночам? Множество нитей между ними, множество соединений и прослоек. Встречи, расставания, изменения или их отсутствие. Вспыхивающие и гаснущие желания, предпринимаемые действия, лень, вера, безверие и вновь взгляд вдаль.
Этим вечером квартира как никогда раньше казалась пустой. Большой, красивой и совершенно не нужной, и не было отличия между голыми коридорами и ткаными узорами ковров, между холодом ходов лабиринта и ярким светом лампочек под белым потолком.
Куда… Куда она пришла в итоге?
«Ты пришла туда, куда стремилась прийти, — ответило Лао. — Вглубь себя».
— Неужели я стремилась именно к этому?
«К этому стремится каждый».
Она сомневалась. Очень сомневалась, что каждый из тех, кто топтал ногами этот мир, стремился прийти именно вглубь себя.
— И что я там нашла? Внутри себя? Раскол? Незнание, куда двигаться дальше? Тихое отчаяние? Потому что кажется, что я никуда не продвинулась.
«Все потому, что ты не отпустила прошлое».
— Зачем? Зачем я буду его отпускать, если там было так хорошо? Магия — это радостное воспоминание, я не хочу его отпускать.
Рамка, свитая из листов, узоров и переплетенных линий, казалась прохладной на ощупь. Она так часто поглаживала ее, лежа под тонким одеялом в палатке. Если выйти наружу, будут звезды над головой, прохладный сыроватый воздух леса, исходящее теплом пепелище от костра. Встрепенется Арви, посмотрит с удивлением: мол, чего поднялась?
— Зачем отпускать такое? — прошептала Марика, чувствуя, как у нее пытаются отобрать что-то важное. Она не отдаст, ни за что не отдаст единственное, что греет: мысли о тех вечерах, о Майкле… Не изгонит из памяти скрип подошв по снегу, не расстанется, пока жива, со звуками его голоса. Как же было хорошо…
«Радость, как и всякое другое чувство, тоже нужно отпускать».
— Но зачем нужно отпускать радость?
«Чтобы на смену старой радости пришла новая».
Она застыла.
Перечитала строки много раз и, кажется, забыла, как надо дышать. Осторожно пустила слова внутрь, прислушалась к ощущениям. Впустила глубже, вновь прислушалась. Сознание тоже застыло, пытаясь понять, какая последует реакция. Через какое-то время из тишины родилось любопытство, перемешанное с надеждой.
— Чтобы пришла новая? Правда?
«Конечно. Счастье — как бабочка. Когда ты перестаешь за ней гоняться и пристально смотреть, она сама подлетит и сядет к тебе на плечо».
Марика едва успевала читать старые строки, как на поверхности уже формировались новые:
«Умей смотреть и вперед, и сквозь, и по сторонам. Умей стремиться вперед, оставаясь спокойной. Мир становится чудесным, когда ты принимаешь его. Принимаешь и любишь сейчас…»
Она поняла. Не сразу, но поняла.
Бабочка счастья, мир, принятие… Внутреннее спокойствие.
Принимать — означает быть благодарным за то, что есть. За эту минуту, за прошлое, за будущее, за себя, каким бы ты ни был. А она не принимала: все это время рвалась куда-то, как конь с пеной у рта, не могла позволить себе остановиться. Боялась, что встанет, и тогда опустятся руки и кончится всякое движение вперед. Боялась, да…
А теперь не боится? Нет, тоже боится. Как и секунду, минуту, день назад. Боится, но понимает, что есть в словах зеркала правда: не выйдет научиться смотреть на мир по-новому, если не перемешать в сосуде краски. А чтобы перемешать краски, придется что-то отпустить, что-то принять. Да, придется.
Марика подошла к бару и налила себе вина. Один бокал — осознанно и решительно — для того, чтобы «помянуть», хоть это слово едва ли подходило для данной ситуации; скорее, чтобы поблагодарить прошлое. Чтобы выпить и провести черту, попрощаться с тем, что было, и впустить в жизнь новое. Потому что, если цепляться руками за прошлое счастье, можно никогда не увидеть то, что уже ждет за углом.
— Ты никогда не ошибаешься, Лао…
Она вновь стояла у балкона и смотрела на облака, теперь уже на темные и тонкие, сквозь которые просвечивало ровное темно-синее, переливающееся в бордовый у горизонта небо. День догорел. Ножка фужера дрожала в пальцах. Уровень: Магия теперь казался далеким и совершенно недостижимым: где-то там бродил по лесу сервал Арви, стоял в заснеженных горах похожий на сказочный дом, и наверняка в камине уютно потрескивали дрова.
Марика отсалютовала бокалом небу:
— Спасибо, что ты была в моей жизни, Магия. Я, оказывается, ни разу не поблагодарила тебя за это. За сайт, где заполнила анкету, за тот первый день, когда думала, что сдамся, но не сдалась. За администраторшу, которая не дала мне пронести шубу, за Бенджамина, который, я боялась, станет обузой… Не стал, как оказалось. Не стал…
Так много всего всплыло — не ручеек, а бурный поток из мыслей и воспоминаний, и каждое из них пропиталось благодарностью.
В горло скользнул терпкий напиток, задержался сложным вкусом на языке, а через секунду согрел желудок; на бокале отпечатался рисунок губ.
— Спасибо за твои уроки, которые тогда казались ненужными. За ручей, за Алисию, даже за Долину Страхов… Вот уж не хотела бы я попасть туда еще раз. Хотя снова бы помогло, чему-то бы точно помогло в жизни.
Город отвечал далекими сигналами клаксонов, суетой огоньков и застывшим над ней темным куполом небосвода.
— За Арви — отдельное спасибо. Я его полюбила очень. Никогда не думала, что полюблю дикого кота, но полюбила. С ним всегда было спокойней ходить. И он кивал…
Марика улыбнулась самой себе и воспоминанию о желтой ушастой голове и серьезных глазах. Вновь подняла глаза к небу.
— Ну, а про Майкла я вообще молчу. Я много раз пыталась представить, где встречу Его, но никогда не думала, что это случится там. Ты подарила мне встречу с мужчиной, которого я всегда хотела видеть рядом с собой. И если будет на то позволение неба, мы встретимся вновь. Я верю… — эти слова дались особенно трудно, но Марика заставила себя произнести их. — Верю, что Создатель знает, как лучше. И если Майкл — мой мужчина, мы обязательно найдем путь друг к другу.
