– Вот правильно! – крикнул он, и машина понесла их по городу.
Низкое солнце отражалось и летело вместе с ними в окнах девятиэтажных домов, внизу проносились пожелтевшие в преддверии осени берёзы и лиственницы. Машин на дорогах в этот вечерний час выходного дня было немного. Байк вышел на Центральную улицу, проскочил несколько кварталов, ловко проходя перед «красным» светофором, и подкатил в один миг к городскому колледжу. Здесь Юрий показал свои знания в расположении общежития в студенческом городке, и мотоцикл его остановился ровно перед крыльцом, на котором стояли три девчонки, о чем-то болтающие меж собой и с любопытством глядевшие на Есю с Юрием.
Еся им кивнула и выдохнула негромко что-то такое: «Привет!» Девчонки кивнули в ответ, но глаз от Юрия не отвели. Еся очень аккуратно сняла с себя шлем, отдала парню неторопливо, посмотрела в глаза, явно понимая, что привлекает внимание, но, похоже, наслаждаясь процессом, и спросила, несколько волнительно губки поджимая:
– Ты специально так ездишь?
– Как?
– Так. Мотаешь из стороны в сторону так, что я от страха руки боялась ослабить. Всю дорогу, как прилипла к тебе.
– Только от страха? – понахальничал он.
– Только от страха! – сказала она нарочито громко, – Ты в тундре был поскромнее.
– Я больше не буду.
– Тогда – пока! – сказала она быстро и пошла к дверям общежития.
– Стой, стой!
Еся обернулась, но не подошла, не вернулась, стояла и смотрела. Девчонки, позабыв все разговоры, смотрели ещё внимательнее, нежели участники разговора. Юрий понял, слез с мотоцикла, подошёл к ней, глянул на девчонок, думая, что они застесняются да глаза хотя бы отведут, но те не только не застеснялись, а наоборот, стали разглядывать Юрия ещё пристальнее. Он шлем с себя стянул и сказал:
– Так это… что мы, так разойдёмся? Надо как-то… – и замолчал.
– А как нужно расходиться? – спросила Еся хитро, заглянула ему в глаза в который раз, и в который раз Юрий понял, что расходиться нужно не «так».
– Надо тебе оставить мне свой телефон, – сказал он будничное и пошлое.
– Мой телефон тебе? – она явно поиграла словами, – Может, обойдёшься один номером?
– Так, а я про что?..
– Ты девчонок стесняешься или меня? – спросила Еся.
– Я? – он несколько опешил от вопроса.
– Ну да, – она сказала это просто и улыбнулась ему очень открыто и как-то по-девчачьи откровенно.
– А что они здесь торчат? – Юрий незаметно кивнул в сторону девчонок.
– Так дурочки, – сказала Еся опять хитренько, – они же не знают, что самые-самые парни не по городу ходят, а по открытой тундре!
И рассмеялась легко и весело. Смех был столь заразителен, что Юрий невольно улыбнулся, вздохнул и ещё раз спросил:
– Так это… телефончик… у нас как?
– Запоминай, – сказала Еся, проговорив быстро цифры номера. Тут же глянула ему в глаза, словно туда говорила и попросила, – Повтори?
Юрий повторил. Она выразительно брови подняла, голову чуть склонив, будто от удивления, похвалила:
– Здорово. Говорят, номер сложный, никто сразу не запоминает.
– А ты больше никому номер не говори, – предложил Юрий.
– Хорошо.
– Сегодня позвоню?
– Позвони.
– Вечером позвоню.
– Вечером позвони.
– Занята не будешь?
– Нет, не буду.
– Так я вечером позвоню?
– Так вечером.
– Так тебе сколько лет?
– Уже забыл?
– Я думал – шестнадцать.
– Ой, нет. Я намного старше.
– Семнадцать, я помню.
– Я думаю, – сказала она очень рассудительно, – мне уже лет сорок.
Юрий не потерялся:
– Никогда не был знаком с сорокалетней девушкой.
– Тебе повезло. Так я пойду?
– Ну, так… если надо, – промямлил он.
– Наши девчонки от тебя глаз отвести не могут! – громко и внятно сказала Еся и убежала за двери общежития. Юрий посмотрел вниз, словно что-то там прочитать хотел, а когда глаза поднял, Еси уже не было. Дверь закрылась тихо, медленно, беззвучно, сверху торчала железная «стрела» механического доводчика. Юрий повернулся и пошёл к мотоциклу.
Еся быстро взлетела по лестничному пролёту, остановилась у окна между этажей, стараясь остаться незамеченной с улицы, посмотрела вниз. Увидев, замершего перед дверьми Юрия, усмехнулась беззаботно и легко, словно история её мало касалась, потом улетела вверх по ступенькам.
Юрий сел на свой байк, глянул на девчонок, что так и стояли неподалеку и тихонько шушукались между собой, газанул покрепче, шлем надел, защитное «стекло» опустил, (важно опустил, словно забрало рыцарское) и, когда уже покатил гордо и одиноко по улице, вдруг подумал: «А может, девчонки-то смотрели на меня, глаз отвести не могли, лишь потому, что у меня штаны мокрые?.. Одежда ведь не просохла ещё.»
Какое-то время он колесил по городу Салехарду, держась правой стороны дороги, сворачивая вправо на каждом втором перекрёстке, пока, наконец, не сделал круг и не оказался вновь рядом с общежитием колледжа. Посмотрел на крыльцо: девчонок не было, окна здания начинали загораться вечерним светом, в них мелькали чьи-то головы… где-то там сейчас была Еся. Стоп, стоп! Юрий даже выпрямился на байке – как бы ему не влюбиться? Этого только сейчас не хватало, совсем не к месту. Встряхнись, парень! Домой!
По пути домой почему-то стал вспоминать о том, как захлёбывался в болоте всего несколько часов назад, как в голове одна мысль сменяла другую, как, кроме мысли о жизни, уже и не было ничего в голове, как увидел девчонку… Тогда было без разницы, кто там появился, появилась не девчонка, даже не человек, а спасение в обличье человека… как потом рассмотрел девчонку, как ему, едва лишь оказался на мшистом берегу, стало нестерпимо стыдно за своё беспомощное состояние, вот если бы всё наоборот?.. Как потом украдкой рассматривал Есю, и даже заметил тонкие пальцы с лёгким маникюром, едва приметным, потому как лак на ногтях был совсем светлый, как увидел, насколько красивы её монгольские черты лица, этакой азиатской снегурочки, северной красавицы, как…
Еся поднялась на третий этаж общежития, вошла к себе в комнату. Её подружки, с которыми она вместе и училась, и жила, и на танцы бегала, и на мероприятия всякие, в общем, с которыми жизнь свела и пока не разделила, подружки стояли спинами к окну в комнате и смотрели на неё несколько удивлённо, вопросительно. Обе девчонки были славянками, потому глаза старались открыть ещё шире, чем позволяла природа, старались сразу показать, насколько удивлены и обескуражены поведением своей подружки.
