Нет уж, если Бог не хочет справедливость восстановить, я сама этим займусь. С этим слизняком Горбушиным все прошло легко. Всего-то понадобилось понаблюдать за ним недельку-другую и выяснить, что жена наставляет ему рога с его же заместителем. Все правильно, хорошей жены он и не заслуживал. Я позвонила ему на работу и сообщила «приятную» весть. И он тут же помчался в загородный дом, чтобы застать их на месте. А застал меня. Как же он испугался, противно было смотреть. Я знала, что с тобой будет труднее, но ты облегчила мне задачу, сама приехала в Россию. Добро пожаловать на родину!
Она снова повернулась к Маркизу.
– Тебе решать! Выбирай, кто тебе дороже – напарница или эта расчетливая дрянь…
Маркиз перехватил Лолин затравленный взгляд и показал ей глазами на висящие на стене часы. Лола недоуменно моргнула, затем в ее глазах мелькнуло понимание, и она заверещала:
– Ты, подонок, я знаю, что тебе на меня наплевать! Ты всегда был ко мне равнодушен, ты готов был променять меня на любую смазливую потаскуху! Как тогда, в прошлом году, когда ты втюрился в ту толстую маникюршу!
– Маникюршу? – удивленно переспросил Маркиз. – Какую маникюршу? Ты о чем вообще говоришь?
– Ты прекрасно знаешь, о чем я говорю! Правда глаза колет? Да вижу, что вспомнил!
– Ты имеешь в виду Сонечку?
– Ага, вспомнил! – выпалила Лола и тут же добавила, нарушая всякую логику, даже женскую: – Только мне и дела, что запоминать имена твоих подружек!
– Во-первых, она была вовсе не маникюрша, она была дипломированный косметолог, а во-вторых, вовсе не толстая. У нее был сорок четвертый размер…
– Если она – косметолог, то я – астрофизик! Или специалист по китайским иероглифам!
– Эй вы, голубки! – прервала «официантка» этот увлекательный диалог. – Вы, кажется, забыли, зачем мы все здесь находимся. Вы так увлеклись своими ролевыми играми, что забыли, кто здесь главный. А это вообще-то я, поскольку у меня пистолет!
– Не лезь своими грязными руками в наши отношения! – воскликнула Лола, но тут же поняла, что пора остановиться: дочка Сереброва щелкнула предохранителем пистолета.
– Быстро, пошел в кладовку! – приказала «официантка» Маркизу, в то же время подняв Лолу на ноги и подтолкнув к двери. Лола споткнулась, подвернула ногу и жалобно вскрикнула.
– Кончай придуриваться! – рявкнула девица. – Еще раз что-нибудь сделаешь – и я стреляю!
Леня первым подошел к двери кладовки, открыл ее… и все увидели за дверью неловко свернувшееся женское тело.
– Ой! – вскрикнула Лола, отшатнувшись. – Кто это?
– А это настоящая официантка, – догадался Маркиз. – Она, – он кивнул на дочку Сереброва, – она убила ее, чтобы под видом официантки отравить Камиллу…
– Ни за что туда не пойду! – заартачилась Лола. – Не хочу сидеть рядом с трупом!
– Во-первых, тебя никто не спрашивает, – отрезала Сереброва. – Что лучше – посидеть полчаса рядом с трупом или самой им стать? А во-вторых, я ее не убила, а только оглушила. Мне эта девица ничего плохого не сделала, зачем же ее убивать?
– Я тебе тоже ничего плохого не сделала, тем не менее ты грозишься меня убить!
– Потому что слишком много болтаешь! – И Сереброва подтолкнула Лолу к двери кладовки.
– Не могу! – взвыла Лола. – Боюсь покойников!
– Да угомонись ты наконец! – Сереброва раздраженно ткнула Лолу дулом пистолета.
Лола вскрикнула:
– Ой, ухо! Ухо!
И в эту секунду за спиной Серебровой раздались топот и громкое сопение, и в помещение влетел кто-то красный, растрепанный и ужасно злой. В два прыжка этот неизвестный пересек комнату, подскочил к дочке Сереброва и с размаху ударил ее по голове.
Фальшивая официантка охнула и без чувств свалилась на каменные плиты пола.
Лола кинулась на грудь своему спасителю и бурно разрыдалась.
– Ухо… дорогой… как же я тебе рада… почему же ты так долго не приходил…
– Ну, мы же договорились, – смущенно бормотал Ухо, – договорились, что я буду полчаса ждать в машине, а потом проверю, все ли в порядке… ну, я пошел немножко раньше, подкрался к двери, чтобы послушать, что тут происходит, а потом слышу – ты меня зовешь – Ухо, Ухо…
– Вообще-то, это я не тебя звала, – перебила его Лола, – это она мне пистолетом ухо поранила…
– А кто это вообще такая? – заинтересовался Ухо и наклонился над поверженным телом фальшивой официантки.
Тут же лицо его вытянулось, и он испуганно вскрикнул:
– Мариночка! Это ты! Я тебя ударил… но я же не знал… я не хотел… мне нет прощения…
– Ухо, прекрати! – одернул его Маркиз. – Ты все правильно сделал. Ты нас спас от нее. Она – опасная преступница, убийца!
– Мариночка – убийца? – Ухо поднял на Маркиза страдальческий взгляд. Такой взгляд бывает у спаниеля, потерявшего хозяина.
– Ну да! Ты же видел – она чуть не убила Лолу.
– Видел… – признал Ухо. – Если бы не видел своими глазами – ни за что не поверил бы…
– Куда же вы? – Маркиз ловко перехватил собирающуюся удрать под шумок Камиллу. – Из-за вас весь сыр-бор, а вы теперь хотите смыться по-английски, ничего не объяснив.
– Ничего не собираюсь объяснять, – огрызнулась Камилла, – наше сотрудничество закончено, деньги я переведу на ваш счет.
– Простите великодушно, но никак не могу вас отпустить.
– Что – сдадите меня в полицию? – усмехнулась Камилла. – Ничего не выйдет, у вас нет никаких доказательств, кто станет слушать бывшего полумертвого зека?
«Ох и сволочь!» – Лола скрипнула зубами.
– Ну да, – Камилла выплевывала слова, – я была за рулем той машины. А те двое вынырнули из переулка так быстро. Когда машины столкнулись, я думала, что тоже умру. Но даже сознания не потеряла. А они умерли мгновенно, все трое. А Серебров потерял сознание. И что, я должна была сидеть и ждать, пока приедет милиция и меня арестуют, а потом определят на зону? Это рок, судьба, несчастный случай, и поэтому моя жизнь была бы кончена в двадцать восемь лет.
– Вы предпочли подставить вместо себя Сереброва…
– Ему просто не повезло! – отмахнулась Камилла. – Тут уж каждый за себя…
«Слушать противно! – думала Лола, тем не менее внимательно вслушиваясь в разговор Маркиза и Камиллы. – Как он перед ней лебезит! Как заискивает! Нет, чтобы прямо высказать ей все, чего она заслуживает! Нет чтобы послать ее прямым текстом! Все-таки я где-то понимаю эту Марину…»
Правда, тут же Лола вспомнила, как всего несколько минут назад Марина Сереброва прижимала к ее виску ствол пистолета, вспомнила страшный щелчок предохранителя…
Она скосила глаза на Сереброву.
Та по-прежнему лежала, не подавая признаков жизни. Однако Лола как-никак была актрисой и могла заметить самые незначительные проявления актерской игры. Вот и теперь она заметила, что веки Марины едва заметно затрепетали.
