Он подошёл к кухонному окну, глянул вниз, людей было не так и много, больше прогуливались парочки молодых. Счастливые. Сергей вернулся в комнату, бухнулся в кровать не раздеваясь, поворочался пару минут, встал, открыл свою «аптечку», нашёл там таблетки валерианы, выпил десять штук и через минут пятнадцать отключился.
…В воскресенье Сергей проснулся с отвратительным ощущением во рту. Вчера весь вечер он просидел с друзьями Баздырем и Орешичем у себя дома, выпили ни много ни мало – четыре бутылки водки, потом пиво, потом ещё бутылка на посошок… ноль семь литра. Теперь внутри всё дрожало, тряслось, хотело сорваться, оторваться и улететь от него прочь. Ноги не двигались, голова раскалывалась, и состояние организма было такое, какое может знать только человек, не раз выпивавший за сутки литр водки, состояние это называется – никакой. Впечатление, что умер, но тело ещё двигается. Мозги совсем ничего не понимают и не воспринимают, кроме желания – добавить. Руки, если и не трясутся, то и не работают, ноги не ходят, а лишь переставляются… И так далее по всем статьям и параметрам человеческого организма. Абстинентный сидром.
Лена проснулась в воскресенье легко и буднично. Обычно. Только настроение было праздничным. Сегодня весь её новый коллектив выезжал на пикник. Она быстро оделась в какую-то туристическую одежду, накрасилась умеренно. Посмотрела на себя в зеркало, сказала родителям: «Пока!», и выпорхнула на улицу. Возле её дома уже стоял чёрный внедорожник – корпоративная машина, прислал её директор. Прислал лично за Леной, сказав ей, что, пока она не знает ничего, так он берёт над ней шефство. Лене такое шефство уже нравилось.
К десяти часам утра Сергей вышел из дома. Долго ходил по городу, проветривался, пока, наконец, организм не воспрянул и не подал признаки здоровой жизни. Не хотелось вначале ничего, но через час, а может и больше, захотелось обычного кефира… Купив маленький пакет, Сергей тут же у магазина, вскрыл его и аккуратно, чтоб не извозиться напитком, пил глотками. Магазин был небольшой, людей в выходной было немного. Сергей подумал, что сейчас похож на бомжа – небрит, не ухожен, лицо помято.
К магазину подкатил сверкающий цветом «металлик» большой английский «Лэнд ровер». Машина на скорости подкатила своими большими колёсами, мягко тормознула, очень празднично открылась дверь, и из неё вышла молодая девушка лет двадцати. Девушка была одета в короткую, но дорогую шубу нараспашку (совсем не по сезону, было плюс пять), аккуратные ботиночки на высокой шпильке, короткую юбку. Волосы её были расчёсаны, но прибиты лаком. Под шубой на кофте посверкивала какая-то жёлтая брошь с камнем посередине, губы были накрашены ярко, броско, глаза подведены жирно, крупно… Из-за руля вышел мужчина лет пятидесяти… Мужчина был одет в куртку, обычную «аляску», но куртка сразу говорила, что стоит неплохих денег, под курткой кожаный пиджак говорил, что стоит немалых денег, а золотая цепь поверх пуловера, безо всяких крестов и кулонов, просто цепь говорила, что стоит бешеных денег.
Папа с дочкой – сразу мелькнуло у Сергея.
– Дорогой! – позвала девушка, – Миленький! Мне тут не пройти! Подай руку?
Мужчина обошёл машину и подал своей даме руку. Так они и вошли в магазин. Сергей стоял как колом ударенный. Ничего не сказал. Ничего вслед не сказал. Ничего. Просто стоял как колом ударенный. Потом пакет в урну выбросил и поплёлся домой. Что он может дать молодой девушке? Любовь? Какую любовь? Смешно. Смешно? И в самом деле – смешно. Любовь можно дать только тому человеку, который любовь ищет и ждёт. А просто девушкам можно дать только положение и состояние.
А может, напиться по новой? А?.. Напиться бы сейчас до самого листопада осеннего, чтоб уж сразу и зима!
