Перед входом в коттеджный поселок ему показалось, что совсем рядом за домом, «деревяшкой» двухэтажной, он услышал резкий женский всхлип. Андрей остановился. Послышалась брань мужская, потом всхлип женский. Андрей быстро побежал за дом.
Ему открылась очень простецкая, чистая русская картина – мужик бил бабу. Вроде всё нормально, правда? Без синяков даже бил, без особых кровоподтёков. Так вот открытой ладонью тресь!.. По морде, значит. Что-то сказал, тут же ещё – тресь! И опять по морде.
Андрей подошёл, схватил мужика за руку. Тот обернулся. Было ему на вид лет тридцать. Он опешил, потом руку вырвал, сказал, как выплюнул:
– Тебе что?!
Потом добавил несколько очень нехороших русских слов. Андрей внятно ответил:
– Хватит. Научил уже.
– Тебе откуда знать, козёл? – самое ласковое слово нашёл мужик, замахнулся на Андрея. Он быстро увернулся, мгновенно ответил, мужик получил кулаком по зубам, упал, встал, вновь хотел ударить, вновь промазал, опять получил по зубам, опять упал, поднялся теперь тяжело, но вновь замахнулся на Андрея, тот руку его перехватил, треснул в нос… не сильно, тюк так по носу такой же открытой ладонью. Мужик схватился за нос, из-под ладоней пошла кровь. Баба лет тридцати стояла рядом, не в силах сдвинуться с места, глядя на своего спасителя.
– Ты хоть знаешь, козёл, – вопросил мужик, – за что я её? Хоть знаешь? Так вот ты узнай вначале, потом бей!
– За что? – трезво и спокойно спросил Андрей.
– Она сука! – ткнул тот рукой, испачканной в крови, в женщину.
– Она сука! – повторил он, – Это моя баба, понял? Что хочу, то с ней и делаю! Она у меня в паспорте записана! Она подстилка Василия Мироновича, она мне изменила, сука!
– И что? – спросил Андрей так же спокойно.
Мужик на секунду оторопел, потом дураковато спросил:
– Что – и что?
– Верность вернул?
– Кто?
– Ты. Сейчас её избил – верность вернул?
– Так… – мужик потерялся, – надо же проучить?
– Дурак ты, – сказал ему Андрей, – любить свою бабу надо, а не учить. Понял? Ещё раз узнаю, что лупишь – приду, убью! – сказал вдруг так зло и резко, что слова стали правдой, мужик вытаращил глаза и молчал. Андрей кивнул женщине и сказал:
– Я Вас увижу и спрошу. Если хоть раз ещё ударит – приду, убью.
На этих милейших обещаниях он ушёл. Домой пришёл сильно возбуждённый. Думал, что встречей с этим недоумком, но недоумок как-то быстро забылся, можно даже сказать – просто исчез, а слова Ксюши мучили до утра: «Стань в моей жизни этим белым пароходом. Я очень… очень…»
Как можно было стать белым пароходом, Андрей особенно не знал и даже не представлял. Найти ей белый пароход? Интересно, а где он будет его искать? На реке Обь? Белый пароход… белый пароход, что-то очень известное? В слове этом что-то было до боли знакомое, он даже маму спросил:
– Белый пароход – что это? Что-то символичное?
– «Белый пароход» – роман Чингиза Айтматова, – сказала мама, – киргизский писатель, который сам себя переводил на русский, а скорее всего, писал сразу на русском языке. Почитай?
Он прочитал роман за одну ночь. Что сделаешь, там тоже была мечта.
Он видел Ксюшу каждый день, точнее, изо дня в день, вечером, днём и утром, когда им хотелось встретиться. Отношения их после тех страстных её поцелуев не продвинулись ни на йоту. Вот гуляют себе, за ручки взявшись, как порядочные отличники из седьмого класса, и не более. Андрей не настаивал, раз девушка не любит быстро развивающихся сюжетов. Ксюша со своей стороны не подавала особенных надежд на сближение. Дней через десять родители попросили сына познакомить их с его девушкой. Андрей сказал об этом Ксюше, она вначале как-то вдруг испуганно задумалась, потом спросила:
– А им зачем?
– Не знаю, хотят тебя посмотреть.
– Я что, на лошадь похожа?
Андрей рассмеялся, Ксюша подхватила.
– Нет, на лошадь ты не похожа, – сказал он, – просто родители любят быть в курсе дел своих детей. Это обычно.
– Да? – сказала она, – Вот как?
Думала она недолго. Было воскресенье.
– Идём? – сказала она, взяла его за руку и куда-то повела.
– А нам в другую сторону, – сказал Андрей.
Ни слова не сказав, она развернулась на месте и повела его в другую сторону. Получалось так, что это она его вела к его родителям на себя смотреть.
Когда она узнала, что, оказывается, им не в какой-нибудь дом на улице какой-нибудь «республики», а в коттеджный посёлок, Ксюша чуть притормозила.
– Ты что, в собственном доме живёшь? – спросила она подозрительно.
– Да, – ответил он, – пока живу с родителями в доме, который построил мой отец.
Ксюша посмотрела на него пристально, как когда-то в первый день знакомства. Потом повторила, спросив:
– Твой отец построил? Сам?
– Нет, не сам. Строили строители профессиональные… не понимаю.
– Нормально всё. Дом в два этажа?
– В два.
– Ворота для проезда широкие, чёрные, с пиками вверху?
– Да.
– Двор плиткой выложен?
– А что?
– Гараж на две машины?
– Да. Случилось что?
– Да нет, – она пошла небыстрым шагом дальше, – как раз ничего и не случилось, обычно всё. Пойдём смотреть твоих родителей.
У самого дома из уст Ксюши вырвалось:
– Боже, похож-то как.
Они вошли во двор, прошли к дому, здесь Ксюша остановилась и с каким-то лёгким истеричным восторгом спросила:
– Спорим, угадаю? Лестница на второй этаж ведёт прямо из большой комнаты на первом этаже?
– Да, – согласился он в ещё большем недоумении, – планировка большинства наших домов весьма пошлая.
– Большой доброй овчарки во дворе нет?
– Нет. У матери аллергия на шерсть.
Она вздохнула тяжело:
– Ну, хоть так.
Знакомство было довольно коротким. Родителям девчонка явно понравилась. Понравилось даже то, что Ксюша не позаботилась одеться для этого случая. Андрей сказал мимоходом, что они шли, мол, мимо и зашли посмотреть родителей. Мама ответила – и правильно сделали, отец спросил: «Так, наверное, надо за стол?»
Пока накрывали стол, Андрей увёл девушку в свою комнату, стал ей показывать дембельский фотоальбом, который у него был на… флэшке.
– Ксюша, – позвал он, когда вдруг увидел, что она не смотрит в экран компьютера.
Она вздрогнула, посмотрела на него немного виновато, потом попросила очень серьёзно:
