В этом-то и проблема пуритан. Они – религиозные мыслители, оспаривающие нынешние догматы церкви; но королева считает подобные сомнения государственной изменой. Она уже приняла твердое решение относительно религии и собирается поддерживать соглашение 1559 года как можно дольше. Когда пуританские проповедники продолжают сеять сомнения в умах прихожан, королева переходит к активным действиям: объявляет, что на одну епархию вполне достаточно одного-двух проповедников, и выбирать их будет лично она. Архиепископ Кентерберийский Эдмунд Гриндаль укоряет ее в письме, датированном декабрем 1576 года:
Увы, мадам! Неужели в Писании неясно сказано, что благая весть Христа должна проповедоваться в изобилии и что много делателей нужно выслать на жатву Господа, коей много, и нуждается она не в горстке, а в большом числе работников?
За это укоризненное письмо Гриндаля на время отстраняют от должности. Сильное желание королевы не дать развернуться пуританам влияет и на выбор следующего архиепископа в 1583 году: она назначает Джона Уитгифта. В год своего назначения Уитгифт публикует три статьи, в которых говорится, что королева обладает верховной властью над всеми, кто родился в ее королевстве; что Книга общих молитв и церковная иерархия не противоречат Писанию; и что 39 статей 1563 года угодны Богу. Последний аргумент ударил прямо в сердце противоречий между англиканами и пуританами; более двухсот священников отказываются признать его, после чего сразу же снимаются с должностей. Вильям Сесил сравнивает деятельность Уитгифта с католической инквизицией, но его статьи полностью устраивают королеву. Через четыре года депутат Энтони Коуп храбро предлагает билль об отмене всех предыдущих церковных законов и введении нового молитвенника, более соответствующего желаниям пуритан. Королева немедленно отправляет его в Тауэр.
Для пуритан, как и для католиков, наиболее тяжелыми выдались последние годы правления Елизаветы. Роберт Дадли, граф Лестер, умирает в 1588 году, и хотя королева и оплакивает его, после его смерти она принимает суровые меры против его друзей. Пуритане в том же году реагируют серией памфлетов, подписанных «Мартин Марпрелат» и насмехающихся над церковной иерархией. Печатник Джон Пенри вынужден сбежать в Шотландию, но его ловят во время визита в Лондон и вешают. В 1593 году богослов Ричард Хукер издает книгу «О законах церковного устройства», которая обеспечивает англиканской церкви более надежный богословский фундамент, чем работа Джона Джуэла тридцатилетней давности, и жестко критикует пуританство. Королева остается очень довольна. Смирившись с отсутствием реформ в церкви, пуритане выжидают до конца правления Елизаветы, а затем, в XVII веке, появляются снова уже в качестве заметной силы.
Как выжить в религиозном мире
Как вы видите, религия в Англии – это вопрос жизни и смерти. Если вы хотите избежать непрошеного внимания, соблюдайте рутинные обряды ортодоксальной религии. Вставайте на колени и молитесь, проснувшись поутру, перед обедом, вечером и перед сном (помните: слуги вполне могут вас слышать). Не забывайте произносить молитву перед едой. Регулярно ходите в церковь – каждое воскресенье и во все праздничные дни, – а если живете в Лондоне, то хотя бы иногда ходите на проповеди, читаемые на Полс-Кроссе. Внимательно читайте Библию и другие религиозные труды: сэр Вильям Сесил рекомендует сыну раз в месяц полностью прочитывать псалтирь. Старайтесь не спорить с соседями, иначе они донесут на вас, обвинив в подстрекательстве или, хуже того, в ереси. Не предсказывайте будущее и не делайте «фантастических пророчеств», которые могут привести к конфликту с властями. Короче говоря, если вы не готовы перенести пытки и умереть за свою веру, не высовывайтесь. Берите пример с португальских евреев в Лондоне. Несмотря на то что всех евреев изгнали из Англии в Средние века, небольшая диаспора португальских евреев из 80–90 человек тихо живет в Лондоне, и власти их практически не трогают.
