— Я знаю, миссис Ловенштайн, мне надо объясниться с Джорджией, я виноват перед ней… — Впервые он произносил такие слова. — И я очень сожалею…
— Вот и прекрасно, — перебила она его, улыбнувшись. — Вы сами понимаете, что Дакота и ваша дочь тоже, она очень похожа на своего отца, и она вас любит, Джеймс. Не забывайте об этом, тогда вам будет гораздо легче вести себя правильно.
Джеймс кивал, словно продолжая мысленно этот диалог, пока шел от станции через парк. Погода стояла теплая, и он даже снял пиджак. Пасха в этом году была поздняя, в конце апреля. Джорджия согласилась-таки, чтобы он приехал к ним на праздник, и теперь необходимо срочно выяснить у Аниты, какие подарки ему лучше принести. Он понятия не имел, что может растрогать Джорджию — букет лилий или шоколадный пасхальный заяц. Или более существенный подарок — например одежда… Его сестры обычно получали на Пасху платья или красивые блузки. Но это было так давно, еще когда он сам жил в Балтиморе. А пригласят ли его на церковную службу, на которую пойдет Дакота? Джеймс уже так давно не посещал церковь. Он остановился перед входной дверью и позвонил в квартиру Аниты.
— Добрый день, Джеймс, — раздался ее ровный голос, как только дверь открылась. — Входите.
Он шагнул через порог.
— Входите, — повторила Анита, — рада вас видеть, я немного устала, но это ничего.
— Не беспокойтесь, Анита, я не задержу вас надолго.
Джеймс пожал ее руку и сел на диван, оглядевшись вокруг. Ему вспомнился дом его родителей. Стало грустно при мысли о пустой квартире в праздничные весенние дни. Они были стары и, наверное, тоже очень одиноки.
— Потрясающе. — Он посмотрел на накидки на креслах, связанные Анитой и поражавшие сложностью и красотой узоров и какой-то необычайной гармонией. Такая же накидка украшала и диван, на котором он сидел.
— Простите, я сегодня плохо спала ночью, — добавила Анита, помедлив немного. — Ужасная, тяжелая ночь.
Она подошла к дивану, спешно убирая начатое вязанье, но Джеймс запротестовал, уверяя, что ему ничего не мешает.
— Я прошу прощения еще раз, Джеймс, я неважно себя чувствую, мне стоило вас предупредить заранее. — Она переложила шерсть и спицы на стол. — Я сама не ожидала, что так получится, но лучше будет перенести этот разговор.
— Мы ведь увидимся с вами в воскресенье, Анита, — сказал он. — Я приду на Пасху к Джорджии.
— Очень рада за вас, Джеймс. — Она проводила его до лифта и, закрыв дверь, легла на диван — ей невыносимо хотелось спать. Джеймс нравился ей все больше; он уже не старался казаться очень успешным и крутым, теперь он вел себя вежливо и с пониманием принимал ее советы, с ним оказалось приятно общаться. Где-то далеко внизу хлопнули двери лифта. Она закрыла глаза и заснула.
Джорджия положила трубку телефона и подошла к готовому вязаному платью, надетому на манекен. Черт! Неужели ее фигура все испортит? Прошло полтора месяца с того времени, как она начала работать над ним, наконец оно было закончено. Джорджия работала так тщательно, выверяя каждую петлю, каждый дюйм. Кэт еще не видела результата. Джорджия не торопилась сообщать ей эту новость, но она позвонила сама.
— О, я так довольна нашим обсуждением. Послушай, — Кэт вздохнула, — я подумала, лучше сделать платье из розовой шерсти, а не из золотой нитки, ведь так женственнее и не столь броско. Как ты считаешь, я права?
Нет, Джорджия так не считала. Мысль о том, что ей придется переделывать работу, привела ее в состояние шока. Опять все начинать заново — это повергло ее в неописуемую тоску. Понимала ли Кэт, насколько сложно оказалось сделать это платье? И куда она теперь денет его? Сдаст в музей?
— Это будет великолепно, надо встретиться как можно скорее, — продолжала Кэт, — разумеется, я все оплачу. И к тому же нужно еще купить все аксессуары. Я надеюсь, ты не откажешься со мной съездить, завтра например?
— Это проблематично, у меня плотный график, — в полной прострации отозвалась Джорджия. Конечно, это право клиентки. Возможно, Джорджия примирилась бы с таким поворотом дела — опять что-то примерять, искать, спорить, все это увлекательно и забавно, но не в такой ситуации, какая сложилась теперь. У нее куча своих проектов, замыслов и начатых вещей, и ей хотелось поработать над ними.
Кэт не могла понять одного: работа требует времени и на новое платье уйдет еще полтора месяца. Учитывая непостоянство заказчицы, которая сама не знает, чего хочет, и с розовым платьем может повториться то же самое. Однако Джорджия нуждалась в ее деньгах — на проект и остальные задумки…
— Анита, — в изнеможении произнесла Джорджия, встретив подругу на пороге магазина, — мне очень нужна твоя помощь.
— Похоже, я не смогу этого сделать, — снова заговорила Джорджия с Анитой, когда день окончился и они присели поболтать. — Просто наказание какое-то. У меня ощущение, будто она издевается надо мной, хочет показать мне, насколько она выше меня из-за своего положения.
Анита склонила голову к плечу, глядя на подругу, до сих пор так и не проронив ни слова.
— Это ужасно, — продолжала Джорджия, — я устала. А мне еще готовить ягненка к воскресенью.
— Ты все успеешь, милая, — возразила Анита, — времени полно, сегодня только вторник.
— Я сказала ей цену — пятнадцать тысяч долларов — и что машинная вязка будет выглядеть куда лучше. — Джорджия понизила голос, хотя они находились в комнате одни. — Ты представляешь, она согласилась заплатить.
— Пятнадцать тысяч долларов? — тихо отозвалась Анита. — Расскажи мне, пожалуйста, еще раз, что у вас там произошло в школе. — Она уселась поудобнее, приготовившись слушать рассказ о Дармуте и о том, как Кэт покинула подругу, не предупредив ее ни о чем и не желая больше иметь с ней дела.
— И больше мы не встречались, пока она не пришла в магазин со своей чековой книжкой, — закончила Джорджия, голос у нее дрожал.
— Когда ты молод, — начала Анита, — у тебя полно иллюзий, ты ждешь чуда от тех, кто на самом деле очень далек от порядочности, и проходишь мимо настоящих друзей. Не стоит так уж переживать из-за этой неприятной истории, Джорджия, это только ее вина. Но по мере того как становишься старше, начинаешь понимать: те отношения, которые казались нам неинтересными, дорогого стоят, и человек стремится восстановить их. Однако возникает слишком много препятствий, и возможностей для этого — совсем мало. Теперь все заняты, ни у кого нет времени, и ты начинаешь понимать, что человек, который мог бы стать тебе настоящим другом, уже далек от тебя.
Джорджия улыбнулась:
— Ты полагаешь, именно это заставляет ее заказывать второе платье? И таскать меня по дорогим магазинам, чтобы выбирать для нее аксессуары? А по-моему, она просто стерва!
— Вероятно. Но стерва, понимающая, как ей плохо, — ответила Анита. — А может быть, она просто не знает, как предложить тебе возобновить вашу дружбу.
Она обняла Джорджию и погладила ее по голове.
