— Слушай, какой мой любимый принцип действия? — спросила я, метнувшись к шкафчику со всякой мелочевкой, из которой обычно делала все наши амулеты.
— Упрощать, — не понимая, к чему я веду, ответил кот. — И что дальше?
Я оторвалась от ящика: у меня не хватает знаний, чтобы выбрать необходимый элемент.
— Вот и давай думать проще, — пояснила я. — Что такое магия, если рассматривать с нашей с тобой точки зрения?
— Магические потоки, ленты, как мы с тобой их называем, — ответил Хран.
— И как проще всего носить с собой большое количество лент? — задала я второй наводящий вопрос.
Кот недоуменно посмотрел на меня.
— Свернуть их, — сама же ответила я. — Нам с тобой нужна какая-либо небольшая вещица с наибольшей способностью поглощать магию. Ты будешь тянуть из меня ленты и наматывать на эту самую вещицу, а потом разматывать для плетения!
— Я не уверен, что из этого что-то выйдет, — выдержав паузу, высказался он. — И тебе придется самой тянуть из себя магию, да еще компактно сжимать ее. Я не смогу извлекать ее непрерывно, ленты будут рваться.
— Ну, значит, буду сама, — согласилась я. — Вот только насчет сжимания не совсем поняла.
— Словно работаешь с обычной лентой. Скручивай ее, стараясь сделать нитку. Так мы сможем больше на один камень намотать, — объяснил мне хранитель.
— Камень?
— Лучше всего поглощают чистую магию драгоценные камни. Причем чем ценнее камень, тем больший заряд он впитает. Именно поэтому артефакты чаще всего делают именно из драгоценностей, — пояснил мне кот.
— А у нас есть подходящий материал? — забеспокоилась я.
— Есть немного горного хрусталя и цирконий. В один кристалл весь твой резерв не слить. Так что будем пробовать то, что есть, — вздохнув, сообщил Хран.
А потом начался ужас. Было не то чтобы сложно, но странно. Я ничего не чувствовала, зато выглядело это так, словно я тянула из себя жилы. Подхватив конец ленты у самой ладони, я со смесью интереса и отвращения наблюдала, как привычное плетение, окружающее мои руки, постепенно исчезает. То еще зрелище. Второй конец непрерывного потока уходил прямо под кожу, и было уже жутковато. Один камень мы уже заполнили. На середине второго я начала чувствовать слабость и легкое головокружение. Вскоре мы взялись за третий, и вот тут стало совсем дурно. В ушах нарастал шум собственной крови, перед глазами плыло, я с трудом различала ленту магии в собственных руках. Хран это заметил и остановил меня.
— Все, больше нельзя, — проговорил он. — Твой поток слишком истончился. Еще немного, и ты просто выгоришь.
Я оборвала ленту, позволяя остаткам магии втянуться в мое тело.
— Правда? — слабо удивилась я. — Не думала, что выгореть так просто. Мне, конечно, не очень хорошо, но я думала, процесс должен сопровождаться адской болью, а не слабостью.
— Поэтому выгорание не такая уж редкость. Была бы боль, организм бы воспротивился. Инстинкт самосохранения не дремлет, если тебе плохо, то все ресурсы организма будут направлены на то, чтобы убрать боль. А так как ее нет, то и остановиться вовремя сложнее.
— Того, что мы вытащили, хватит? — встревожилась я.
— Должно хватить, — немного подумав, заключил кот.
— Ну и хорошо. — Я устало поднялась со стула и покачнулась, к счастью, успев схватиться за спинку стула. Тут же подскочил кот, поддержал хвостом за запястье.
— Ты идти-то сможешь? — обеспокоенно спросил он.
— Смогу, — отмахнулась я.
Смогла, с помощью хранителя и твердой стены под второй рукой. Рухнув на кровать, успела пробормотать, что в следующий раз проведем процедуру в постели, и отключилась.
Вокруг было море. Огромное, бескрайнее, глубокое, холодное. Штормовое. То самое море, которое я мечтала увидеть, но в моих мечтах оно являлось голубым, прозрачным, сверкающим на солнце. А здесь была гроза, было серое, затянутое тучами небо, молнии и шквалистый ветер. Я стояла на самом краю скалы, нависающей над волнами, с грохотом бьющимися в подножье моего прибежища. А мне было не важно. Я глубоко вдыхала соленый ветер, даже не пытаясь убрать взметнувшиеся от ветра и закрывающие лицо волосы. Просто наслаждалась звуком стихии, вкусом морского ветра на губах. Свободой. Жестокой, бушующей, способной разорвать на куски, зато полной, безграничной. Хотелось раскинуть руки и шагнуть туда, в безудержную стихию.
И я не сдерживала себя. Расправила плечи, откинула голову, прикрыла глаза. От решительного шага меня остановили горячие руки, осторожно обвившие мою талию и медленно стянувшие с края скалы. Согревая тело и душу.
— Я надеюсь, ты не собиралась туда? — тихо спросил он, и, несмотря на шум разбивающихся волн, я расслышала.
— Я не самоубийца, — так же, не повышая голоса, ответила я. — Слишком многое потеряла, чтобы остаться, поэтому не собираюсь так опрометчиво расставаться с жизнью.
Он прижал меня крепче.
— Я скучаю. Насколько же мне тебя не хватает… Хотя бы знать, что ты рядом, я могу прийти в любой момент, и ты не прогонишь. Может, поворчишь немного, а потом устроишься на диване, закутавшись в любимый плед, и уставишься в камин. Мне хочется ловить в твоих глазах отблески радости или просто пламени, но никак не страха и желания оказаться как можно дальше.
— Мне жаль, что все так получилось, — искренне призналась я, не решившись сказать главного, что тоже скучаю.
— Объясни мне, что не так?
— Не могу, — вздохнула в ответ и, отвернувшись от манящей меня стихии, обняла его, уткнувшись носом в грудь.
— Ты испугалась чего-то, связанного со мной, — продолжал допытываться он. — Или тебя огорчил мой отец? Что он тебе наговорил на проклятом балу?
Я подняла руку и накрыла ладонью его губы, прерывая гневную тираду:
— Помолчи. Давай просто постоим. Не будем вспоминать все, что было, что будет, почему все получилось так, как получилось. У нас нет прошлого и не может быть будущего. Есть только здесь и сейчас. А потом ты исчезнешь и не будешь мучить себя и меня. И я тоже никогда не появлюсь в твоем мире. Но это потом, а сейчас мне тепло, уютно и спокойно в твоих объятиях. И я хочу сохранить в памяти именно этот миг, а не очередное выяснение отношений.
— Но я хочу, чтобы это самое будущее, которое ты отрицаешь, у нас было. И я знаю, что оно возможно, так почему ты считаешь иначе? — ловил он мой взгляд. Только он искал истину, а я искала уголок спокойствия в бушующем океане. Сейчас мы ничем не могли помочь друг другу.
Я опустила ресницы и отступила, вырываясь из горячих объятий, позволяя холоду снова сковать все мое существо, а ветру — вынести из головы бессмысленные надежды. Еще один шаг. Стужа пробирается к самому сердцу.
— Ты готова умереть, лишь бы не говорить мне правды? — с горечью вопросил он.