14.03. 2016 год. Салехард
Аида
Лёшке Шахову изменила жена. Лёшке Шахову уже стукнуло тридцать два года, и он с женой последнее время был как-то не очень… можно сказать – совсем не очень. Как-то так, можно сказать, не очень внимателен. Ну-у… а бабы, они же такие: когда ты не очень, то и они с тобой – не очень. Тем более, делал бы Лёшка Шахов хоть что-нибудь, чтобы стать вновь – очень, а он, дурак старый, плюнул и стараться не стал. Ирка, это жена его, взяла, да и нашла себе любовника. И всё было бы ничего, для окружающих, правда? Дело обычное, когда бабы в тридцать два гуляют направо и налево, да изменила падлюка Ирка с другом Сашкой Парфёновым, который был мужем Любки, которая была подругой его Ирки. О, как! Приходит Любка Парфёнова как-то домой, а там сволочь Сашка, муж её, с женой друга Лёшки в кровати такое вытворяет, что у Ирки только вопли от человеческого обличил и остались. Конечно, Любка вначале сравнивать начала, а так ли она человеческое обличив теряет в кровати? А если так, то почему её променяли на Ирку? Спортивный интерес?.. Все мужчины – подлецы.
Отсюда всё и пошло. Муж, как это обычно в российском обществе бывает, узнал обо всём последним. Любка сама ему позвонила и сказала:
– Лёшенька, а не хочешь ли ты хотя бы по морде своей милой врезать за честь свою поруганную.
Лёшенька ей не поверил, но потом сам свою супругу об этом спросил, а она (?) и отрицать не стала (ну что за бабы?). Лёшенька тут же во всё поверил да по морде милой врезал с плеча. Она упала без сознания, он подумал, что убил, вызвал «скорую». По телефону так и сказал – я человека убил, приезжайте. Они приехали, а человек поднялся, отряхнулся, быстренько собрался, сказала врачам: «Извините», что называется, платье одёрнула, и ушла. Лёшка, правда, сам для себя тут же объявил, что жену из дома выгнал. Сашку тоже, кстати, из дома выгнали, потому разбрелись они по друзьям-подругам пожить какое-то время кочевой жизнью. Но если та же Ирка Шахова, что новой сладкой жизни захотела, или тот же Саша – любовник её на полчаса, душевно переживали не очень… ну-у…. совсем не очень. Переживали, конечно, но так… когда жить негде особенно, то по-любому переживать начнёшь, то вот Лёшка Шахов переживал так, что вначале и топиться хотел, и вешаться, и стреляться, и травиться ядохимикатами, то есть вообще жить не хотел. Дошло до того, что он просто начал требовать со своих друзей любое оружие, чтобы застрелиться. Никто ему никакого оружия не дал, зато все предлагали выпить за их счёт, что тоже, согласитесь, не мало. Лёшка плюнул на всё, достал каких-то таблеток, выпил сорок штук и лёг умирать. Умирал три дня. Успели даже Ирке сообщить, она вернулась домой, откачала мужа, который от этих таблеток просто физически сдохнуть не мог, но всё равно помогла и, пока муж был ещё не очень в адекватном состоянии, опять убежала к подруге жить, потому как прощена не была и всего боялась. Лёшка был парень очень образованный, не хилый, общительный, но дома, в кругу семьи, говоря русским языком, рохля. А рохли, они такие… молчат, молчат, потом – быц топором по башке, и в дамки!
Где обитала Ирина, никто не знал, (Воркута, хоть город и небольшой, но спрятаться можно) да и знать не хотели, все жалели Лёшку. Как же: и по дому молодец, и за ребёнком ходит, шестилетней дочкой, и в народном театре дворца посёлка Пионерский ведущую роль играет, работает там помощником режиссёра, да и вообще молодец, хороший парень… Ещё бы с женой спал хоть периодически по нормальному, ну там по пятницам или через пятницу, вообще бы цены не было, а он это дело на курево да на пиво променял, а?.. Непорядок. А бабы в этом деле порядок любят, хоть какой, но чтоб был. Чтоб в свои тридцать два она как пантера могла рычать, стонать и прыгать под одеялом хотя бы в обозначенные дни. Бабы, они вообще народ терпеливый.
