А Леня вскочил, вылетел в коридор и вломился в Лолину комнату.
Лола успела вернуться на двадцать минут раньше Маркиза, смыла грим и засунула жуткие шмотки подальше, а фотографию спрятала в ящик туалетного столика. Откровенно говоря, она не знала пока, что с ней делать, и решила выждать. Главное, чтобы Ленька не узнал, куда она ходила.
Так что сейчас она сидела с ногами на кровати, обнимала Пу И и разглядывала глянцевый журнал. Рядом, на журнальном столике, стояла тарелка с ореховым печеньем. Лола отламывала кусочки печенья и по очереди ела сама и кормила Пу И. При виде Маркиза она нахмурилась и процедила:
– Стучаться надо!
– Да ладно тебе, – отмахнулся Леня, – прекрати дуться. Посмотри лучше, какая красота! – он подсунул ей ноутбук, на экране которого сверкало яйцо.
– Тоже мне, открыл Америку! – фыркнула Лола. – Про эту выставку пишут во всех газетах и журналах! – она показала ему страницу журнала, на которой была фотография того же ювелирного шедевра.
Она решила хотя бы внешне сменить гнев на милость. Но пускай Ленька не думает, что она просто так все спустит на тормозах. Отольются кошке мышкины слезки!
– Да? Очень хорошо! Так вот мы с тобой завтра же идем на эту выставку! – сказал Леня, радуясь, что Лола перестала хмурить брови и смотреть на него волком.
– Да? – в глазах Лолы зажегся интерес. – Ну, отчего бы не сходить? Мы действительно мало куда выходим, а эта выставка очень интересная…
Тут Лола вспомнила, что так просто сдаваться не следует, и подпустила в голос строгости:
– Ты ведь не просто так туда собрался? У тебя ведь какие-то планы? Говори прямо – или никуда с тобой не пойду!
– Ну, Лолка, почему ты всегда подозреваешь меня в каких-то коварных замыслах? Неужели я не могу вот так просто пойти с тобой на выставку? Неужели у меня не может проснуться тяга к прекрасному? – Маркиз сделал свои самые честные глаза, что на Лолу нисколько не подействовало.
– Не может! – решительно ответила Лола тем же тоном, каким великий Станиславский произносил свое знаменитое «не верю». – Не может! – повторила Лола. – Я тебя слишком хорошо знаю! Я узнаю это твое выражение! Ты явно что-то задумал, и если ты хочешь, чтобы я тебе помогла, – выкладывай все начистоту. Не пытайся обвести меня вокруг пальца. Говори честно, что у тебя на уме, – или можешь проваливать из моей комнаты! С вещами и на выход!
– Ну, Лола… – протянул Маркиз покаянным тоном, – ну да… мы тут с Аскольдом думали, как поймать Доктора…
– Так я и думала! – воскликнула Лола трагическим тоном. – Так я и знала! Опять это твое соперничество с Доктором! Опять эти твои мужские комплексы! Я знаю, что ни к чему хорошему это не приведет! И нечего приплетать сюда Аскольда! Аскольд – умный, рассудительный кот, и он никогда не стал бы…
– Ну, вот тут ты не права! – перебил ее Маркиз. – Я говорю тебе правду – это именно Аскольд подсказал мне, что делать! Скажи, Аскольд! – Леня повернулся к коту, который стоял на пороге, подняв хвост трубой.
Аскольд сделал вид, что все происходящее его не касается, и величественно удалился в коридор.
– Вот видишь, – воскликнула Лола, – даже Аскольд не хочет иметь с тобой ничего общего!
– Ну, так или иначе, Аскольд подсказал мне, что Доктора нужно выманить на приманку. И приманкой станет это яйцо Фаберже.
– Что? – Лола фыркнула. – С чего ты взял, что он на это купится? Он же далеко не дурак, знает, что там первоклассная охрана! Яйцо не стоит такого риска…
– А вот тут, Лолочка, сыграет роль психологический фактор. Вспомни, что ты только что говорила?
– Что ты болтун, манипулятор, что вечно пытаешься обвести меня вокруг пальца…
– Нет, не то. Ты говорила про мужские комплексы. Про наше с Доктором соперничество. И тут ты права…
– Ну, слава богу! Хоть раз в жизни ты признал мою правоту! Наверняка все медведи в лесу перемерли!
– Я всегда признаю, если это правда. И тут ты права – у нас с Доктором действительно имеет место негласное соревнование, соперничество. То есть я, естественно, лучший, но он это никак не хочет признать…
– Ну вот, опять!
– Не сбивай меня с мысли. Я вот к чему веду. Если Доктор узнает, что я собираюсь похитить это яйцо, – он не удержится и попытается обыграть меня, опередить. Вот тут мы его и поймаем…
– Надеюсь, ты не собираешься в самом деле похищать яйцо? – строго осведомилась Лола.
– Ну, разумеется!
– А как же тогда ты хочешь убедить в этом Доктора?
– А вот послушай… – и Маркиз подробно рассказал Лоле свой план, соавтором которого он считал Аскольда.
– Так вот, – проговорил он под конец, – как ты понимаешь, для осуществления этого плана мне понадобится твоя помощь.
– Ну вот, с этого бы и начинал! – проворчала Лола. – Теперь-то ты признаешь, что без меня ты ничего не можешь сделать?
Это была чистой воды провокация, и Леня не стал на нее отвечать.
Вместо этого он отвлек Лолу чисто профессиональным вопросом:
– Лолка, мне нужно придумать очень сложный грим.
– Какой именно? – Лола, как настоящая актриса, не смогла остаться равнодушной.
– Грим должен быть таким, чтобы, с одной стороны, было ясно, что я попытался изменить внешность, а с другой – чтобы меня можно было легко узнать. Во всяком случае, те, кто меня хорошо знают.
– Ну… это непросто… – Лола задумалась. – Ладно, что-нибудь придумаю…
Договорившись с Лолой, Маркиз удалился в свою комнату, плотно закрыл дверь и достал телефон.
Дело в том, что, хотя компаньоны давно договорились, что между ними будут сугубо деловые отношения, Лола все же очень злилась и нервничала, когда Маркиз общался со своими знакомыми девушками. А в данный момент ему срочно нужно было поговорить с одной из своих знакомых.
Набрав номер, Леня услышал какой-то странный шум и приглушенный женский голос:
– Держите его! Да держите же его! Он же сейчас упадет! Да говорю же вам… вот черт! Упал!
Затем голос приблизился и четко проговорил:
– Одинцова!
– Здравствуй, Настя! – Леня постарался вложить в свой голос все свое мужское обаяние.
– Кто это? – настороженно отозвалась трубка.
– Ты меня не узнала? – с легкой обидой произнес Маркиз. – Богатым буду! Это же я, Леонид!
– Ой, Леня! – голос потеплел. – Ну, куда же ты пропал так надолго? Посадил меня в такси – и даже не позвонил!
– Ох, Настя, у меня тут столько всего произошло! – Леня добавил в голос трагической загадочности. – Но теперь я вернулся и мечтаю встретиться. Кстати, ты ведь по-прежнему работаешь на Десятом канале?
– По-прежнему.
