– И не говорите, – отозвалась Мария на этот раз без сарказма. – Поедем и мы. Хочется скорее узнать, что же такого в этой папке! – от ее иронии не осталось и следа, она выглядела как озорной любопытный мальчишка, которому не терпится поиграть с новой игрушкой. Георгий вдруг почувствовал себя совсем как в детстве с братьями и нянюшкой. Интересно, эта барышня осознает, что все это вовсе не игрушки, а дело государственной важности?
В папке были собраны весьма деликатные сведения, касающиеся личной жизни Вильгельма II.
Первой была предприимчивая француженка, куртизанка Эмили Клопп по прозвищу мисс Лав, с которой кайзер имел удовольствие состоять в весьма близких отношениях достаточно продолжительное время. Идиллия закончилась, когда любвеобильная дама посчитала недостаточной цену, в которую правитель оценил ее услуги, и она собиралась восстановить справедливость путем шантажа. У мисс Лав имелись письма и фотокарточки, которые монарх лично посылал ей, пока был благосклонен. Дело в том, что содержание этих писем выдавало крайне пикантные подробности интимных предпочтений Вильгельма II. Оказывается, помимо обычного сумасбродства, которое, скажем прямо, было присуще многим правителям разных лет, молодой немецкий кайзер еще и отличался пристрастием к садомазохизму, о чем в подробностях писал в тех самых письмах, адресованных Эмили Клопп. Если бы эти сведения получили огласку, то правитель Германии был бы просто уничтожен.
Видимо, Вильгельм и сам понимал, какой урон его репутации может нанести эта история, раз обратился с данной проблемой к самому Бисмарку! Сыновья канцлера закрыли дело, заплатив француженке солидную сумму в 25 тысяч марок в обмен на злополучные письма. Какое-то время дама хранила молчание, но недавно снова решила взяться за старое. Может, она приберегла какой-нибудь компромат, а деньги кончились…
К делу были также прикреплены перехваченные письма братьев Бисмарк, один из которых делился с другим: «Ужасает, что подобные вещи были начертаны на бумаге. Я бы тоже отрицал свое авторство».
«Хорошо, что самих писем в папке нет, – подумал Родин, – не придется марать руки в чужом грязном белье. Втянул же меня Борис в такое!»
А вот, кажется, его напарница была бы не против узнать побольше подробностей. Глаза у нее горели.
– Что вы думаете по этому поводу, дорогой кузен? Какой козырь будем использовать – первый или второй?
– А есть еще и второй? – удивленно спросил тот.
– Да вы, судя по всему, не до конца изучили дело, – строго начала Мария. – Помимо Эмили Клопп есть еще одна дама – графиня фон Ведель, которая также решила встать на путь своей французской предшественницы. Наверное, кайзер и ей чем-то не угодил. Впрочем, ясно чем – ценой. Однако эту дамочку оперативно упекли в психиатрическую лечебницу, чтобы она не успела поведать миру о пикантных подробностях личной жизни немецкого монарха.
– Да, этого я еще прочесть не успел, – задумчиво произнес Георгий. – Но я думаю, проще будет начать с первого варианта. Француженки все-таки более разговорчивы.
– Мне тоже больше нравится первый вариант, не так просто будет проникнуть в психлечебницу. Хотя… вы ведь врач! Это могло бы нам пригодиться, – загадочно протянула Мария.
– Откуда вы все знаете?
– Мне положено.
– Но тогда вам известно, что я не психиатр.
– Тем не менее будем иметь это в виду. Как дополнительный вариант.
Георгий видел по ее глазам, что она уже что-то задумала.
Глава 2
Родин еще раз перелистал папку с пикантным компроматом, представляя себя лжепсихиатром, проникающим в лечебницу для душевнобольных. Нет, пожалуй, довольно маскарадов. Хватит с него и того, что теперь он Готфрид Ридель, поволжский немец.
– Георгий, смотрите!
Очеретина проворно вытащила двумя тонкими пальцами из-под обложки папки конвертик размером не больше визитки.
– Наверняка там что-то важное! Может это и есть главный «рубин» или путь к нему.
Родин еще не успел слова сказать, а Мария уже вскрывала конвертик с помощью перочинного ножика. Ее глаза горели, кончик языка вылез между губ, словно помогая в кропотливой работе. Ни дать ни взять гимназист за очередной проказой. Наконец она победно выудила на свет маленький бумажный прямоугольник, на котором аккуратным почерком были выведены два слова: «Регинлейв Артемида».
Очеретина в недоумении покрутила карточку – больше ничего. Да и эта надпись, к изумлению, волшебным образом начала бледнеть, пока вовсе не исчезла.
– Симпатические чернила! – улыбнулся Георгий.
И начал нагревать бумажку над пламенем свечи, попутно объясняя Марии, состроившей недовольную гримасу, оттого что на сей раз ее обошли:
– Знаем мы их шпионские штучки! Пигмент разрушается от контакта с воздухом, и чернила превращаются в простую воду. Повышение температуры может помочь. Эх, нет. Вот пропасть, ничего не выходит, – он с досадой кинул пустую карточку на стол. – Ну да ладно, главное мы прочли. Хм, Регинлейв, забавно…
Очеретина несколько раз смерила комнату шагами, задумчиво закусив губу.
– Родин, вы догадались, что это значит? – обратилась она к погруженному в свои мысли Георгию. Тот изо всех сил припоминал, откуда ему знакомо это грозное нордическое имя.
– Да, конечно… – рассеянно встрепенулся он. – Регинлейв – это из скандинавской «Эдды». Имя одной из валькирий – Всадницы бури.
– Но что это нам дает? – фыркнула Мария. – Вряд ли так зовут германскую баронессу. Гораздо больше похоже на псевдоним проститутки. Наш Вильгельм явный приверженец Захер-Мазоха. Без сомнения, ему пришлась бы по вкусу безжалостная строгая воительница.
Очеретина даже прыснула от смеха, видимо, представив себе картину.
– Наверняка его «Венера в мехах» – огромная тевтонка, с фигурой метателя молота, раз ее зовут Регинлейв! Уж точно она сделала фотокарточки с кайзером, который в неглиже и закован в цепи, или еще что похуже, и теперь шантажирует его. Георгий! Это наш шанс! Эмилия Клопп под колпаком у Бисмарка, незаметно к ней не подобраться. Фон Ведель в лечебнице… Как бы нам…
Мария с сомнением смерила Родина взглядом.
– Да-а-а… Боюсь, с вашим актерским талантом нас там ждет полный провал. А эта «валькирия», про нее в папке ничего не было, кроме имени. А это очевидно значит, что у немецкой разведки на нее тоже ничего нет! Нам нужно выйти на нее любым способом, раздобыть фотокарточки кайзера. Придется завербовать ее или обмануть. Как угодно. Это даст нам отличный козырь против Вильгельма. Под угрозой нашего шантажа он послушно свернет всю помощь, которую готовил для японцев, лишь бы дело не получило огласки.
– Хорошо, по поводу «валькирии» я все понял. Но что же тогда значит «Артемида»? Богиня охоты как-то не подходит сюда.
Очеретина усмехнулась в ответ.
– А вы в поезде не слишком-то внимательно читали документы из второй папки.
