– Не нагоняй тоску. У меня редко так шла удача, как сейчас. Мы сегодня нарыли добра на несколько миллионов евро. Твоя доля тоже есть. Я не дешевка и партнеров не кидаю.
– Я боюсь, Костя!
– А, – махнул рукой Яго и демонстративно зевнул…
* * *
Вечер у Каледина выдался беспокойный. Позвонил Яго откуда-то из тамбовских лесов и надавал массу указаний. Да тут еще эти телефонные звонки, затягивание с которыми весьма вредно для здоровья. Два абонента, которым он обещал с потрохами сдать своего хозяина. Одним из абонентов был я.
– Все, как я говорил, – прозвучал в трубке голос. Каледин, похоже, звонил по сотовому телефону. – Они загрузились и доставят груз на Звенигородскую заимку.
– Что за груз? – спросил я.
– Пока не знаю. Судя по всему, что-то стоящее.
– Спасибо, доцент.
– Если брать будете, скажи своим костоломам, чтобы меня не трогали.
– Пару раз для конспирации придется, – хмыкнул я.
Буквально через минуту позвонил Малыш – как сговорились. У него тоже имелись новости.
– Как там у тебя? – спросил я.
– Кузя сообщил, чтобы я начеку был. Или сегодня ночью, или завтра работа будет.
– Как думаешь, сколько народу будет участвовать?
– Ребята говорили, человек восемь или десять. Не больше.
– Что еще узнал?
– А чего я могу узнать? Сидим на хате с двумя напарниками, ждем. Свистнут, на тачку загружаемся, выдвигаемся. Оружие раздадут ближе к делу.
Стандарт. На разборы бандиты обычно собираются без оружия, чтобы по дороге не нарваться со стволами на милицейский заслон. У места «стрелки» встречаются с командирами. Там же стоит оружейная тачка. Вооружаются и идут на разбор. Это большое заблуждение, что бандиты все время ходят с оружием. Было бы так – все бы они на нарах парились через три дня.
– Откуда звонишь? – полюбопытствовал я.
– Из автомата. За пивом вышел.
– Кто ж перед делом пьет, разгильдяи… За тобой никто не смотрит?
– Никто.
– Смотри, тебя как новичка пасти могут.
– Точно никого. Я же не идиот.
– Разбор начнется, мы появимся, тогда…
– Как вы появитесь, если я вам места не назову?
– Надеюсь, появимся. Так вот, услышишь «милиция», сразу забивайся в какую-нибудь щель, где шальная пуля не достанет. Оружие подальше отбрось, лучше, чтобы его не нашли. Руки за голову. Никаких резких движений не делай. Собровцам не возражай и вообще не говори – делай, что они тебе скажут. Парни горячие – все ребра переломают. Документов никаких не бери с собой. Опера будут фамилию спрашивать – соври.
– Леш, а мне как-нибудь исчезнуть нельзя? На фига козе баян? Чего я туда попрусь?
– Ты одурел? Жить надоело? Тебе смертного приговора от братвы не хватает?
– Что со мной будет?
– Ничего. Вытащу я тебя, если дурить не станешь… В общем, дружище, держи хвост пистолетом и уши торчком.
Я повесил трубку и хлопнул ладонью по столу.
– Все, собираются пауки в банку. Такая грызня пойдет.
– Никак Малыш на дело собрался? – спросил Симонов.
– Ага. Мы в расчетах не ошиблись. Значит, действительно наследники Седого будут делить дядюшкино состояние.
– Фантастика, – воодушевленно произнес Симонов.
– Звенигородская хаза Яго. Там, скорее всего, и будут основные события.
– Значит, работаем с подмосковным РУБОПом?
– Ага, – кивнул я. – Все уже обговорено. Запишем как совместное мероприятие. Поделимся славой. Не все время нам с ними грызться. Ладно, время позднее. Двигайте по домам. Я здесь остаюсь. Может, кто еще позвонит.
– Тебе скучно не будет, – хмыкнул Симонов. – Сегодня разбойный отдел трясет интимные фирмы. В час ночи, наверное, начнут сюда шлюх свозить.
– Поспать не дадут. Будут мартышки всю ночь в коридоре визжать, материться, милицию клясть.
Так и произошло. Едва я заснул, уютно устроившись на стульях, в соседние кабинеты начали свозить шлюх и сутенеров, поднялся шум-гам, в результате голова у меня наутро была чугунная. Ни Каледин, ни Малыш больше не позвонили.
Утром начался привычный «предоперационный» дурдом, как обычно, когда работают бок о бок два ведомства и участвует множество людей – наши ребята, собровцы, опера из РУБОПа. Нужно для начала хотя бы всем перезнакомиться и запомнить, как кто выглядит, чтобы не рисковать получить по физиономии, а то и быть подстреленным своими же. Сколько я помню масштабных операций, кому-то из оперов обязательно чистили физиономию свои коллеги, приняв за бандита.
Установку мы провели качественную. У нас были подробные планы местности, усадьбы Яго. Оставалось проработать порядок выдвижения, совместных действий, рассредоточить бойцов и транспорт так, чтобы не засветиться и вместе с тем чтобы была возможность действовать быстро и оперативно. Ну а еще – раздать радиопозывные, продумать, как в случае чего перекрыть пути отхода преступникам. Решить, как быть, если противник поставит радиоглушилки, как работать с учетом того, что может иметься радиосканирующая аппаратура. Спецам из СОБРа все карты в руки. Ребята собаку на таких мероприятиях съели. Да еще Чечня у всех за спиной. Подмосковный СОБР работать умеет.
Часть сотрудников направили на место заблаговременно, чтобы не создавать в поселке толкотни, как в час пик, чтобы никто не задал вопроса, а чего это столько людей нагрянуло и не ожидается ли здесь свадьбы или народного гулянья.
– Ох, чувствую, постреляем сегодня, – вздохнул Железняков, когда кабинет опустел и шум стих.
– А чем плохо? – пожал я плечами. – Упражнение номер восемь – стрельба по бегущему бандиту.
– А упражнение номер одиннадцать – ответная стрельба по менту – не хочешь? – спросил Железняков.
– Тут уж кому повезет. Судьба, – сказал Симонов.
– Меня что смущает, – сказал я. – Малыш заявил, что они максимум десятью мордами нагрянут. Таким числом логово Яго не взять.
– Мало ли что Малыш сказал, – возразил Симонов. – Он что, в их штабе служит? Может, целая штрафная рота воевать с Яго прибудет?
– Мне кажется, расклад может быть другой, – покачал я головой.
– Выкладывай.
– Несколько вариантов.
Коллеги выслушали меня внимательно.
– А что, возможно, – кивнул Симонов.
– Это в их стиле, – поддакнул Железняков.
Зазвонил телефон. Наш оперативник, приглядывавший за домом Малыша, сообщил, что мой протеже с двумя парнями уселся в «Волгу» и отбыл. Приказа сопровождать их не было.
– Начинается, – кивнул я. – По машинам.
