– Три тысячи драконов! – воскликнула она, от неожиданности позабыв морские ругательства.
У подножия скалы, наседая друг на друга, теснились фрегаты и галеоны, каракки и шебеки, бриги и шхуны всех мастей. С переломанными остовами и рухнувшими мачтами они походили на останки древних чудовищ. Настоящее кладбище кораблей!
– Мадемуазель, шпрехен зи дойч? – раздался рядом свистящий шепот.
Дженифыр оглянулась. Из-за едва приметной дверцы, верно скрывающей каменную лестницу, малышку с интересом разглядывал кот, полосатый, как арбузная корка. Джен не поняла вопроса, но на всякий случай отрицательно помотала головой.
– Ну, тогда, может быть, ду ю спик инглиш? – продолжал незнакомец. – Или парле ву франсе?.. Тоже нет? Какая жалость! Так сложно встретить в этих краях кого-нибудь образованного, с кем можно поболтать на иностранных языках!
– Вы знаете иностранные языки? – уважительно поинтересовалась Джен.
Тетушка Кэтрин всегда говорила, что иностранные языки – очень полезная штука.
– Да, я знаю семь, нет, десять… хотя постойте… дайте посчитаю… – Кот на минуту задумался, выглянул из-за двери, словно желая увериться, что никого, кроме Дженифыр, на площадке нет, и наконец появился на пороге. – Шестнадцать! Я знаю ровно шестнадцать языков!
– Вы много путешествовали?
– Я?! – удивился кот, но тут же спохватился. – Да! Я путешествовал. Меня швыряло по морю туда и сюда, как пустую консервную банку! – и безо всякого перехода добавил: – Мадемуазель, купите сороконожку! Самая свежая сороконожка! Свежее не найдете!
Словно фокусник, новый знакомец вытащил из кармана свой товар.
– Смотрите: ровно сорок ног, – расхваливал он. – Все точно как в аптеке! Ни одной ногой меньше! Толстая, как сосиска! Можно есть, можно смотреть – тут уж как вам будет угодно.
– Не думаю, что я стану это есть, – все так же вежливо отказалась Джен, едва справляясь с отвращением.
– Ну, не хотите – как хотите, – пожал плечами продавец, засовывая сороконожку обратно. – Можно сказать, королева сороконожек! Уникальное предложение! Только здесь и сейчас! А вы…
– А я всего-навсего потерпела кораблекрушение. И мне бы хотелось побеседовать со смотрителем маяка…
– Ха! Так вы ко мне?! – обрадовался полосатый кот. – Вот уж не ожидал!
Он приветливо распахнул дверь, пропуская Дженифыр вперед.
– Прошу вас, поднимайтесь. Осторожно, не оступитесь. Жалобы принимаю в письменном виде. Так как давно потерял счет дням – в любой день недели. Да что там – даже в любое время суток!
– Жалобы? – не поняла малышка.
– Вы ведь кораблекрушение потерпели? – уточнил смотритель. – Надо полагать, у нашего острова? Ничего удивительного, что теперь вы хотите жаловаться на работу моего маяка.
– Да я не…
Но гостеприимный хозяин не давал ей и слова сказать.
– Видите ли, это необъяснимый феномен. Каждый вечер я зажигаю огни, но вот ведь какая штука: корабли все равно продолжают биться о скалы. Только представьте: бьются и бьются, бьются и бьются! Никакого сладу нет!
Внутри маяка пахло плесенью. На темной промозглой лестнице по стенам висели летучие мыши и упитанные сороконожки. Эхо донесло печальное «бам», словно где-то на соседних холмах размеренно бил колокол.
– Здесь есть церковь? – удивилась Дженифыр. – Звонят к заутрене?
– О нет, мадемуазель… Это гонг кошкоедов. Зовут всех к обедне. В смысле – к большому и вкусному обеду.
Джен не успела спросить, что именно едят на обед кошкоеды. Пол под ее лапками хрустнул, и под хохот смотрителя маяка она провалилась в холодный погреб.
– Как вам не стыдно! Немедленно выпустите меня отсюда! – Джен грозила кулаком полосатой мордочке, заглядывающей в ловушку.
– Ну вот еще! – фыркнул смотритель маяка. – Не затем я прозябаю в этой дыре, чтобы отпускать такую аппетитную киску. Сиди и не буянь, а то похудеешь.
– Но вы… вы же не станете меня есть? – без особой надежды уточнила Джен.
– Зато кошкоеды съедят с удовольствием! Мадемуазель, последний раз спрашиваю: вы точно не хотите сороконожку?
– Я же сказала: нет!
Джен услышала наверху неприятный хруст. Вероятно, полосатый кот сам слопал зеленую гадость. Но малышке некогда было строить из себя гурмана.
– Эй, постойте! – окликнула она смотрителя. – Слушайте, давайте договоримся. Я – капитан корабля. Трюмы «Ночного кошмара» забиты золотом. Если вы меня отпустите, получите целый сундук золотых монет!
– Вот привязалась! И на кой мне сдался сундук? Что я с ним делать-то буду? Солить?
– Тогда просто так отпустите! – не унималась Джен. – Из благородства…
– Ну как ты в толк не возьмешь! – Смотритель устало присел на край ямы и принялся ловить новую сороконожку. – Работа у меня такая! Я зажигаю маяк, корабли разбиваются о скалы, добыча достается кошкоедам…
– Ничего не понимаю, – пробормотала малышка. – Почему корабли разбиваются, если вы зажигаете маяк?
– Я же говорю – все дело в маяке! – обрадовался полосатый кот, словно Джен наконец-то подобралась к решению легкой задачи. – Он подает сигнал: здесь теплая пристань, удобная гавань, вкусная пища. Знаешь, как хочется в спокойную гавань после ночного шторма? Вот корабли и бьются. Сама же видела – ничего подобного туточки нет.
Да, задачка и правда оказалась простой. Обманутые мореплаватели шли на свет далекого маяка, оставляли разбитый корабль у подножия скалы, а потом попадали в застенки лживого смотрителя. И все для того, чтобы их слопали кошкоеды!
– У вас нет ни совести, ни чести, – припечатала Джен.
– Что поделаешь, работа у меня такая… – равнодушно заметил кот. – Тем и живем…
Глава десятая
Высадка десанта
Как негодовал Джонни-Воробушек, узнав о том, что случилось, пока он крепко спал! Он был зол на пиратов, на себя самого, а Одноглазого и вовсе был готов растерзать на маленькие пушистые клочки!
