Ну как могло случиться такое несчастье?
Элон, пытаясь успокоить ее, напомнил, что он использовал презерватив.
— Ты слишком много переживаешь из-за пустяка, — сказал он ей в ответ на ее истерические рыдания и требования немедленно убираться. — Ты ведь сама захотела.
— Я была пьяна! — воскликнула Дарвин.
— Не так уж пьяна, — возразил он. — Я тебя спрашивал, и ты сама пригласила меня к себе.
Элон стоял перед ней в рубашке и только что натянутых штанах, не понимая, что с ней происходит. Она вела себя так, точно у нее внезапно случился нервный срыв. Ничего особо страшного не произошло. Никто не пострадал. Никто никого не обманул. Все случилось очень быстро, и разве это мешало им обоим получить удовольствие?
Господи, ну как же она могла так сильно напиться и теперь даже не помнила, правда ли она сама привела его к себе домой или же он лжет.
— Убирайся вон! — Она толкнула его к двери и вдруг, опустившись на пол, снова разрыдалась.
Ее мало утешало то, что они использовали презерватив. Это уже не имело значения. Если бы кто-то спросил ее, считает ли она себя виноватой, она не отрицала бы этого: она чувствовала себя грязной. Дарвин никогда не была высокоморальной девицей, но и поступать как последняя шлюха ей в голову не приходило. И как она дошла до такого — неизвестно с кем, неизвестно как… Дэн прав, что не остался с ней рядом; он, наверное, интуитивно подозревал: она этого не заслуживает.
А теперь она была совершенно одинока.
Единственный вопрос, который приходил ей в голову, пока она сидела на полу и плакала: «Зачем?» Она ощущала небывалую потерю сил и еле-еле доползла до своей постели в семь часов вечера и заснула, но ненадолго, всего лишь на час. Ее разбудил телефонный звонок. Она не сняла трубку, но включила автоответчик. Ей хотелось услышать голос Дэна, только голос — это все, что она могла себе позволить. В тот момент она осознала, как сильно любит Дэна. Теперь, когда Дарвин считала, что он потерян для нее навсегда, она любила его до самозабвения.
И что же дальше?
Пусть ей не угрожала беременность — не только из-за презерватива, но и потому, что она прекрасно знала свой цикл и могла не опасаться зачатия, — но как избавиться от этого невыносимого чувства вины и отчаяния и вычеркнуть из памяти ночное происшествие?
Охранник окинул ее скучающим взглядом.
— Покажите сумку и проходите.
Люси быстро проскользнула через металлодетектор и услышала предупреждающий звонок. Раскрыв сумку, она обнаружила причину — спицы, которые она всегда носила с собой. Даже теперь, когда все ее мысли были заняты беременностью, с вязанием она не расставалась. Здесь она собиралась пройти еще один тест, поскольку в одном из журналов, посвященных материнству, прочла, что его желательно сделать всем женщинам еще до зачатия.
Люси вспомнила свой первый визит.
То утро было очень долгим. Сначала пришлось ждать приема, затем ждать результатов анализов. Господи, да еще и на входе ее остановила охрана! Зачем в таком месте охрана? Ей пояснили: все эти меры предосторожности соблюдаются для наибольшей безопасности пациентов.
— Не волнуйтесь, здесь вы будете среди друзей, — сообщил ей консультант по телефону, записывая ее на прием. — Я постараюсь вам помочь. Ведь у вас это желанная беременность, не так ли?
Вообще-то подобные слова ее не только не успокаивали, а еще больше раздражали. И она ни с кем не жаждала говорить о своем положении. Ей совершенно не хотелось объяснять, какого рода беспокойство гложет ее в связи с беременностью. Да и зачем рассказывать о своем одиночестве и страхе, что у нее может не хватить денег для нормальной жизни и содержания ребенка.
— Вы хотите родить этого ребенка, Люси? — спросил врач, уставившись на нее в ожидании ответа.
— Очень хочу.
— Вот поэтому мы и готовы помочь вам. Вы смелая женщина, и у вас хватит сил осуществить свое желание. Но для этого вы должны правильно вести себя в период беременности.
Она уже понимала, что ее ожидает. Вскоре каждый ее знакомый будет в курсе ее положения. Нет никакой возможности скрыть живот на последних месяцах. И ей придется давать объяснения и в семье, и всем остальным. Но пока ей лишь необходимо знать, какие пить витамины и что прочитать, чтобы не быть столь невежественной в этом вопросе.
За этим она и пришла сюда. Люси вовсе не нуждалась в психологической или какой-либо иной помощи.
И вот наступил апрель. Тринадцатая неделя беременности. Она ждала, когда ее вызовут в кабинет. Приближалась Пасха, но Люси знала, что проведет ее в одиночестве. Она вообще не хотела встречаться с матерью, и ее семья еще до сих пор не знала, что происходит. Конечно, ей будет плохо, грустно, она может почувствовать себя всеми покинутой, но зато у нее есть время подумать, какие поправки надо внести в проект фильма по вязанию, она очень надеялась на хорошую прибыль.
Теперь у нее дьявольски сильно болела голова, было больно даже переводить глаза с одного предмета на другой.
— Люси?
Перед ней стояла женщина из клуба Джорджии. Та самая, которая много болтала, задавала всем вопросы, чего-то там писала и приходила туда не ради вязания, а для того, чтобы узнать, почему они вяжут. Дарвин Чжу.
— Привет, Люси, я не представляла, что мы с вами тут можем встретиться. Вот почему вы всегда носите такие просторные свитеры, когда приходите на заседания клуба… — Дарвин развела руками, но в этот момент Люси наконец вызвали и она быстро ускользнула от нее, оставив в большом недоумении.
Эта неожиданная встреча не слишком ее обрадовала.
* * *
Выйдя из клиники, Люси быстро направилась к кафе, где взяла кофе, но, сделав пару глотков, выбросила стакан в мусорку. Чертова Дарвин Чжу! Если она кому-нибудь проболтается, возникнут проблемы. Энергично шагая взад-вперед по улице, она думала, как заставить Чжу молчать. Так ничего и не придумав, она свернула к парадному входу клиники. Нужно успеть попасть еще на один прием, но там все еще могла находиться Чжу.
Так и не решившись войти, Люси рассуждала, чем грозит ей эта встреча и как она может повредить в дальнейшем. Что, собственно, знает о ней Чжу? Они почти не знакомы. Люси никогда не отвечала на ее вопросы. Даже если Дарвин известно, что Люси работает на телевидении… Она не знает о ее беременности, может, она просто так зашла к врачу.
И тут она увидела Дарвин, вышедшую из клиники. Лицо у нее было хмурым. Она подняла голову и заметила Люси на другой стороне улицы.
— О Боже! — воскликнула она. — Боже, я и не думала, что вы меня подождете!
— Я забыла кое-что и должна вернуться, — солгала Люси, стараясь сделать вид, будто их встреча ее совершенно не беспокоит.
— О!
— Но раз уж я все равно тут, — продолжала Люси, — а сейчас время завтрака, может, зайдем перекусить куда-нибудь?
