Уже знакомые мне обитатели палат второго этажа тихо спали, кроме нескольких бедолаг, кому не давала забыться уже ставшая постоянным спутником боль. Я постаралась облегчить их страдания, сожалея, что помочь смогу не всем. Как обидно, что сведения, хранящиеся в загадочной библиотеке, опасны для самих целителей! И вскоре мне повстречались страдания, которые простым обезболивающим заклинанием унять не получилось. За темной ширмой раздавались тихие всхлипы. В палате, освещенной лишь тусклым ночником, плакала маленькая девочка. Она развернулась в мою сторону, едва заслышав тихий шорох отодвигаемой мной занавески, и судорожно протерла глаза.
— Кто вы? — раздался строгий, но все же немного неуверенный голосок.
— Привет, — постаралась я улыбнуться как можно приветливее. — Я новая медсестра, не бойся, провожу ночной обход. Как ты себя чувствуешь?
— Хорошо, — коротко ответил ребенок, тут же отворачиваясь к занавешенному окну. — У меня ничего не болит. У меня никогда ничего не болит.
— Тогда почему ты здесь? — мягко спросила я. Меня это действительно интересовало. Заболевание неприятное, но не смертельное, постоянное наблюдение малышке не требуется. Нужна лишь правильно обустроенная комната дома.
— Вы медсестра, значит, должны знать мое заболевание, — отрезала девочка, не поворачиваясь ко мне, хотя я устроилась на кровати рядом с ней.
— Я знаю, чем ты болеешь. Но я спрашиваю, почему ты здесь именно сейчас? Если не хочешь, можешь не рассказывать, — заметила я, хотя предполагала, что она ответит в любом случае. Крошке не хватает общения, поэтому любая тема будет хороша.
— Дети за окном громко смеялись, — раздался тихий голос. — Я выглянула, чтобы посмотреть…
Дальнейшее объяснять не нужно. У девочки был приступ. Я отметила, что ручка у нее перебинтована. Наверное, получила ожог и потеряла сознание, вот ее и положили сюда, от греха подальше.
— Как бы я хотела выйти на улицу, завести друзей, — донеслось едва слышно.
Девочка с тоской разглядывала окно.
— Знаешь, — заметила я, — я хоть и выхожу, но у меня всего два друга. Тут дело не в возможности гулять, а в умении открыть свое сердце другому человеку. И вот как раз с этим у меня сложности.
— Но как я найду друзей, если я даже выбраться из дома не могу! — выкрикнула она, наконец, развернувшись ко мне.
— Давай подумаем, — предложила я. — Ты в больнице, поэтому можешь побродить по этажам, когда тебе так вот не спится ночью, поискать других полуночников. Ты даже не представляешь, кого можно встретить в ночных коридорах. Много кто страдает бессонницей. Если вы понравитесь друг другу, этот человек потом обязательно придет к тебе в гости!
— Правда? — с надеждой взглянула она на меня.
— Я так думаю, — пожала я плечами.
— А ты тоже страдаешь бессонницей из-за своих переживаний? — с интересом посмотрела она на меня.
— В некотором роде, — согласилась я.
— И почему?
— По той самой причине, которую я тебе уже рассказала. Я не умею открываться людям.
— А мне сможешь? — Полный ожидания взгляд.
— Я постараюсь, — улыбнулась в ответ, потрепав ее по голове. — Если ты заведешь друзей. Нельзя сидеть и ждать, что они явятся сами собой, но при капле фантазии всегда можно привлечь их к себе.
— Я тоже постараюсь, — закивала она.
— Вот и славно. А теперь, раз мы с тобой обе решили делать важные шаги, расскажи мне, ты любишь читать?
Чем еще может заниматься ребенок, не имеющий возможности выйти на улицу и поиграть с другими детьми? Конечно, читать. Или заниматься рукоделием. В чем, кстати, моя новая знакомая Кана в отличие от меня очень даже преуспевала. Мы болтали около часа, после чего она согласилась лечь, а я продолжила обход, предварительно пообещав принести одного из моих монстриков. Девочка просто не верила, что шитье может быть для кого-то делом почти невозможным. Ну что ж, завтра она убедится в обратном. Похоже, я выбрала нашу следующую «жертву». Хочу подарить малышке счастливое детство.
Закончив обход, я вернулась к Майлине, где меня в честь затишья посадили заполнять карточки. Честно говоря, я бы предпочла принимать больных. У меня и в академии сплошь письменные задания, глаза б мои их не видели. Но мы люди подневольные. Поэтому, забрав внушительную стопку бумаг, направилась в пустую смотровую. Не знаю, сколько прошло времени, но я успела разобрать еще три дополнительных стопки, и тут мое уединение было нарушено.
Открылась дверь, и в комнату, позвякивая чем-то, вползла спина, облаченная в белый халат. Развернувшись, посетитель оказался светловолосым мужчиной средних лет с контейнером пробирок в одной руке и пакетом в другой. Он прошел к моему столу, выставил все прямо на бумаги, а затем требовательно протянул руку.
— Что, простите? — вопросительно уставилась я на него.
Светло-зеленые глаза, наконец, сфокусировались на мне.
— Ого, да ты новенькая, — удивился он. — Раньше тебя не видел. Я Грант, будем знакомы.
— Тоди, — кивнула я в ответ.
— Давно у нас? — поинтересовался блондин, разглядывая меня.
— Да, нет. Сегодня ровно неделя.
— Странно, — подмигнул он. — Как это я тебя в прошлый вторник упустил? Пряталась?
— Нет, — возразила я. — Я в отделении неизлечимо больных была.
— Не повезло… Первый день, и сразу туда. Значит, ты точно будешь у меня частым гостем, — заключил он, снова протягивая ко мне руку.
— В смысле? — в недоумении замерла я, не понимая, какого действия от меня ожидают.
— Точно, — хлопнул он себя по лбу. — Тебе же не рассказали. Раз в неделю мы берем анализ крови у всех сотрудников.
— Разве неизлечимые заболевания заразны? — удивилась я, засучивая рукав.
— Обычно нет, — согласился он. — Но всякое случается. Если уж наши выздоравливать начали, кто знает, может, и обратный эффект начнется.
Учитывая, что к исцелению сама приложила руку, в обратном действии я сильно сомневаюсь. Но в одном он прав, лучше перепроверить.
— Что интересного слышно по поводу выздоровевшего? — поинтересовалась я, раз уж была поднята эта тема.
— Сильными целительского мира вынесен вердикт: сие происшествие есть следствие фатальной ошибки в диагнозе. Все виновные наказаны, — дурашливо проговорил он, а потом посерьезнел. — Но я считаю, это чей-то эксперимент. В чудеса, извините, не верю. Будь это официальные исследования, данные бы огласили. Такое чувство, замешанные вообще не ожидали успеха и это побочный эффект. В общем, мутное дело. А ты что думаешь?
— А я бы предпочла верить в чудо, — вздохнула я.
— Для меня скорее было бы чудом, если бы нас заметили и профинансировали… Ладно, пора собирать мою кровавую жатву, — поднял он контейнер и громко звякнул пробирками. — Приятно было познакомиться, Тоди. Увидимся еще.
