Коля все-таки поднялся с дивана, пожал руки мужчинам,
обнялся с женщинами, зачем-то огляделся по сторонам, брови поднялись в великом
недоумении.
– А где Линдочка?.. Всегда выходила навстречу…
– Коля! – сказала Жанна с упреком.
Аркадий произнес важно, как пастор на кладбище:
– Собачий век короток. Она сейчас там, на небесах. Сидит по
ту сторону небесных врат и с надеждой смотрит на всякого входящего. Собаки
всегда ждут хозяев.
Коля вздохнул сокрушенно:
– Жаль. Такая была веселая. Хоть и толстая.
– Коля! – повторила Жанна. – Она не была толстая.
Это порода такая.
– Хорошая порода, – вздохнул Коля. – Люблю
толстых… Тебя тоже люблю, хоть ты и не толстая… ну, разве это толстая? Я как-то
слона видел… Да, собаки все идут в рай… и ждут нас там. А женщины, увы, в ад.
Гости проходили в главную комнату, громко топая и сбивая
пыль с одежды и обуви, домашняя автоматика все уберет, почистит и освежит.
Только Настена взвизгнула, когда к ней подбежали крохотные металлические мышки
и быстро-быстро почистили туфли. Технические новинки в жизнь входят очень
быстро, даже стремительно, если человек не следит за ними, то рискует купить не
просто устаревшую модель, а уже снятую с производства, хотя два года назад не
была еще и в новинках.
Ко мне это не относится, я жадно хватаю все самое новое.
В ухе легкий смешок, голос Светланы произнес торопливо:
«Володенька, мне всего два светофора, и я в твоих объятиях». «Только дворами со
стороны бульвара, – ответил я, – на центральной пробка». «Так и
сделаю, – ответила она ласково. – Хорошо, когда хоть кто-то о тебе
заботится».
Мягкий щелчок отключения связи, я ощутил недосказанность, но
Светлана, как хитрая лисичка, бросила намек и тут же ускользнула. А я, не
ответив, как будто бы согласился. Правда, почему и не согласиться, все
правильно, это ж хорошо, когда о тебе заботятся, вот только прозвучало это
двусмысленно, как-то намекающе, а я с некоторых пор очень чуток насчет подобных
поползновений. А насчет объятий хоть и в шутку, но я не возразил тут же, а со
Светланой это чревато.
Не думаю, что у нее все рассчитано на эффект появления вот
такой красивой блистательной в самый разгар веселья. Просто Светлана изменила
бы своей натуре, если бы не опоздала. Все она рассчитывает с точностью, как
хороший бизнесмен, но, увы, она не бизнесмен, а бизнес-леди, потому не делает
допуски ни на пробки, что отнимают десять-двадцать минут, ни на дополнительное
подкрашивание век и губ, что отбирает еще с полчасика.
Она появилась яркая и блистающая, ну это как всегда, лицо
мокрое от дождя, мелкие капельки повисли на длинных ресницах, успела
промокнуть, пока вбегала в подъезд, глаза цвета мореного дуба, сердце против
воли застучало чаще, всегда волнует это соединение силы и женственности, ее
широкие прямые плечи и высокая крупная грудь, на этот раз дивно и нежно белая
на коричневом от солнца торсе, крупные руки с красиво очерченными мышцами,
блестящие шишечки плеч.
Я встретил ее на правах хозяина в прихожей, она улыбалась
мне глазами, а рот смеялся призывно и зовуще:
– Володенька… дай я тебя поцелую, именинника, с таким
повышением! Ты все такой же, я ни за что не поверю, что тебе уже пятьдесят
шесть.
– Про твои вечные восемнадцать, – сказал я, – уже
ну совсем молчу.
Она поцеловала меня в щеки, потом в губы, полная грудь
слегка смялась, не такая уж и вырезанная из твердых пород дерева, только
ниппели в самом деле твердые, впились в мои грудные мышцы, как твердая галька.
Я ощутил ее мощный зов и сам изумился, что мое тело откликнулось так
моментально. Светлана слегка отстранилась, глаза смеются, поняла, даже дразняще
приподняла грудь выше, приковывая мой обараненный взгляд. Ее ладонь легонько
прошлась по моей щеке, оставляя ощущение дружеской нежности:
– Ты замечательный, Володя. Даже не представляешь, какой
замечательный.
– Я вообще великолепный, – отшутился я, чувствуя
благодарность, что не взяла, как принято сейчас, за гениталии. – Жаль,
кроме меня, этого никто не знает.
– Я знаю, – заверила она. Вздохнула: – Ты
замечательный. Мы любим тебя, Володя. Ты – как горный хребет среди нас: не
всегда уютный, скажем мягко, но ты твердый, всегда стоишь на своем, а нас то и
дело ветер моды заставляет работать флюгерами.
Из комнаты вышел Коля, Жанна с Настеной, Светлана снова
поцеловала меня на правах лучшей подруги Каролины, ей можно, при этом снова
прижалась горячей грудью, твердой и одновременно упругой, я инстинктивно
возжелал, чтобы прикосновение продлилось, однако Светлана хоть и уловила зов
моих дремучих инстинктов, но момент не тот, отстранилась и с дружеской любовью
всмотрелась в мое лицо.
– Теперь вижу, – произнесла она с подбадривающей
интонацией, – с твоими не совсем спортивными добавками стоило рискнуть… Ты
все так же молод и силен. Ну, почти все так же. Эти мелкие морщинки у глаз
можно игнорировать. А так ты весь из тугого мяса, и остереопороз тебе не
грозит.
– Пока о себе знать не дает, – признался я. –
Вообще болячки о себе не напоминают… пока. Но и ты все такая же юная красотка…
Она отмахнулась, но инстинктивно напрягла грудь, крупную,
женственную и все равно дивной формы.
– Да, конечно. А ты знаешь, через сколько пластических
операций я прошла?
– Через сколько? – спросил я тихо и покосился в сторону
гостей, совсем недавно еще было стыдно признаваться, что делал пластическую
коррекцию или даже вставил металлокерамические зубы.
– Не скажу. Просто не помню.
– А твой шейпинг?
Она отмахнулась.
– Только фигуру малость поддерживаю, да еще грудь вся на
упражнениях, а на морду лица времени нет, вот и приходится… У меня сеть
шейпинг-клубов, помнишь?
– Найми толкового менеджера, – посоветовал я.
Она отмахнулась с той же досадой.
– Где они, толковые? Все сама, все сама.
Жанна, дождавшись очереди, жеманно расцеловалась со Светланой,
обняла, повосхищалась фигурой: сама-то уже как копна, ничего сделать не могу,
уже ничего не ем, а все равно пухну, как на дрожжах, ну что ты, какие жиросжигатели,
я их боюсь, они ж печень губят, потому и жир уходит, с больной печенью любой
похудеет!
Настена повторила почти слово в слово, они с Жанной
одинаковые по фигурам, как все русские интеллигенты по содержанию,
расцеловались, наговорили друг другу комплиментов, увели Светлану шушукаться на
кухню. Вообще Жанна и Настена взяли на себя все хлопоты по приему гостей, что
значит, готовят обильный стол, мы же в вечно голодной России, никак не
наедимся, уже из ушей лезет, жиросжигатели лопаем горстями, но все жрем, жрем,
жрем.
Коля выхватил Светлану, как ураган красивую бабочку, утащил
на балкон, я слышал, как звучно и чмокающе расцеловался, словно вытаскивает
ноги из мягкой глины, дробно прокатилась целая россыпь шуточек, сам же им и
похохатывал. Донесся мягкий укоряющий голос Светланы:
