– По прибытии в Нью-Йорк наших похитителей будет ждать большой сюрприз, если вы не откажетесь мне помочь.
Рудольф смерил ее долгим недоверчивым взглядом.
– Слова! – заявил он, пренебрежительно пожимая своими широкими плечами.
– Положитесь на меня, кузен. Помните, не вы один пострадали от этих господ. У вас увели даму с лебедем, а у меня настоящего, кстати сказать, Тициана. Кроме того, я не люблю, когда мне в еду подмешивают снотворное, так что с большим удовольствием рассчитаюсь с нашими… фокусниками.
– Было бы лучше, – сухо заметил германский агент, – если бы вы не скрытничали и сей же час доверились мне. Ведь, кстати сказать, я до сих пор не знаю, кто так предусмотрительно затащил Висконти в шкаф, а затем бросил в воду.
Амалия оглянулась.
– Это был… – начала она и, наклонившись к кузену, прошептала ему на ухо два слова.
Рудольф выронил сигару.
– Как! – вскричал он. – Но ведь…
– Да, да, я знаю, – отозвалась Амалия. – Он специально нанял исполнителя, того самого… секретаря.
Рудольф шевельнул бровями, что-то прикидывая в уме.
– Предположим, что вы правы. Ну да, старик – поклонник искусства, у него одна из самых знаменитых коллекций и так далее. А почему именно секретарь?
– Потому что никакой он не секретарь, – отмахнулась Амалия. – Вчера мы с Ортегой помогли ему добраться до его каюты, и я воспользовалась моментом, чтобы ее осмотреть. У него на столе не было ни единой бумажки! Какой он после этого секретарь?
– Так вот почему вы с такой готовностью бросились его перевязывать! – воскликнул германский агент. – Вы все делали с дальним прицелом, чтобы забраться к нему в каюту!
– У меня и прежде были кое-какие подозрения, – просто подтвердила Амалия, – и я хотела убедиться, что была права.
– Стало быть, Нортен по поручению старика тоже выслеживал Висконти, и именно поэтому они оказались на «Мечте», – подытожил Рудольф. – Когда Висконти проник на палубу первого класса, Нортен подстерег его и стал требовать, чтобы тот отдал картину. А у Висконти от его раны произошло внутреннее кровоизлияние, и он умер, не успев ничего сказать. Уразумев, что случилось, Нортен испугался и спрятал труп в пустующей каюте, а ночью вернулся туда и выбросил тело за борт. Что ж, вполне логично. – Он подался вперед. – Кстати, вы уверены, что не Нортен с Дайкори усыпили нас и свистнули у меня «Леду»?
– Рудольф, – укоризненно промолвила Амалия, – если бы вы были внимательнее, то уже давно догадались бы, кто на самом деле сумел обвести нас вокруг пальца. Внимание к людям плюс внимание к мелочам – и разгадка всегда будет у вас в кармане. Трюк со снотворным проделали вовсе не Нортен со своим хозяином, а, как вы и подозревали, английские агенты. Эти люди считают себя очень умными, и я с большим удовольствием докажу им, насколько они ошибаются.
– Кузина, – засопел Рудольф, – я начинаю подозревать, что вы меня дурачите и что картина на самом деле находится у вас. С какой стати вы вообще мне помогаете? В жизни действует правило «каждый сам за себя», вы же знаете. Почему я должен вам доверять?
– Из-за наших общих предков, – коротко пояснила Амалия, – из-за Мадленки Соболевской и рыцаря Боэмунда, который вам так не нравится. Когда я смотрю на вас, мне чертовски приятно думать, что вы мой родственник, хоть и отдаленный. Кроме того, я ведь дала вам слово…
– Ладно, попытаюсь вам поверить, – сказал германский агент со вздохом. Правда, тут же добавил: – Но должен предупредить: если вы меня надуете, вас не спасут все канделябры в мире!
– Перестаньте, кузен, – взмолилась Амалия, – я уже не могу слышать это слово! Обещаю вам, «Леда» которую вы нашли, вернется к вам. А взамен вы поможете мне распутать весь клубок.
– Клубок змей, да? – хмыкнул Рудольф, блестя глазами. Он поднялся с места. – Ну что, идем хватать убийцу?
– Не совсем так, кузен, – после небольшой заминки призналась Амалия. – Начать придется с человека, лишь косвенно связанного с этим преступлением. Я надеюсь, он сумеет нам кое-что прояснить… А сейчас мы пройдем ко мне в каюту, и вы спрячетесь.
– Только не в шкафу! – заявил Рудольф. – У меня непреодолимое отвращение к шкафам, особенно большим. А еще больше – к нахождению внутри оных.
Амалия не смогла удержаться от улыбки.
– Кузен, прошу вас, дело очень серьезное… Как только тот человек появится, вы станете у входа и не дадите ему скрыться. Предупреждаю, прежде он никогда не попадался и может, потеряв голову, попытаться удариться в бегство. Стойко держите оборону и не выпускайте его. Думаю, оружия у него не окажется, но все-таки будьте осторожны.
– То есть, – резюмировал Рудольф, ухмыляясь во весь рот, – я должен буду удержать его силой, чего бы это мне ни стоило.
– Именно, кузен. Могу вас заверить, задача перед вами стоит весьма нелегкая.
– Не сомневаюсь, – жизнерадостно хмыкнул Рудольф. – Мы будем бить его подсвечником по голове или пытать расплавленным воском? – Заметив золотистый блеск в глазах Амалии, он поспешно поправился: – О, как вам будет угодно!
– Кузен, вы невыносимы, – проворчала Амалия. – Естественно, никаких пыток не понадобится.
– Да? Жаль.
– Кузен! И еще: говорить буду я, а вы, пожалуйста, молчите. И поддакивайте всему, что я скажу, какими бы дикими мои слова ни казались.
Амалия направилась к двери.
– Один вопрос, – остановил ее Рудольф. – А этот человек, который никогда не попадался… я знаю его?
– Разумеется. Пойдемте ко мне, там вы спрячетесь, а я позову его.
– И он придет?
– Можете быть спокойны, о лучший из кузенов!
Они перешли в каюту Амалии, и Рудольф встал за дверью, ведущей в гостиную. Мадам Дюпон вызвала свою горничную Марианну и попросила передать одному ее знакомому, что она вспомнила нечто чрезвычайно важное и должна немедленно сообщить ему это, но только с глазу на глаз.
Приблизительно через десять минут в дверь каюты номер семнадцать постучали.
– Войдите! – крикнула Амалия.
– Мне сообщили, – заметил гость, переступая через порог, – что вы хотите поговорить со мной. Надеюсь, то, что вам удалось вспомнить, имеет отношение к нашему делу?
– О, несомненно! – с лучезарной улыбкой откликнулась Амалия. – Только пройдемте в гостиную, там удобнее разговаривать.
Гость проследовал за мадам Дюпон в комнату, оформленную в нежно-голубых тонах. Амалия встала у окна. Гость, казалось, был несколько удивлен. За его спиной Рудольф незаметно прикрыл дверь.
– Итак, мадам? – спросил сыщик Деламар, значительно кашлянув.
Амалия ослепительно улыбнулась.
– Я к вашим услугам, месье Белоручка, – сказала она.
