Он кивает, будто подозревал это.
– У меня есть предположение о том, что с ней, но для того, чтобы знать наверняка, нам нужно ввести в ее желудок камеру. УЗИ мало что показало, нужно посмотреть поближе.
– Ладно. Это опасно?
– Нет. Это стандартная процедура с минимальным риском, которая, надеюсь, даст нам определенные ответы.
– Она знает?
– Она еще не просыпалась. – Должно быть, я выгляжу напуганной, потому что доктор тут же добавляет: – Нет причин для беспокойства. Мы дали ей сильное снотворное, она скоро проснется. Тогда мы с ней и поговорим – вы тоже сможете с ней поговорить, – и если она согласится на процедуру, то мы тут же ее проведем.
– Сейчас я могу остаться здесь?
– Конечно. Как я сказал, теперь у нее отдельная палата, и вы можете остаться. Можете даже спать там, если хотите.
– Да, спасибо.
Пока я морально готовлюсь к тому, чтобы снова войти в палату, из-за угла появляются бабушка с дедушкой. Почему мама не проснулась, чтобы со всем разобраться? Для меня они чужие. Нервно потираю руки и машу им.
– Кайман, верно? – говорит… миссис Майерс? Бабушка? Женщина.
– Да. Здравствуйте, я Кайман.
Она судорожно вздыхает и на мгновение прикрывает рот.
– Ты так похожа на свою маму. Она была точно такой же в этом возрасте. – Миссис Майерс касается моей щеки. – Только глаза у тебя папины. Ты такая красивая.
Я переступаю с ноги на ногу.
Мужчина что-то тихонько бормочет, а затем протягивает мне руку:
– Привет, я незнакомец номер один, а это незнакомец номер два. Тебе все еще неловко?
Я слегка улыбаюсь.
– Единственное, из-за чего она может чувствовать себя неловко, так это из-за твоего извращенного чувства юмора, Шон. Милая, он шутит.
– Знаю. – Чувство юмора может передаваться по наследству? Я показываю на дверь: – Она еще не проснулась, но вы можете ее увидеть.
Женщина делает несколько глубоких вдохов, затем несколько коротких.
– Вивиан, достать тебе кислородный баллончик или ты справишься сама? Уверен, лишний здесь найдется.
Она хлопает мужа по груди:
– Просто дай мне минутку. Я не встречалась с дочерью семнадцать лет, а теперь увижу ее на больничной койке. Мне нужно это как-то пережить.
– Врач, похоже, уже знает, что с ней, он сказал, что она будет… – Начинаю говорить «в порядке», но понимаю, что он этого не говорил. Может, она и не будет в порядке.
– Кайман, – произносит Шон. – Покажешь мне этого врача? У меня есть к нему пара вопросов.
– Конечно. Собственно, вот он, разговаривает с медсестрой.
– Спасибо. Заходите без меня. Я вернусь через минуту.
Он уходит, а Вивиан стоит у двери и странно дышит.
– Вам лучше войти одной. Я подожду здесь, – говорю я.
Она кивает, но не двигается. Я открываю для нее дверь, и это помогает ей зайти. Разозлится ли мама, когда проснется и увидит возле себя бабушку? После нашего вчерашнего разговора, когда я рассказала ей о родителях, мне кажется, мама давно хотела с ними встретиться.
Мой взгляд перемещается на Шона, который беседует с врачом. Я рада, что кто-то помогает мне в этой тяжелой ситуации. Если Шон такой проницательный, как говорили Ксандер и его братья, то он сможет мне помочь, он все сделает так, как надо.
Мои бабушка с дедушкой богаты. Странно… Вскоре Шон возвращается ко мне.
– Как думаешь, сколько ей нужно времени, чтобы решить все вопросы, накопившиеся за семнадцать лет? – спрашивает он, глядя на часы. – Десяти минут хватит?
Я улыбаюсь:
– Мама спит, так что этого времени даже много.
Он втягивает воздух сквозь зубы.
– Нет, Вивиан слишком любит поспорить сама с собой. – Он поворачивается ко мне: – Им наверняка нужно больше времени. Ты уже ела?
– А вы не хотите ее увидеть? Вы ведь не видели ее семнадцать лет.
– Тебя я тоже не видел семнадцать лет. – Глаза щиплет, и дедушка расплывается, но мне удается сморгнуть слезы. – У меня же есть время все наверстать, правда? Десяти минут хватит?
– Я думала о пяти, но посмотрим, как пойдет.
Его губы растягиваются в улыбке.
– Ага, ты все-таки моя внучка.
Глава тридцать девятая
Остаток дня я наблюдаю, как мама то счастлива, то зла, то плачет, то радуется. Такие резкие перемены настроения не нравятся врачу, и к вечеру он всех нас выгоняет из палаты, хотя еще утром говорил, что я могу там переночевать. Мама не спорит с ним, и я понимаю, что ей, вероятно, нужно отдохнуть.
– Все прошло хорошо, – говорит Шон в коридоре.
Вивиан сердито смотрит на него.
– Кайман, мы живем в нескольких часах езды отсюда. Можно нам остаться с тобой, пока твоя мама поправляется?
– Мы можем снять номер в отеле, если тебе это по какой-то причине неудобно, – быстро добавляет Шон.
– У нас очень маленькая квартира. Не знаю, будет ли вам там комфортно. Уверена, вы привыкли к большему.
Шон вскидывает руки:
– Она считает нас испорченными, Вив. Так не годится.
– Прекрати, – осаживает мужа Вивиан. – Мы будем довольны в любом случае, милая. Чего хочешь ты?
Я бы хотела, чтобы они остановились в отеле, но это прозвучит слишком грубо, к тому же, наверное, компания мне не повредит.
– Все нормально, можете остаться со мной.
Когда мы идем на парковку, Шон откашливается и говорит:
– Так, значит, Ксандер Спенс? На мой взгляд, он слишком смазлив, но семья у него хорошая.
– Слава богу, твое мнение тут не определяющее, – вставляет Вивиан. – Он кажется очень хорошим мальчиком.
– Мы не вместе.
– Ох! Прошлым вечером нам просто так показалось.
– Бывает. Все нормально. – Так вот что значит иметь бабушку с дедушкой. Еще больше людей вмешивается в твою личную жизнь.
Вивиан обнимает меня:
– Я не хотела это говорить, но и мне он кажется слишком смазливым.
Защита срабатывает на автомате, и я говорю:
– Как только вы его узнаете, он… – Замолкаю. Мне больше не нужно защищать Ксандера.
Вивиан сжимает мое плечо:
– Это был очень длинный день, верно?
– Да.
* * *
Видно, что квартира им кажется маленькой. Особенно когда Шон открывает дверь чулана, полагая, что та приведет его в другую часть дома, и резко останавливается.
