– В Стокмане есть все, – заступилась Светлана, –
только подороже. Увы, там для состоятельных господ, а мы простенькие такие…
господа.
Коля хохотнул:
– Мы там заметили в холле записку на доске объявлений:
«Господа, не ссыте в лифте!» Есть у вас люди с юмором.
Он резко оборвал себя, лицо стало серьезное, мы все трое
наблюдали за горячей коричневой струей, что заполняет по очереди три чашки.
Закончив, Коля с глубоким облегчением вздохнул, лицо из умного снова стало
нормальным. Он переставил с плиты на стол три тарелки с огромными бутербродами,
увы – с рыбой.
– Черт-те что, – сказал он с неодобрением, – рыба,
рыба… мы что, в пустыне?
– Там была манна, – напомнила Светлана.
– А рыба где? – удивился Коля. – Я ж помню, где-то
рыба!..
– Рыба должна быть везде, – сказала Светлана и с
удовольствием взяла бутерброд с толстым ломтем рыбы. – Хороша, хороша…
Коля, ты не понимаешь… Спортсмен должен быть в первую очередь здоров… изнутри.
Если печень барахлит, мускулатуру не накачать. Никак! Даже та, что есть,
растает, как снег на горячей сковородке. А в рыбе ненасыщенные жирные кислоты,
понял? Вероятность смерти от остановки сердца снижается втрое, а от
инсульта – в девять раз!.. Володя все верно делает.
– Кто не курит и не пьет, – ответил Коля, – тот
здоровеньким помрет! Я не враг своему здоровью, я ему соперник.
– Современные люди принимают добавки, – заметила
Светлана. – Теперь этого уже не очень-то и стыдятся. Кое-где почти модно.
В определенных кругах, конечно.
– Я ими не пользуюсь, – заявил Коля без особой жалости
в голосе. – На дорогие не хватает денег, а на дешевые – здоровья. Да
и вообще… Здоровый образ жизни улучшает здоровье, но ухудшает качество самой
жизни, верно?
Она кивнула.
– Да, конечно. От некоторых радостей приходится отказаться.
Но взамен получаешь другие…
Она выгнулась, закинув руки за голову, у нас обоих невольно
перехватило дыхание. Могучая и полная грудь приподняла маечку так, что уже не
только живот видно, но и выше, выше… а вон красиво вылепленный живот переходит
в четко очерченные холмы, вершины которых скрыты майкой, талия настолько узка,
что руки сами тянутся ухватить и проверить: в самом ли деле пальцы рук
сомкнутся, а безукоризненные руки, юные и в то же время женственные, должны бы
обнять за шею…
– Ты не шейпингистка, – заявил Коля. – Ты эта… как
ее… фотомодель!
Она засмеялась, очень довольная.
– Эх, заглянул бы ты к нам, когда тренировки! Эти фотомодели
качают такие штанги, не всякий пауэрлифтовик поднимет. От них пот ручьями, ибо
стройные бесцеллюлитные ножки и попки так просто не даются! А на фото такие
милые, женственные, мягкие, беззащитные…
– Здоровье, – сказал Коля, – это просто незнание
своих болезней! Вон у меня был двоюродный дядя, так тщательно берег здоровье,
что умер, ни разу им не воспользовавшись. Не понимаю, зачем так жить?
Он громко сёрбал кофе и с таким аппетитом пожирал бутерброд,
что Светлана понимающе засмеялась и, спросив у меня взглядом разрешения, поднялась
к холодильнику. Мы с Колей снова уставились на ее тугой зад в сверхкоротких
шортах, больше похожих на плавки, выставляющих на обозрение ягодицы, похожие на
поверхность огромных бильярдных шаров, такие же твердые, гладкие, без намека на
целлюлит или возраст.
Она повернулась уже с куском рыбы в руках, в глазах смех,
все понимает, все мужчины смотрят на нее одинаковыми глазами, сказала весело:
– Но зато с такой фигурой я могу быть полной дурой!
– Ты не дура, – поспешно сказал Коля. – Ты такая
умная, что неуютно даже…
– Даже с такими вот формами? – удивилась она.
– Нет, – признался он честно, – когда смотришь на
формы, то… Тогда не раскрывай рот! Или чирикай что-нить, будто блондинка какая…
– Так я и есть блондинка.
– Натуральная? – спросил он с недоверием.
– Самая что ни есть, – заверила она. – Вот вы все
не можете понять, почему у блондинок корни волос черные… Посмотри, какие у
меня! И корни белые.
– Чудовище, – заявил он убежденно. – Я не понимаю,
как блондинка может быть и красивой, и умницей!
– Я прикидываюсь, – сообщила она.
– Блондинкой?
– Нет, умной. Это Альбине надо быть умной, а мне зачем?
Сравни ее интеллект и мой бюст! Мой – круче.
Коля поспешно размолол зерен еще на три чашки, а Светлана,
соорудив бутерброды, подошла к полке и снова уставилась на биодобавки
оценивающим взглядом профессионала. Скорее всего, оценивает с позиций
фитнесистки, хотя для меня прием добавок – возможность стареть в
соответствии с заложенной генетической программой организма. То есть не
опережая ее. А так как большинство ученых полагает, что генетический порог
человека где-то на уровне ста двадцати лет – ста тридцати лет, то человек,
принимающий эти штуки, должен прожить этот срок. Во всяком случае, такова
теория. Даже не теория, а так… надежды.
По этим шатким гипотезам не доживаем только потому, что сами
же укорачиваем дурными привычками и неправильным питанием. Ну, а если кто-то
жаждет прожить дольше физиологически отпущенного срока, тот должен решиться на
более серьезные меры. То есть на гормон роста, на ДГЕА, на ИГФ-3 и прочие
рискованные, пока что и не проверенные временем методы.
Правда, может показаться, что гормон горста и прочее все
равно не воздействуют на генетическую карту, но на самом деле ощущение такое,
что все-таки происходит мощное омоложение организма. Возможно, генетические
часы старения перезапускаются снова. Подтверждений нет, но до полной проверки и
подтверждений дожить не так уж и просто.
– Неплохо, – заметила она со сдержанным
одобрением. – Только слишком сильный крен в сторону здоровья. Вон три
препарата для регенерации печени!.. Здоровая печень необходима, чтобы
переваривать массу протеина и креатина, без них мускулатуру не накачать, но я
что-то креатина не вижу вообще.
– Протеин есть, – сообщил Коля и указал на трехлитровую
пластиковую емкость. – Вон. Какой-то суперочищенный! Из сыворотки. А
может, Володя у нас не столько качается, сколько здоровье поправляет?
– Здоровье лучше всего поправлять физическими
упражнениями, – возразила она. – Гантели, бег хотя бы по такой
дорожке, если лень выйти и побегать в парке…
– Да и вообще, – сказал Коля. – Вон в нашей
деревне один дед пил водку, как воду, курил самосад… все называли горлодером,
ни один не мог выкурить такую самокрутку, а дед смалил по десять в день!.. И
те, кто не пил и не курил, уже давно перемерли, как мухи на морозе. А тот дед,
как написала мне мамаша, недавно на молодой девке женился в свои девяносто пять
лет!..
Я смолчал, только кивал и улыбался, я же хозяин, с гостями
спорить неприлично. Но достало, что когда упоминают какого-то долгожителя, то
обязательно смакуют, что ел все, никаких диет, курил и пил не только вино, а
еще коньяк и водочку. Про Черчилля непременно, как же без него, уже и не
помнят, что был премьером или лауреатом Нобелевской премии по литературе, зато
знают, что прожил девяносто лет, отличаясь необыкновенной тучностью, постоянно
курил толстенные кубинские сигары, выпивал в день бутылку бренди, схлопотал
девять инфарктов, но все равно пил, курил…
