Во время перекура, после которого снова надо будет за стол,
Юлиан подошел красивый и наглый, в руках по фужеру вина, один вручил мне,
поинтересовался весело:
– Правда, что только упорный, каждодневный труд может
сделать из обезьяны слесаря-ремонтника шестого разряда?
– Не знаю, – ответил я очень вежливо. – У меня
пятый.
Он приятно удивился:
– Пятый? А что ж так низко?
– Со старшими манагерами надо было банку раздавить, –
объяснил я. – А я пью только с теми, с кем изволю.
Его лицо напряглось, когда я посмотрел ему в глаза и
выплеснул содержимое фужера прямо с балкона. Все говорят, что у меня
недостаточно интеллигентное лицо, то есть что думаю, то на нем и проступает
крупными буквами, Юлиан пробормотал что-то и попятился, кто знает этих
слесарей-ремонтников, вдруг и его того, вслед за красным вином, а квартира на
двадцатом этаже…
Леонид, вот уж не ожидал, сказал вдруг, что это мы, как
старичье, только за столом и за столом, посидим хоть в большой комнате, Жанна
так ее украсила, грех не похвалить, и мы с большим облегчением расселись на
диване и в креслах. Настена и Марина, поглядывая на Каролину, завели громкий
спор насчет ботулакса, вживления золотых нитей, силикона, подтяжек, а так как
Каролина не среагировала, перешли на обсуждение сенсации насчет стволовых
клеток. Уже, вроде бы, их выращивание вот-вот удешевят настолько, что один укол
стоить будет не больше годовой зарплаты. Всего нужно пять-семь, так что можно
собирать денежки на будущее, ведь морщин не миновать, а любая женщина все с
себя отдаст, только бы помолодеть хоть чуточку…
Я слушал, посматривал на раскрасневшиеся лица наших
добропорядочных жен. Обе хоть и спорят, но обе доказывают друг другу, как
хороши стволовые клетки, как они спасут их внешности, преобразят, улучшат
здоровье, фигуры… Я вообще-то сам считаю, что стволовые клетки – круто, о
них весь мир в лапти звонит, но вот посмотрел на этих и уже начинаю
сомневаться. Бывает так, что достаточно посмотреть на своего соратника,
послушать, после чего начинаешь думать: а не дурак ли я?
Если хорошенько пошевелить мозгами, то все надежды на
чудодейственные стволовые клетки прут от нашей тайной неприязни к машинам, к
технике. Мы даже лекарства делим на синтетические и «натуральные», хотя козе
понятно, что ну не могут травяные настои неграмотной бабы Матрены или каких-то
дохлых китайских императоров – не один ли хрен, конкурировать по лечебным
свойствам с разработками суперсовременной химии. Но мы, как пещерные люди,
предпочитаем «натуральные».
Какие стволовые клетки, они ведь тоже из такого же дерьма,
как и мы сами. Что они могут: ну чуточку омолодить, ну даже очень омолодить, но
это и все, а вот стремительно развивающиеся технологии уже сейчас поражают мир
чудесами. Вот сейчас, когда смотрю на Жанну и Настену, яснее ясного становится,
что если они в восторге, то явно какая-то дрянь или же полный тупик.
2006 год, 30 мая, 19.35 по Гринвичу
Супруги Каневские пришли, как всегда, с опозданием. Яркие,
праздничные, поглядывающие на все и на всех свысока, оба белозубые, статные,
только Анатолий располнел еще больше. Альбина тоже прибавила в формах, но ей
идет: пышные груди вылезают из низкого выреза, круп широк и приподнят, губы
стали толще и сексуальнее, как раз тот случай, когда хорошего человека чем
больше, тем лучше.
Пока они расцеловывались в прихожей с хозяйкой, Леонид вылез
из-за стола, Коля заметил вдогонку:
– Что-то часто пользуешься туалетом… Хоть одно дерево
посадил?
Сам он, однако, тоже выбрался навстречу Каневским, галантно
поцеловал Альбине ручку, воскликнул потрясенно:
– Альбина, где это ты так загорела?.. А где не загорела?
Еще через четверть часика раздался звонок в дверь, Аркадий
поспешно выбрался из за стола.
– Наша Светлана!.. Узнаю, узнаю…
Светлана, рослая блондинка с роскошной копной волос и в
маечке, что открывает литые загорелые плечи и плоский живот, вошла с
ослепительной улыбкой, ослепительно красивая, как фотомодель, прямоспинная, с
высокой грудью и дивной тонкой талией – работа инструктором в
шейпинг-центре обязывает и самой быть картинкой, иначе народ не станет ломится
в такую группу. С улыбкой позволила обнять себя Аркадию, шаловливо коснувшись
безлифчиковой грудью, расцеловалась с Жанной, всех-всех одарила сияющей улыбкой
безукоризненно ровных и белых зубов.
Мужчины начали двигать задницами, ужимая жен, но Светлана
подсела к Каролине, ее лучшей подруге.
– Что опаздываешь, – упрекнула Каролина, – все
вкусное съели!
– Прекрасно, – откликнулась Светлана с
энтузиазмом. – Меньше придется сбрасывать.
– Все калории высчитываешь, – упрекнула Каролина.
– Работа такая, – вздохнула Светлана, но в ее голосе
смирение было пуще гордыни, мы переглянулись понимающе. – Такая я
нищщасная…
Каролина хихикнула, только у нас троих работа совпала с
хобби: Светлана в любом случае изнуряла бы себя на тренажерах, мне нравится
зарабатывать ремонтом видеомагнитофонов, телевизоров и компьютеров – я
вообще обожаю сложную технику, а Каролина еще со школьной скамьи грезила
тайнами Вселенной, а теперь вот получает зарплату как сотрудник Центра
астрономических вычислений.
Я невольно скользнул взглядом по остальным за столом: все
пашут только из-за жалованья, все клянут работу и ждут не дождутся лета, чтобы
на юга, и только нам троим повезло, безумно повезло. Специалисты говорят, что
если изобилие для всех, то лишь один из тысячи продолжил бы работу, остальные
тут же оставили бы свои осточертевшие конторы и предприятия.
Светлана и Каролина поклевали одну дольку торта, причем обе
старались отгрести жирную часть друг другу, и выковыривали сухие кусочки, Коля
поднялся с фужером в руке.
– Дорогие… гм… товарищи! Вот читал я Пушкина, «Выпьем с
горя! Где же кружка?», и понял, что он так и остался то ли негром, то еще
кем-то непонятным, но русским стать не сумел. Ну кого из нас, если хотим
выпить, тем более – с горя, интересует местонахождение какой-то там
кружки? Вон Леонид вообще собирается из горла…
Леонид обиделся:
– Я же пиво! Пиво – можно.
Коля сказал поощрительно:
– Да все можно. Алкоголь нужно принимать таким, какой он
есть. А вообще ты прав: где пиво – там и Родина! Сам знаешь, когда водка
заканчивается, закуска становится просто едой, а разве мы такое кощунство
допустим? Там выпьем же за…
Каролина слушала с таким интересом, будто в самом деле
восторгается его речами, потом я сообразил, что она смотрит с симпатией на
самого Колю: в самом деле хорош и колоритен, душа нараспашку и сердце на рукаве,
добрый и отзывчивый, все его слабости на виду, да он и не слишком скрывает,
даже бравирует ими. В наше закомплексованное время и в нашем сложившемся кружке
общения, где комплекс на комплексе, он выгодно отличается дикарской чистотой и
открытостью.
