– Покажите вашу левую руку, пожалуйста, – мягко, но настойчиво попросил сыщик.
Нортен повернул голову, встретился глазами с Амалией и покраснел.
– Сэр… сэр… – умоляюще залепетал он. – Только не при дамах, прошу вас!
Не слушая его возражения, Деламар закатал рукав сорочки и поглядел на то, что находилось на руке ниже локтя. На лице сыщика изобразилось невольное уважение.
– Однако! – лишь промолвил он. После чего вернул рукав на место, поднялся и подошел к Кристиану, которого по-прежнему удерживали силой в другом углу салона.
– Ну, что? – возбужденно заговорил Кристиан. – Вы видели? Правда, это Леонар Тернон?
– Да, – вздохнул Деламар, – кое-что я видел.
После чего он наклонился к Кристиану и шепнул ему что-то на ухо. Эрмелин остолбенел.
– Но… но… – бормотал он. – Почему же он не…
– А вы сами стали бы показывать при всех такое художество? – прищурился Деламар. – Тем более что татуировка весьма… э-э… реалистичная.
– Какая татуировка? – немедленно загорелась любопытством маркиза. – Что за татуировка?
– Я думаю, это совершенно неважно, дорогая, – отвечал ее муж, пряча улыбку в усы.
– Так что человек, которого вы едва не убили, – спокойно закончил Деламар, – никак не может быть Леонаром Терноном. Вы обознались, месье Эрмелин. Он не тот, кто нам нужен.
Кристиан хлюпнул носом. Это казалось невероятным, но у всех присутствующих возникло впечатление, что он вот-вот расплачется. Донья Эстебания поглядела на него с омерзением и без всякого стеснения плюнула на пол возле него, таким образом выразив свое к нему отношение.
– Убийца! – заявила она.
– Просто ненормальный! – поддержал ее Ричардсон. – Напустился на беднягу, стал обвинять его черт знает в чем…
– И никому не известно, что ему взбредет в голову в следующий раз, – пропыхтела миссис Рейнольдс. – Вдруг он решит, что я его враг? Брр… – Ее даже передернуло от негодования.
– Да он попросту болван! – заметил миллионер. – Доктор, прошу вас… – Он протянул ему подписанный чек. – Это счет за лечение моего человека. – Нортен тихо застонал. – Сеньора…
– Донья Эстебания, – поправила его компаньонка.
– Да, конечно. – Дайкори протянул ей второй чек. – Прошу принять мое скромное подношение как знак искренней признательности. Вы удивительно ловко метнули графин в этого безумца. Если бы не вы, мой человек был бы уже трупом.
– Ну, что вы, сеньор… – пробормотала Эстебания. Она взяла чек, увидела проставленную в нем сумму и изменилась в лице.
Рудольф бросил на чек взгляд через ее плечо и подошел к Амалии.
– Если такую сумму он называет скромным подношением, то я мечтал бы увидеть нескромное, – заметил он. – Признаться, прежде я терпеть не мог старика, но теперь, кажется, начал его уважать. – Он покачал головой. – Однако и кремень же он, в самом деле!
В салон протиснулся второй помощник Марешаль. Он забросал сыщика вопросами, на которые тот дал обстоятельные ответы.
– Это уже переходит всякие границы! – заявил помощник. – Имело место покушение на убийство, в связи с чем мне придется принять меры. Оружие у вас? – Деламар кивнул. – Вот и прекрасно. Что же до вас, – обратился Марешаль к раздавленному Кристиану, – то отныне вы находитесь под арестом. Вы будете сидеть в своей каюте, и еду вам будут приносить туда. – Он сжал губы. – Лериш! Матиньоль! Уведите его и проследите, чтобы он не покидал каюту. Теперь вы за него отвечаете!
Матросы кивнули и удалились, уводя с собой Кристиана. Эрмелин шел, тяжело волоча ноги, как человек, раздавленный непосильным горем.
– И слава богу, – заявила сеньора Кристобаль. – Кстати, где мой шербет? Я ужасно проголодалась!
* * *
Из дневника Амалии Тамариной.
«27 ноября. Шестой день плавания был богат событиями. Во-первых, я поняла, кто такой Белоручка и под каким именем он находится на корабле. Во-вторых, сестра управляющего была найдена убитой. Вечером ее похоронили в пучине. В-третьих, Кристиан Эрмелин отличился: вообразил, что секретарь мистера Дайкори – Леонар Тернон, и выстрелил в него. По счастью, ему помешал графин, которым в незадачливого убийцу запустила одна расторопная особа женского пола (не я), и тот, в кого он стрелял, отделался ранением в плечо. Но, хотя я значительно продвинулась вперед, я по-прежнему не могу понять, где скрывается Леонар, и, самое главное, почему, несмотря на все усилия, его до сих пор не смогли обнаружить. А между тем время идет, и до конца путешествия остается всего четыре дня».
Глава двадцать третья,
в которой происходит весьма занимательное разоблачение
Когда на следующее утро Амалия вновь увидела Рудольфа, то первым ее вопросом было:
– Скажите, кузен, нынешней ночью больше никого не убили?
– Насколько мне известно, нет, – беззаботно ответил Рудольф, затягиваясь сигарой. – А что?
– Так… – задумчиво сказала Амалия. Поколебавшись, она задала следующий вопрос: – Деламару не удалось обнаружить ничего нового?
– Почти ничего, – отозвался Рудольф. – Впрочем, он осмотрел револьвер Кристиана и установил, что это не тот, который принадлежал адвокату. Потому что у Боваллона был американский револьвер, а у Кристиана оказался французский «галан».
– А почему его не нашли при обыске? – спросила Амалия.
– Потому что Эрмелин спрятал его в пианино, – отозвался Рудольф. – А на вопрос, зачем ему это понадобилось, он ответил, что просто испугался.
– Звучит правдоподобно, – заметила Амалия.
Рудольф внимательно поглядел на нее.
– Что у вас в руках, кузина?
Амалия смешалась.
– Это… это… Словом, я кое-что тут прикинула… – Она протянула листок Рудольфу, который быстро пробежал глазами следующие строки, написанные на французском языке:
Что мы знаем о Леонаре Терноне?
Мужчина тридцати трех лет, который воевал в Африке. Глаза (если верить надежному свидетелю) серые, иногда кажутся голубыми. Цвет волос темный, что можно не принимать в расчет, потому что его легко изменить. Особая примета – треугольник из родинок на левой руке, чуть ниже локтя.
Кроме того:
1. Он находится на корабле «Мечта».
2. Он задался целью отомстить семье Эрмелин.
3. Он имел возможность подложить яд в еду мадам Эрмелин и остаться незамеченным.
4. Он имел возможность пробраться ко мне в каюту и взять мой нож для разрезания страниц, которым позже убил адвоката Боваллона, и опять-таки остаться незамеченным.
5. Он хорошо знаком с оружием и знает, что при выстреле сквозь подушку почти не будет шума.
