Загоруйко мягко улыбнулся.
– Считайте, как вам угодно.
– А вы так не считаете? – спросил Кондрашов почти
враждебно.
Загоруйко заметил с оттенком высокомерия:
– Вы не ученый, а политик, администратор, менеджер. Вам не
обязательно знать разницу между сильным и слабым сверхразумом.
– Я знаю разницу между умным и дураком, – отпарировал
Кондрашов. – А при чем здесь сверхразумы?
Загоруйко театрально повернулся, чуть не расплескав вино из
фужера, указал патетически на громаду компьютера.
– А если бы туда загрузили вашего пса, которого вы считаете умным?..
Стал бы он вычислять логарифмы или хотя бы усвоил таблицу умножения?.. То, что
профессор Кулебякин станет мыслить быстрее, еще не значит, что он станет
мыслишь лучше. Простите, сейчас опять начнется, что мы с ним антагонисты и все
такое, но я уверяю вас, что мышление лишь ускорится, но не улучшится. Да-да,
это великое достижение, кто спорит? Я сам хотел бы ускорить работу своего мозга
в эти десять на десять раз. Правда, не выходя из своего тела. Но я вас уверяю,
что сильный сверхразум – это когда созданный разум превосходит
человеческий не только количественно, но и качественно.
2060 год
Я пересек мост и ошалело открыл рот. Два года не был у
Аркадия… вернее, у Жанны, ей восемьдесят четыре, но за это время Медведково…
изменилось, если сказать очень дипломатично. А если без дипломатии, то охренеть
можно: эти сумасшедшие дизайнеры и архитекторы, шалея от свалившихся
возможностей и полнейшего изобилия, весь гигантский район с населением в два
миллиона человек засадили в одно-единственное здание.
Район-здание, желтый, как старая медь, поднимается странный
и чуждый, похожий на сплетенное из труб дерево, на котором вместо веток
исполинские гроздья шаров. К нему со всех сторон устремляются эти трубы, одни
по земле, другие на очень тонких опорах в воздухе, а третьи, видимо, под
землей, как и надлежит корням. Их наличие я обнаружил по тому, как у подножия
выныривают из почвы и устремляются по стволу вертикально вверх.
Некоторые трубы открыты сверху, уже не трубы, а желоба. В
одних прошмыгивает что-то вроде суставчатых поездов, в других видны застывшие
фигурки, будто народ вышел на прогулку, в третьих течет густая зеленая масса.
– Что за хрень, – пробормотал я. – Как будто на
Марсе… каком-нибудь загалактическом. Руки поотрывал бы таким умникам. И как
только они народ уговорили перебраться в такие страсти… Что пообещали?
В то же время зародилась надежда убедить Жанну и все-таки
поставить себе чипы. Все-таки два инфаркта, куча болезней, которые она
превозмогает, надо отдать должное, стоически, самое время перед раскрытой
могилой успеть вернуть себе здоровье, а если постараться, то и молодость. Если
перебралась в эту жуть, то не так уж и безнадежна для высоких технологий…
Пока машина лавировала по высоченным виадукам, сверяясь со
своей программой, я вспоминал, как читал массу книг и видел фильмов на тему
«Робот – дура, человек – молодец». Там всегда две трети текста или
фильма расписывается и смакуется преимущество иметь в своем теле хотя бы что-то
от робота: чипы быстродействия памяти или мускулов, усиленные шарнирные
суставы, рентгеновское зрение или еще что-то сверхчеловеческое, а потом, когда
читатель вдоволь насладится всеми сладостями сверхчеловека, делается резкий
крен в надуманные глупости, что быть киборгом или иметь в себе хоть что-то
механическое – ужасно плохо, нужно немедленно идти на самоубийство. Или,
для хеппи-энда, хирургическим путем выдрать чип сверхчеловека, немедленно
растоптать его и ощутить себя нормальным полноценным человеком, что пьет пиво и
посещает футбольные матчи, не в состоянии запомнить номер собственного
телефона, ржет при виде заполнивших экраны телевизоров клоунов, то есть нашим
человеком!
И вот сейчас наконец-то пришла пора, когда вживляем сперва
под кожу, затем в плоть и кость, а теперь уже и в мозг. И кто возмущается этими
чипами? Только те, кто пьет, как распоследние свиньи, и не способны заработать
даже на самую дешевую версию, но на этом основании гордо именуют именно себя
настоящими людьми!
После того как я поставил первый чип, потом второй,
третий – в нашей фирме началось брожение, но первыми после меня поставили
двое энтузиастов из Детройта, лишь затем… я хотел бы сказать, «плотину
прорвало», но на самом деле эта бурная река желающих очипиться – лишь
крохотный ручеек в застойном океане человеческой косности.
Один из ста, такова была статистика, выразил желание
расширить возможности организма с помощью чипов, но только один из тысячи
обратился в быстро создающиеся клиники за консультациями, разъяснениями. Многих
не устроили уклончивые ответы о последствиях, другим нужны были стопроцентные
гарантии на все случаи жизни, третьим оказалась не по карману цена, а
четвертые, которым и цена по карману, предпочли купить очередной шикарный
автомобиль. В результате только один из миллиона выходит из клиники с чипом в
теле, но так же, как раньше ни за что не признавались в пластических операциях,
так же теперь помалкивают о разных гадостях в своем драгоценном божественном
теле, таком прекрасном, таком уникальном, таком неповторимом и потому не
терпящим вмешательства, ибо любое вмешательство в работу Бога – кощунство
и преступление.
На эту ежегодную встречу, последнюю таким большим составом,
прибыл даже, к моему удивлению, Юлиан. Он много лет работал в Саудовской
Аравии, сколотил огромные деньги, теперь вышел на пенсию и наслаждается всеми
прелестями жизни, но к чипам, заразившись восточным менталитетом, относится
резко отрицательно.
Дурак, не понимает, что, если бы не модифицированная
пшеница, из которой пекут хлеб, не модифицированные продукты вообще, он уже
откинул бы копыта, а так здоровенький такой старичок, иммунный ко всем
болезням, вирусам и даже простудам.
Коля сперва сел на диван, потом вовсе прилег, благо
просторная квартира позволяет, механические столики шустро развозят
прохладительные напитки, мороженое. По заказу Коли привезли что-то алкогольное,
какой-то заводишко упорно продолжает выпускать для «простых» даже водочку, не
говоря уже о коньяках, винах, джинах и пиве, женщины опробовали нечто хоть и
жирное, но позволяющее быстро похудеть, я просто выпил стакан дистиллированной
воды.
В новой квартире, где Жанна воссоздала ту обстановку,
которую мы привыкли видеть столько лет, тепло и уютно, на душе становится
спокойно. Даже тихая печаль и воспоминание о том, что сюда приходили с
Каролиной, отступила перед твердой уверенностью, что я все равно выполню все,
что задумал. С интересом и даже странным удовольствием слушал филиппику Леонида
против вмешательства в божественные дела Творца. Чем-то приятно, что в этом
быстро меняющемся мире, даже стремительно меняющемся, есть вот такие островки,
где можно переждать, перевести дух от гонки.
Правда, мелькнула колкая мысль, только перевести, если уж
кто-то слишком устал, но не сидеть на этом островке всю жизнь, когда мимо
плывут на плотах, лодках, катерах, яхтах, кораблях…
