– Это тайное общество. Настолько тайное, что не все члены его друг друга знают. Особенно мелочь всякая может быть и не в курсе, кто именно мастер или тем более великий мастер. Для того чтобы опознать своих, если понадобится, существует множество тайных знаков – особые рукопожатия, жесты, элементы одежды. Человек со стороны и не заметит, а масон масона издалека увидит. Там вообще все настолько структурировано, столько ритуалов, в том числе и посвящения, ой-ой-ой! Я пока это все изучил, у меня аж голова распухла! И еще, что важно, всему свое время. Не там и не тогда нужный жест сделаешь – все, сразу вычислят, что чужак, причем еще и засланец!
– И ради чего вся эта таинственность? – спросил Георгий. Нельзя сказать, что его это сильно интересовало, но вдруг пригодится?
– Понимаешь, не все так просто, – покачал головой старший брат. – Конечно, прежде всего стремление к власти. Чем более замкнуто общество, тем легче ему сплотить вокруг себя верных сторонников. Во-первых, чужаки так просто не пройдут, и, как следствие, предательства легче избежать. А во-вторых, все тайное манит людей. Все хотят быть избранными, чего бы это ни стоило. Вот представители высшего света – а масонам только и нужны статус и капитал, крестьянин в ложу не попадет – и рвутся к «вольным каменщикам». Некоторые просто безобидно играют с символами и аллегориями, представляя себя причастными к мировым политическим процессам. А другие крепко держат в руках поводья. И получается, что это очень мощная, сплоченная группа, с четкой иерархией, с неограниченными возможностями и действующая как опытная разведгруппа в тылу врага. И при этом в масонских правилах прописана деятельность исключительно на благо общества. То есть любой государственный переворот, любой приказ политической марионетке делается для того, чтобы «стало лучше». Второй вопрос – кому лучше, конечно, – Борис хмыкнул. – Но именно это и есть та ниточка, за которую мне и надо будет дергать. Мне придется доказать, что для блага общества необходимо, чтобы России дали передышку. И если я это докажу, если уговорю с этой точки зрения, то моя миссия будет выполнена. Вот такая сложная моральная штука. Причем с религией масонство никак не связано. Теоретически масон может быть приверженцем любой церкви – хоть католической, хоть православной, хоть англиканской, хоть иудейской. Не знаю, как мусульмане, но их образ жизни вряд ли позволит им стать масонами. Ну и все равно, в Англии, так или иначе, у власти или христиане, или иудеи, никому не просочиться. Причем что забавно, многие почему-то считают, что масоны на самом деле секта, представляешь?
Георгий рассеянно кивнул.
Борис взглянул на него с подозрением:
– Погоди… ты что, и про Лео Таксиля ничего не слышал?
– Ну почему, слышал, – признался Георгий. – Правда, в общих чертах, что доходило. Специально не интересовался.
– У меня просто нет слов! – всплеснул руками Борис. – Ты в какое время-то живешь! Сейчас кто владеет информацией, тот владеет миром. А ты даже не удосужишься узнать чуть больше, чем «доходило».
– Ну ладно, ладно, – миролюбиво пробормотал Георгий, отчего-то чувствуя вину. – Расскажи мне, я правда что-то упустил этот момент.
– Ну, вообще-то, к нему давно уже с подозрением относились. Сам понимаешь, от того, кто пишет всякие памфлеты про церковь да Библию высмеивает, ничего хорошего ждать не приходится.
– Я видела его иллюстрации, да, – кивнула Мария. – Нельзя не признать, забавно. Глупо – но забавно.
– Согласен, – кивнул Борис. – Но не говорите, что вы не слышали о его разоблачении масонства. Об этом же писали все газеты!
– Видимо, мы какие-то разные газеты читали, – пожал плечами Георгий. – Да даже если бы и читали те… я же вижу, что у тебя свои источники информации. Делись уж, не томи.
Борис наклонился вперед, переплел пальцы и начал веско, рассудительно, словно красуясь своими знаниями:
– Первоначально Таксиля знали как противника папства. Все эти картинки, памфлеты… Лет восемьдесят назад он бы получил срок, но в восьмидесятых на это уже смотрели сквозь пальцы. И вдруг этот самый Лео, насмешник, для которого, кажется, нет ничего святого, объявляет, что переходит в католицизм. И вообще отрекается от всего, что говорил и делал раньше: простите, был не прав, раскаиваюсь…
– И что, все так ему и поверили? – с подозрением спросил Родин.
– Ну не все, – кивнул Борис. – Кое-кто от церкви считал, что это какая-то его новая задумка и что в итоге он выставит их в дурацком свете. Но Таксиль так яро уверял всех в искренности своих намерений, так бил себя в грудь, что ему в конце концов поверили.
Мария улыбнулась:
– Главное, быть убедительным.
– О да! – махнул руками Борис. – А Таксиль, судя по всему, был лучшим из тех, кто умеет убеждать. Но если какие-то подозрения и оставались, то они развеялись после того, как он начал разоблачать масонство. Мол, на самом деле те поклоняются Сатане, совершают черные мессы…
– А разве это не был секрет Полишинеля? – спросила Мария. И, стушевавшись под недоуменными взглядами братьев, поспешно добавила: – В том смысле, что ведь это было уже не первое срывание покровов.
– Не первое, – согласился Борис. – Но Таксиль, во-первых, приводил в пример факты, которые не могли знать люди со стороны, а во-вторых, он очень хорошо владел словом и умел убеждать. Писатель как-никак. Было издано две книги – увесистые фолианты с описанием откровений одной из жриц масонского тайного общества. Мол, раскаялась, тоже хочет вернуться в лоно истинной церкви, но не может брать грех на душу и утаить все те ужасы, свидетелями коих она была… Ну и так далее, в том же духе. Как же ее звали-то?.. – он защелкал пальцами, пытаясь припомнить имя. – Диана… Логан? Коган? Воган? В общем, дамочка подробно описала все ритуалы, раскрыла тайные планы по поводу мирового масонского господства.
– И? – осторожно спросила Мария.
– И в итоге оказалось, что этой жрицы никогда не существовало, а ее роль играла профессиональная машинистка. Таксиль даже ей имя менять не стал, чтобы все выглядело естественно.
– На самом деле не так уж и естественно, – хмыкнула Мария. – Причины, почему эта якобы жрица решила сбежать из масонства, были озвучены?
– Я не припоминаю ничего определенного, – пожал плечами Борис. – Ну, конечно, что-то говорилось. Мол, признала свою ошибку, потянуло к корням… все очень размыто и аморфно.
– Ну что и требовалось доказать, – рассмеялась Мария. – Поверьте, чтобы вот так вот, методично и скрупулезно мстить, эту вашу псевдожрицу должны были крепко обидеть. Мстящая женщина способна на многое! А так, просто потому, что раскаялась… И тем более, как я поняла, втайне, то есть никакой славы не получив… Нет, это не женский поступок. Игра не стоила свеч, как говорится.
– Где ж вы были пятнадцать лет назад, – усмехнулся Борис. – Вы бы в два счета раскрыли это дело. А вот всем остальным понадобилось на это двенадцать лет. Точнее, даже и не им. Просто сам Таксиль торжественно признался в том, что была всего лишь огромная мистификация. Но, кстати, некоторые до сих пор верят.
