— Я знаю не все, но уверен в одном: Магия не пускает назад тех, кто просто хочет погулять по дорожкам. Иначе бы здесь бродили толпы отдыхающих, и Уровень превратился бы в парк аттракционов с расставленными на его территории санаториями.
Ей стало обидно.
Майкл оказался жестче, чем она думала. Он давил. А она так скучала по его теплой улыбке, по пониманию во взгляде.
Наверное, ошиблась? Такое ведь бывает?
— Так или иначе, я здесь, — отрезала Марика почти грубо. — Простите, я совсем не желала навязывать вам свою компанию и, конечно же, не стану задерживаться. Несколько глупо было с моей стороны рассчитывать на гостеприимство. Ведь у вас работа, а не гостиница для бродящих по Уровню, я понимаю.
— Сядьте.
— Я еще не встала.
— Сейчас встанете.
Она действительно, ведомая инстинктами и обидой, поднялась со стула.
— Сядьте.
— Нет, спасибо.
На этот раз он повернулся от окна и шагнул прямо по направлению к ней. Марика гордо застыла, напоминая профиль обиженной статуи.
— Сядьте, пожалуйста. Я вас прошу, — голос Майкла прозвучал настолько мягко, что мрамор изнутри потрескался; она опустилась обратно, но в лицо проводнику смотреть не стала. Отвернулась.
— Марика… — он умел медленно проникать и растапливать одним лишь голосом. — Зачем вы вернулись на Уровень?
— Я вам уже ответила.
— Нет, вы мне не ответили.
— Какого еще ответа вы ждете?
— Правдивого.
Если бы она подняла лицо и увидела, как напряженно пульсирует у него на шее жилка, то поняла бы, что он тоже идет ва-банк. Давит, но не знает, чего именно ждать, однако надеется, что дождется именно того, чего хочет.
— Я вернулась, потому что соскучилась по этому месту.
— Должна быть более значимая причина, иначе Уровень бы вас не впустил.
— Мне не хватало всего: движения, знаний, этого воздуха… Всего, понимаете? И я надеялась… что вы возьмете меня в ученики. Надеялась, что хотя бы смогу попросить вас об этом…
— И это все?
— А этого мало?
На этот раз она не удержалась, подняла лицо и удивленно взглянула ему в глаза, а взглянув — пожалела. Потому что в серых глазах тлел неудержимый огонь вытянуть из нее не только те крохи, что она собиралась ему бросить, а всё.
Марика тут же потупилась.
Майкл прищурился.
— Есть что-то еще, о чем вы не упомянули.
— А вы жестче, чем я думала.
И этот человек посылал ей листик из Золотого леса?
— Вы забыли сказать про главную причину. Случайно, я думаю. Из-за расстройства.
— И вы бываете беспощадны, — она улыбнулась, глядя в сторону.
— Иногда. Только когда ситуация того требует, и чаще всего по-хорошему.
Она боялась, что сейчас он опустится на колени и заглянет ей в глаза. И тогда все… Тогда пиши пропало.
Чтобы не допустить подобного, Марика резко вскинула голову и спросила:
— Вы позволите мне здесь переночевать?
— Конечно, — он даже не сомневался в ответе, уже был готов к вопросу.
— И я бы хотела… договорить завтра.
— Не сомневаюсь.
— Вы позволите и это?
— Позволю.
Он все-таки опустился на корточки и заглянул ей в глаза. В этот момент ей показалось, что за словом «позволю» скрывается гораздо больше, чем показалось поначалу. Что за ним скрывается что-то по-настоящему важное.
Ее штырило.
Майкл ушел спать в зимний дом, не остался с ней под одной крышей, а Марику, лежащую в его постели, корежило и плющило. В любом случае, других слов этому состоянию она подобрать не могла.
Он оказался иным: более стальным, хищным, притягательным. Раньше казалось, перед ней просто философ, умный мужчина, приятный и понимающий. Теперь же Марика жмурилась от удовольствия и ничего не могла с собой поделать: он оказался многогранным. Внешний фасад из вечной вежливости, как выяснилось, таил за собой столько интересного!
А она боялась, да… Где-то в глубине души всегда боялась, что окажется сильнее его — не физически, но характером, напором. Сколько раз в жизни ее сравнивали с мужиком, называли кардиналом в юбке, говорили, что никогда не найдет партнера… И если бы так вышло, отношениям рано или поздно пришел бы конец.
Марика всегда была напористой, амбициозной, энергичной, пробивной, временами слишком жесткой. С мягкотелым мужчиной она бы выдержала недолго; да, сначала бы слушала баллады о любви, качала бы головой, соглашаясь с каждым словом, затем тоже бы слушала и качала, но уже равнодушно. Вскоре перестала бы соглашаться, начала бы делать по-своему, затем и вовсе сбросила бы шкуру и сокрушила все вокруг.
Характер. Так уже было… Так могло бы быть и с Ричардом.
Но не с Майклом.
Оказывается, все это время Марика видела лишь вершину айсберга — человека, поставившего на себя галочку «друг». Теперь же вынырнул мужчина — настоящий, сильный, умеющий настоять на своем, даже надавить. В общем, головокружительный…
Он раскрылся, как хищный цветок, как многослойный аромат, как кристалл, в который проник луч солнца.
Как странно все в очередной раз повернулось.
Затерянный посреди леса летний домик, спальня, в которой она никогда прежде не ночевала, сопение у кровати сервала; она так и не покормила его вечером — нечем. А за Майклом тот не пошел. Занавески здесь оказались не бордовыми, а темно-зелеными, кровать — узкой, стена — шершавой. За окном не светила луна, но шептался лес; пахло сухой древесиной.
Нельзя войти в одну и ту же реку дважды: все меняется. Вот и встреча оказалось не такой, как она всегда представляла. А завтра — новый день. И новый разговор. И только от них зависит, какой покажется поворот, сольются ли воедино ручейки и свернет ли река в правильное счастливое русло.
Может быть… Еще все может быть.
К посапыванию Арви вскоре добавилось еще одно — посапывание Марики.
* * *
Он все-таки отыскал то сообщение, сигнал от которого слышал накануне вечером. Мигающий в углу значок оказался слишком маленьким и поначалу не привлек внимания. Теперь же Майкл сотый раз вчитывался в короткое уведомление.
«Марика Леви. Дан доступ на Уровень с правом входа и выхода. Право доступа по времени: неограниченно».
Нонсенс. Невероятная ситуация. Ее впустили насовсем. Почему?
Объяснений могло быть два. Первое: ее пустили к нему, чтобы они жили долго и счастливо, именно так, как он и хотел. Второе, более вероятное и логичное: Магия сочла Марику достойной обучения, и теперь он должен взять ее в ученицы.