Что бы вы ни делали, ни в коем случае не присоединяйтесь ни к каким протестантским сектам из континентальной Европы. В частности, к радикальным реформаторам, называющим себя анабаптистами – они отказываются признавать светскую власть и крестить младенцев, за что их преследуют. Католиков в Англии не сжигают как еретиков, а вот анабаптистов сжигают. В 1575 году близ Олдгейта в Лондоне находят небольшую общину голландских анабаптистов. Их отдают под суд. Пятеро отрекаются от своей веры, 15 высылают обратно в Нидерланды, пятерых приговаривают к смерти. Ради двоих из них власти даже снова разводят религиозные костры: их сжигают заживо «в великом ужасе, с воплями и криками».
Ради любви Божией.
IV Характер
Оскар Уайльд однажды пошутил, что «старики во все верят, взрослые во всем сомневаются, а молодые всё знают». Примените эту фразу к елизаветинской Англии, и поймете, почему у англичан такой самоуверенный и несносный характер. Именно юношеская самонадеянность придает елизаветинскому обществу высокомерия и целеустремленности. Сделайте человека, которому не исполнилось и 30, командиром корабля и дайте ему шанс разбогатеть, и, несмотря на все трудности навигации и смертельные опасности, подстерегающие его в тысяче миль от ближайшей земли, он совершит кругосветное плавание. Дайте похожему человеку задание сохранить общественный порядок и констеблей в подчинение, и увидите, как безжалостно он расправится с подрывными элементами в обществе. Чтобы контролировать таких самодовольных молодых мужчин, зрелым людям приходится демонстрировать не меньшую самоуверенность – и силу воли, не меньшую, чем у самой королевы.
Это, конечно, сильное упрощение. Елизаветинский народ целеустремлен, но при этом не стесняется задавать вопросы. Именно вопросы, которые англичане времен Елизаветы задают о своем месте в мире, отличают их от средневековых пращуров. Все, с самой верхушки общества и вплоть до полуграмотных крестьян, пересматривают свои идеи о Боге, мире и самих себе. В средневековом мировоззрении самое важное в жизни любого человека – не он сам, а Бог; большинство средневековых автобиографий – размышления о воле Божьей и грешной жизни автора, а не хвастливое перечисление личных достижений. В елизаветинской Англии люди все же начинают больше внимания уделять себе, равно как и приписывать именно себе заслуги за все, чего удалось достичь. Бог же становится скорее посредником, а не архитектором успехов и неудач человека.
Одно из самых ярких проявлений того, как растущий индивидуализм пропитывает жизни обычных людей, – это личные записки. В 1500 году личных дневников практически не существует; люди составляют хроники, где пишут о крупных событиях, представляя их выражениями воли Божьей. Но к 1558 году старая традиция хроник и летописей уступает место новому литературному жанру. Хороший пример – «хроника» Генри Мейкина. Генри переехал в Лондон из Лестершира в начале XVI века со своим братом Кристофером, надеясь заработать состояние так, как было принято раньше. Поработав подмастерьями, они становятся членами Компании портных. Дела у них идут неплохо. Генри учится читать и становится клерком прихода Литтл-Тринити. Именно тогда он и начинает писать «хронику». Он считает, что всего лишь продолжает древнюю традицию летописей, в которых лондонцы описывают значительные события в жизни города; но поскольку он и сам глубоко вовлечен в жизнь города, на самом деле он записывает все, что происходит вокруг него день за днем. Он рассказывает о процессиях, которые видит, о казнях людей, которых провозят мимо него к Тайберну, о смертях своих друзей и клиентов. Генри, сам того не осознавая, начинает вести дневник. Несмотря на то что он практически не упоминает по имени ни себя, ни свою семью, его «хроника» – именно о его жизни. По совпадению, в те же годы, когда Генри пишет один из первых в истории дневников, тем же занимается и Эдуард VI. Он всего лишь мальчик, но тем не менее пишет хронику событий, происходящих вокруг; а поскольку он король, личный интерес вызывает буквально все. К концу правления Елизаветы многие люди пишут дневники и автобиографии, став родоначальниками жанра, который жив и по сей день.
