На следующий день я попенял ему за это нарушение правил его религии. Он перенес мое подтруниванье с полной невозмутимостью и, приняв шутливо-величественную позу, ответил: «Кто, мой господин, посмеет заподозрить меня – меня, мухтасиба – в злоупотреблении вином? Моя обязанность – исправлять людские нравы».
Английский путешественник
Часть четвертая
Услышано в чайхане…
Может быть, и нельзя утверждать, что афганская чайхана способна дать человеку полное образование, но на свете осталось немного мест, где можно услышать столько историй.
Великодушие
Один кандагарский купец ввозил товары с юга, из Индии, и перепродавал их гератскому купцу, который торговал вещами из Ирана, расположенного на западе. Они крепко дружили между собой, хотя ни разу не встречались, ведя дела посредством переписки и обмениваясь караванами.
Наконец житель Кандагара решил отправиться в Герат в гости к своему другу. Тот принял его с восторгом и радушием, и их личная и коммерческая связь стала еще теснее.
Прожив в Герате несколько дней, гость увидел на улице закутанную, но обворожительную девическую фигуру и в тот же миг безнадежно влюбился. Он признался в этом своему другу и добавил, что либо женится на ней, либо умрет. Купец из Герата навел справки и заявил:
– Пусть никто не смеет говорить, что дружеской преданности и великодушию гератца есть предел! Я выясню, испытывает ли она ответное чувство.
Если любовь обоюдна, я сделаю все необходимые приготовления к свадьбе.
Он утаил от друга, что сам был помолвлен с этой девицей. Она согласилась выйти за кандагарца, и брак был заключен.
Молодожены отправились в Кандагар. Несколько месяцев спустя купца из Герата постигло коммерческое бедствие. Он стал нищим в полном смысле слова и, прося у людей пристанища, прибиваясь к караванам, добрался до Кандагара в надежде, что друг поможет ему в беде.
Но, подойдя к дому кандагарского купца, он увидел, что того уводят в цепях.
– Его подозревают в убийстве, – объяснили ему стражники.
Гератец, не располагая для облегчения участи друга ничем, кроме собственной жизни, вскричал:
– Берите меня вместо него! Это я совершил преступление, а он невиновен!
И его бросили в темницу.
Кандагарец, которого освободили, день за днем стоял у ворот тюрьмы и, хотя был невиновен, твердил, что это он убил человека.
Суд объявил кандагарца сумасшедшим, а купца из Герата приговорил к повешению.
Настал день публичной казни. Приговоренного подвели к виселице. На площади стоял настоящий убийца. У него на глазах невинный человек должен был погибнуть в петле, а его друг, тоже невинный, предлагал в обмен на его жизнь свою.
Преступник бросился вперед с криком:
– Я из Мазара! Если гератец и кандагарец способны проявить великодушие, то и я не хуже! Это я убил! Вешайте меня!
Судья, который наблюдал за казнью, приказал, чтобы всех троих желающих пойти на виселицу отправили к Шах-Шудже, тогдашнему монарху.
Властитель, поговорив с каждым наедине и взяв с каждого самую сильную клятву, установил истину.
После этого он велел глашатаям довести историю до всеобщего сведения, чтобы увидеть реакцию людей. Мгновенно родственники убитого подали прошение о помиловании убийцы. Они были из Джелалабада и ревниво относились к своей и городской чести.
– Мы никому не уступим в великодушии! – кричали они в один голос.
И тогда Шах-Шуджа помиловал преступника и щедро одарил жителя Герата, который затем снова влюбился и вступил в брак. Убийца исправился, у кандагарского купца дела пошли еще лучше, жена родила ему красивых детей, и все жили долго и счастливо.
Невозможно
В Афганистане, как и во многих других странах Востока, властитель нередко вызывал подданных на состязание, которое происходило на дурбаре (торжественном приеме).
Однажды эмир Абдуррахман объявил, что даст сотню серебряных монет тому, кто заставит его произнести слово «невозможно».
Когда настал день состязания и все собрались при дворе эмира, некий плут, выступив вперед, нагло заявил:
– Ты потомок разбойника!
Он знал, что в такой день все, что он ни скажет, сойдет ему с рук.
Эмир заколебался, брови его нахмурились. Потом он опомнился и ответил:
– Не исключено. Все зависит от того, что ты понимаешь под словом «разбойник».
Затем слово взял философ:
– Мир не существует!
– Вполне возможно, он сплошная иллюзия, – сказал эмир. – Но если ты так думаешь, зачем тебе такие мирские вещи, как серебряные монеты?
Странствующий дервиш, приблизившись к эмиру, прокричал:
– Все эмиры бесполезны, их надо лишить власти!
– Это тоже вполне возможно, – отозвался эмир, – хоть я и не уверен, что имеет смысл затевать обсуждение этой темы.
Наконец поднял руку мулла Насреддин.
– Твой отец, – сказал он, – занял у моего отца сто золотых монет, и срок, когда ты должен вернуть этот долг мне, как раз сегодня.
– Это, – улыбнулся эмир, – поистине невозможно! Ибо твой отец, которого я хорошо помню, был таким же оборванцем без гроша за душой, как ты. Но ты выиграл. Уж лучше я отдам тебе сто серебряных монет, чем сто золотых.
Судьба
Бухарского эмира, возвращавшегося к себе в столицу из паломничества, застигла в горах свирепая гроза, и ему пришлось ночевать в гостевой комнате маленькой деревушки.
Ворочаясь на жестком ложе, он вдруг услыхал голос:
– В этой деревне родился ребенок. Он умрет в младенчестве.
Другой голос возразил:
– Ребенок проживет несколько лет и будет убит собственным отцом.
Третий голос заявил:
– Мальчик вырастет, убьет бухарского эмира, женится на его дочери и займет его трон.
Утром эмир приказал своим слугам, разбившим лагерь здесь же, обыскать деревню и доставить ему всех недавно родившихся младенцев.
В деревне жили по большей части старики, и младенец был только один. Он родился несколькими неделями раньше.
Эмир велел привести его родителей.
– Дайте мне ребенка, – сказал он, – и вы получите за него тысячу динаров. Если откажетесь, все трое будете убиты.
Перепуганные родители согласились, эмир взял у них сына и отправился в путь верхом с младенцем на руках.
Когда кавалькада ехала по мосту над глубоким ущельем, он бросил ребенка вниз.
Но случилось так, что одна бедная крестьянка, собирая хворост на склоне горы, услышала крики младенца, нашла его и принесла в свою хижину. Другая женщина, у которой был свой новорожденный, выкормила найденыша, которому дали имя Саугхат – «подарок».
