– Нам обязательно его так называть? – Я еще не составила мнение о Мейсоне. Но что-то в нем есть, иначе я бы не стояла здесь, отказываясь от сна.
– Да, обязательно, Кайвман.
– Пожалуйста, только не ты, Дай.
Она хихикает:
– Знаю, ужасные прозвища, верно? Хотя мне становится смешно, когда ты называешь Генри Тодом.
– Кстати, как у вас дела с Тодом?
– Очень хорошо.
Скай исключительно преданный человек. Генри придется совершить нечто поистине ужасное, чтобы они расстались. Но мне кажется, ничего подобного он не сделает. Если закрыть глаза на его отвратительную привычку раздавать прозвища направо и налево, он славный.
Я смотрю на сцену в ожидании группы.
– Думаю, сегодня ты влюбишься в него до одурения, потому что он задаст жару.
– Само собой. – Она улыбается. – А ты влюбишься до одурения в Тика, потому что его голос как мед.
И она права. По крайней мере, насчет меда. Когда он начинает петь, я не могу отвести от него взгляд. У него мягкий голос с хрипотцой, и мне хочется покачиваться в такт. Отдаленно слышу хихиканье Скай и наконец выхожу из транса.
– Я же тебе говорила, – ликует она, едва я перевожу на нее взгляд.
– Что? Я просто слушала. Невежливо не слушать.
Она снова смеется.
Когда заканчивается последняя песня, Мейсон спрыгивает со сцены и исчезает за ней вместе с ребятами. Первым выходит Генри, и они со Скай какое-то время целуются прямо передо мной. Фу! Почему мне вдруг хочется тоже с кем-нибудь поцеловаться? Мне и одной хорошо. Я уже привыкла. Так что же изменилось? В голове всплывает образ Ксандера с его кривоватой улыбкой. Нет. Отметаю эту картинку прочь.
Разозлившись на собственные глупые мысли, я прерываю их слишком резко:
– Всё, достаточно!
Скай, хихикая, отстраняется, а Генри притворяется, будто только что меня заметил. Ну конечно.
– Как жизняк? – спрашивает он, затем перегибается через барную стойку и просит воды со льдом.
Берет стакан, и мы отправляемся на поиски столика, но свободных мест нет, поэтому просто отходим в угол и разговариваем.
Вскоре выходит Мейсон и закидывает руку мне на плечи. Его футболка мокрая от пота, и очарование вмиг рассеивается.
– Кайман, ты пришла.
– Как видишь.
– Понравилось выступление?
– Безусловно.
– Ты привела с собой пожилых дам? – Он оглядывается по сторонам, будто и в правду существует такая вероятность.
– Почти, но одна из них в последнюю минуту все отменила. Думаю, сегодня в центре выступает какая-то группа металлистов.
– Что за группа? – спрашивает Генри, и Мейсон начинает смеяться.
– Это была шутка, идиот, – отвечает он.
– Не называй меня идиотом.
– Тогда не веди себя так.
Генри дуется, и Скай тут же лепечет ему:
– Ты не идиот, детка.
И они снова начинают целоваться.
Гадость. Серьезно.
– Хочешь что-нибудь выпить? – интересуется Мейсон, подводя меня к освободившемуся столику.
– Да, пожалуйста.
Я сажусь, и он, вернувшись с двумя бутылками пива, протягивает одну мне.
Я поднимаю руки:
– Ой, я не пью. Мне семнадцать.
– И? Мне девятнадцать.
– Мама говорит, что до моего совершеннолетия она имеет право меня убить. – Мама всегда советует мне в щекотливой ситуации валить все на нее. И кажется, это хорошо работает.
Он хохочет:
– Понятно, это круто. – Он садится рядом со мной.
Около минуты я наблюдаю за тем, как он пьет, а потом говорю:
– Пойду возьму воды.
– Ох. – Он подскакивает. – Сиди, я принесу.
Глядя ему вслед, я не могу решить: я так взволнована то ли из-за того, что общаюсь с солистом группы, то ли потому, что это Мейсон. Но когда к нему подходят две девушки и он поворачивается поговорить с ними, понимаю, что все дело в первом варианте. Как-никак, я едва его знаю. И от этого я чувствую себя гадко.
Бармен передает ему стакан воды со льдом, но Мейсон продолжает болтать.
Я резко встаю. Мне нужно идти. Утром рано вставать.
Подхожу к Скай и похлопываю ее по плечу:
– Эй, я ухожу.
Она отстраняется от Генри:
– Подожди. – Осматривается вокруг и замечает Мейсона. – Нет, не уходи. На него постоянно набрасываются девчонки. Это не его вина.
– Меня это не волнует. Я не поэтому ухожу. – По крайней мере, в этом я пытаюсь убедить себя. – Просто утром мне на работу. Скоро увидимся.
Только я отхожу, чтобы попрощаться с Мейсоном, как слышу ее слова:
– Подожди, мы тебя проводим.
Мы проходим мимо Мейсона, и я машу ему на прощание, в то время как Скай громко оповещает его:
– Мы идем провожать Кайман домой.
Он просит нас подождать и вежливым кивком завершает разговор с очередной девицей. Ставит на стойку стакан с водой, который заказал, и подходит к нам:
– Я с вами.
Генри и Скай, тихонько переговариваясь, идут впереди. Мейсон закидывает руку мне на плечи. Да, он из чувствительных парней. Целый квартал мы молчим.
– Не знал, что тебе нужно уйти пораньше, – наконец говорит он.
– Да. Утром мне на работу.
– Мы выступаем еще на следующей неделе.
Я не уверена, приглашает ли он меня таким образом или всего лишь поддерживает разговор, поэтому просто киваю.
– Спасибо, – благодарю я, когда мы подходим к магазину, и достаю из кармана ключи.
Он наклоняется ко мне. Мне и в голову не приходило, что он, будучи таким чувствительным, да еще и при свидетелях, может попытаться поцеловать меня. Поэтому я недостаточно быстро уворачиваюсь и цепенею от неожиданности, когда его на удивление мягкие губы касаются моих.
– Ох, эм… вау, – мямлю я, отстраняясь.
Он не отходит, и его взгляд встречается с моим.
– Спасибо, что пришла сегодня.
Его голос с хрипотцой оживляет мое сердце, и я вновь поражаюсь своей реакции.
– Ладно, увидимся.
Скай улыбается мне так, будто это был самый захватывающий момент в ее жизни. А мне просто хочется сбежать.
Глава восьмая
Магазин открывается в девять, но мои глаза, как по часам, распахиваются субботним утром в шесть утра. Пытаюсь снова заснуть, но ничего не выходит, поэтому я просто какое-то время пялюсь в потолок и обдумываю прошлый вечер. Что произошло? Мейсон намеревался меня поцеловать? Или я нежданно повернулась к нему, когда он собирался меня обнять, или еще что-то? Чтобы это понять, нужно во всем хорошенько разобраться, а затем вновь восстановить хронологию событий.
