Каких непристойностей, каких поцелуев и лобызаний, каких грязных захватов и ощупываний мы еще не видели на этих танцах?». Стаббс предпочитает, чтобы женщины танцевали только с женщинами, а мужчины – с мужчинами, «потому что в ином случае это порождает похоть, а достаточно одной искры похоти, чтобы… из нее возгорелось пламя блуда и прелюбодеяния». Несмотря на все эти выпады, даже он признаёт, что танцы «в Англии… считаются добродетелью и украшением мужчины и единственным способом достичь продвижения в обществе, как говорит опыт*.
Маска (masque) объединяет в себе музыку и танцы. Если вас пригласили на маску, вы должны надеть подходящий костюм, например иностранное платье или что-нибудь фантастическое. На масках часто изображают мавров и негров, а также древнеримских богов, средневековых рыцарей и королев со служанками. Люди в костюмах ходят при свете факелов, маски закрывают их лица. Иногда маска проходит по сценарию, и на некоторые роли приглашают актеров: не беспокойтесь, вас не заставят импровизировать. Маски всегда имеют церемониальное и символическое значение; никаких драматичных моментов не предусмотрено, равно как и какой-либо серьезной актерской игры. После того как все роли отыграны, начинаются танцы, а после них – банкет. В конце все гости снимают маски, открывая свое истинное лицо тем, с кем танцевали, говорили и ели. В елизаветинской Англии мало в чем можно быть уверенными, но в одном я готов ручаться: вашим партнером на маске точно не окажется Филип Стаббс.
Литература
Взрывной рост книгоиздательства в эпоху Елизаветы привел к тому, что вы сможете найти книги практически на любую тему. А почитать англичане любят. В 1576 году Вильям Карнсью пишет, что прочитал историю турок, рассказ о мучениках-протестантах Ридлее и Латимере, разнообразные проповеди, «Мартиролог Фокса», «Рассуждение об открытии нового прохода в Катай» Еэмфри Еильберта, рассказ о Базельском совете католической церкви, письма Кальвина и «Три книги о жизни» итальянского гуманиста Марсилио Фичино.
Еще образованные люди любят читать античную классику, в частности Гомера и Вергилия (и в подлиннике, и в переводе); напечатано и немало популярных средневековых книг, в частности перевод «Хроник Фруассара» лорда Бернерса и «Кентерберийские рассказы» Чосера. Однако в современной литературе господствуют два основных направления: поэзия и драматургия.
Поэзия
Почти все умные и образованные люди пишут стихи – короткие экспромты на особый случай или милые рифмы для развлечения возлюбленных. В результате за время правления Елизаветы издается более 440 книг со стихами, в том числе переизданий. Но намного больше стихов распространяется в рукописном виде. В основном это произведения джентльменов, которым не хочется публиковать свои личные слова. В некоторых случаях об издании и говорить не приходится – например, трогательной поэмы Чидиока Тичборна, написанной «накануне казни» в 1586 году. В последнем куплете говорится:
Искал я смерть – в себе ее нашел,
Я жизнь искал, но жизнь – всего лишь тень, Ища могилу, землю обошел,
И вот умру сегодня, в этот день.
В часах почти закончился песок;
Я жив, но умираю, видит Бог.
Даже королева иногда занимается стихотворством; она, например, написала печальные стихи после того, как герцог Анжуйский, ее последний поклонник, покинул Англию, что лишило ее последнего шанса выйти замуж за кого-то, кто подходит ей и по положению в обществе, и по уму, и по характеру. Они называются «Об отъезде монсеньора».
Грущу, но быть не смею недовольной;
Люблю, но ненавидящей кажусь;
Быть может, так и есть, но лишь невольно;
Молчу – лишь про себя я что-нибудь скажу.
Я есть – и нет меня, горю – и замерзаю,
И как уйти мне от себя – не знаю.
Моя любовь – она как тень от солнца:
За мной идет, но от меня бежит;
Все действия за мною повторяет…
Мне даже жаль терять его любовь.
Как от себя его мне удалить?
Придется ведь все чувства подавить.
Страсть нежная овладевает мной,
Ведь я мягка, как подогретый солнцем снег. Жестока ты, Любовь, но вместе с тем добра; Позволь же мне упасть – или подняться,
Жить, чтобы счастьем душу свою греть,
Иль позабыть любовь и умереть.
Раз стихов публикуется так много, а пишется – и того больше, как выбрать лучшие? Пожалуй, лучше всего обратиться к Джону Тейлору, лодочнику и поэту, оставшемуся в истории как «Водный поэт». В стихотворении 1620 года «Ода конопляного зернышка» он перечисляет умерших английских поэтов, чью славу считает заслуженной и непреходящей (перевод подстрочный):
Бумага продлила жизнь многим поэтам,
Иначе их строчки умерли бы вместе с ними.
Старик Чосер, Гоуэр, сэр Томас Мор,
Сэр Филип Сидней, носивший лавровый венок, Спенсер и Шекспир в искусстве преуспели,
Сэр Эдвард Дайер, Грин, Нэш, Дэниэл.
Сильвестр, Бомонт, сэр Джон Харингтон, Возможно, их работа и забудется,
Но бумага их обессмертила,
Они живут и точно не умрут.
Он перечислил всего трех авторов, живших до Елизаветы: двух великих средневековых поэтов Джона Еоуэра (ум. 1408) и Джеффри Чосера (ум. 1400), чьи произведения пользовались популярностью и в елизаветинские времена, и сэра Томаса Мора (ум. 1540), канцлера Еенриха VIII, сочинившего «Утопию» и известного различными религиозными и историческими работами, но не поэзией. Впрочем, очень немногие станут отрицать, что следующие трое действительно «преуспели»: сэр Филип Сидней, Эдмунд Спенсер и Вильям Шекспир. За исключением скандального поэта и драматурга Кристофера Марло, ни один стихотворец за целое столетие до 1620 года не смог приблизиться к этим троим с точки зрения поэтического умения, оригинальности и успешности. Тем не менее все трое – очень разного происхождения и преследовали разные цели.
Филип Сидней – аристократ, внук герцога Нортумберленда, получивший образование в Оксфорде. Место при дворе он получил, в сущности, по праву рождения. Путешествие по континентальной Европе – через Германию и Австрию в Италию, Польшу и Венгрию – вполне обычное дело для человека его положения. Сидней – живое воплощение просвещенного и образованного придворного. Но еще он очень горд и хорошо умеет защищаться. В августе 1579 года на теннисном корте во дворце Уайтхолл он вызвал графа Оксфорда на дуэль, когда они разошлись во мнениях по поводу возможного брака королевы с герцогом Анжуйским. Королеве лично пришлось вмешаться, чтобы предотвратить кровопролитие. Затем Сидней совершил большую ошибку, изложив королеве свои аргументы против брака в письменном виде; та осталась недовольной, и он поспешно покинул двор. Впрочем, опала не продлилась долго: вскоре его вернули обратно ко двору, а в 1582 году возвели в рыцарское достоинство. Через четыре года он погиб в бою при осаде Зютфена, получив пулю в бедро. Он не дожил до 32 лет, но за свою короткую жизнь произвел революцию в английской литературе: написал длинный пасторальный роман в стихах «Аркадия» (изд. 1590), придал новую форму петрарковскому сонету в «Астрофиле и Стелле» (1591) и написал апологию поэзии, защищая ее от критиков, – «Защита поэзии» (1595). Чтобы познакомить вас с его поэтическим даром, приведем отрывок из «Аркадии»:
