Похожая на ведьму старуха долго молчала. Жевала губами, моргала из-за стекол сползших на нос очков и спустя полминуты наконец произнесла:
— Время покажет.
Марика чувствовала, как пальцы Майкла одобряюще сжались на ее рукаве.
— Спасибо.
— Пока не за что. Дверь открою к зимнему коттеджу. Сегодня вечером минус пятнадцать.
Зачем она добавила это? Заботилась?
Марика не стала оборачиваться, чтобы взглянуть на морщинистое лицо. Скорее всего, на нем, как и всегда, читалось ворчливое неодобрение.
Они уже собирались шагнуть в дверь, когда администраторша вдруг добавила:
— Изольда. Я люблю печенье с апельсиновой или ягодной начинкой.
На этот раз Марика не удержалась — повернулась. С уползшими от удивления к шапке бровями ответила:
— Хорошо. Я запомню. И меня зовут….
— Я знаю, как вас зовут, — проворчала бабка и отвернулась к клавиатуре.
Марика так и не смогла решить, грымза та или нет. В любом случае, тенденция наметилась положительная, поэтому порог она переступила с улыбкой.
Эпилог
Неделю спустя
— Она выдала мне котелок и палатку, представляешь?!
— Я говорил, что Изольда неплохая. Она просто… привередливая.
— У меня теперь снова есть котелок и палатка! Ура-а-а! Арви, живем! Мы теперь снова можем ходить по лесу и ночевать где угодно. Ты рад? Рад?!
Кот с готовностью кивнул.
— Мы сходим на Пруд Бабочек, сделаем там остановку на ночь, разложим костер, посидим, полюбуемся ночью Золотым лесом.
— А ты привезла из квартиры листок?
Майкл кричал все это из кухни, в то время как Марика, одетая в длинную, почти по колено футболку, скакала по кровати.
— Да, привезла. Мы вернем его лесу, как и хотели. Поблагодарим за подарок.
Напрыгавшись, она легла животом на мятое одеяло и принялась чесать кота за ушами.
Шикарная ночь, отличное утро и вообще… отличные потекли дни — все до единого!
Они перевезли в коттедж ее компьютер, обустроили ей кабинет для работы, поставили туда чудесный диван с пушистой накидкой. Сценарии теперь текли из-под пальцев сами собой; не просто хорошие сценарии — замечательные! Доволен был не только Альберт, но и конкуренты, постоянно пытавшиеся перекупить «Двух подружек» для показа на других телеканалах.
А теперь еще и котелок…
— И всего-то понадобилась еще одна корзина, забитая апельсиновым печеньем и всякими чаями. Не так уж и много за котелок и палатку, да?
На этот раз кот не стал кивать — просто зажмурил желтые глаза и громко замурчал.
Сбылась ее мечта — увидеть пруд ночью.
Они сидели на траве, а вокруг мягко сиял Золотой лес. Как ни странно, его сияние пропитывало ночь, но не изгоняло ее: вплеталось во мрак, чуть рассеивало его и наполняло волшебством. Мерцали листья, кроны спящих деревьев, повсюду в темноте переливались золотые искорки.
— Ты не попросила у пилона денег?
— Нет. Но все равно получила их. Странно, да?
— Нет, не странно. Получила, когда отпустила это желание; все закономерно.
— Я до сих пор не понимаю, как это работает.
Майкл улыбнулся; теперь ей не требовалось на него смотреть, чтобы знать это. Над прудом изредка взмывали с огромных кувшинок бабочки; за ними долго висел в воздухе светящийся шлейф — синий, красный, оранжевый, — будто кто-то провел черту магическим фломастером.
— Это сложное сочетание — желать, но не быть привязанным к желанию. Не превращать его в нужду. Именно тогда все происходит быстрее всего.
— Мне еще видимо, учиться и учиться.
Марика, не отрываясь смотрела на спящих бабочек; из-за них казалось, что плоские листы покрыты застывшими разноцветными гирляндами. И вновь это ощущение, что время застыло, растянулось, сделалось нежным на ощупь.
— Нам всем еще учиться.
Около минуты они молчали; Майкл крутил в пальцах один из подобранных по дороге сюда золотых листов — прежний они, поблагодарив, вернули лесу, — а затем спросил:
— Как насчет сценариев для твоих передач? Пишешь?
— Почти закончила первый. Завтра дам почитать, будем обсуждать.
Марика улыбнулась; ей стало необычайно хорошо на душе: представилась застекленная веранда, шепчущий позади камин, два кресла, сидящий в одном из них мужчина с кипой бумаг в руках.
— Конечно будем.
Несмотря на спящего прямо между ними Арви, Майкл протянул руку и сплел свои теплые пальцы с ее.
— Ты не жалеешь? — она не хотела спрашивать, но спросила — вырвалось.
— О чем?
— О своем выборе, обо мне?
Теперь он смотрел на нее и улыбался, улыбался так тепло, что щемило от нежности сердце, а в серых глазах читалось: «Глупая, как ты можешь так думать?»
Мерцали, наблюдая за сидящей у пруда парой, далекие звезды.
— Я ведь не простая характером. Иногда взрывная, иногда нетерпимая… Требовательная, вспыльчивая, амбициозная, постоянно что-то делаю, стремлюсь, бываю недовольна.
— Все бывают недовольными время от времени. Все. Даже я. Но я ведь сказал тебе главное, помнишь?
«Что?» — молча спросила она. Вверх с кувшинки взмыла, проснувшись, еще одна бабочка — желтая, как лимон, — перелетела с одного листа на другой, словно там, в другой компании, было теплее или веселее, оставив в воздухе полупрозрачный мерцающий шлейф, который через несколько секунд пропал.
— У нас получится. Все. Получится.
— Я верю. Все получится.
И она положила голову ему на плечо.
Недовольно перевернулся тесно зажатый с двух сторон Арви, уперся спиной в бедро Марики, пихнул лапой, пытаясь отодвинуть Майкла, и снова погрузился в дрему; дернулось во сне длинное ухо.
Пушистый, верный, доверчивый и теперь совершенно счастливый зверь.
Над прудом, напоминая летящие в небо искры от костра, вспорхнуло сразу две бабочки — синяя и розовая. Закружились, затанцевали и устремились в бесконечную звездную высь, не зная, что будет дальше, но наслаждаясь полетом и веря, что «сейчас» — это единственный и самый ценный момент на свете.
Еще через сутки
Писем скопилось много. Бессменный вахтер с вежливым кивком передал их Марике, как только та вошла в фойе.
— Ваша почта, мисс Леви.
— Спасибо, Дон.
Мистер Джонсон, польщенный тем, что она до сих пор помнит его имя, улыбнулся и приложил палец к козырьку кепки, провожая красивую мисс взглядом. На этот раз та была одна, без своего нового питомца — огромного кота, который, к слову сказать, Дону очень нравился.
