Конечно же, они не собирались устраивать долгую вечеринку в духе Джуди Гарланд. Но торжество, однако, благодаря вину и, главное, теплой компании удалось на славу.
— Расскажите, кто сколько времени уже занимается вязанием? — предложила Анита, когда все отвлеклись от еды. Этот вопрос адресовался прежде всего Кейси и Люси, поскольку Дарвин вязанием не увлекалась.
Кейси тут же откликнулась.
— Знаю, о чем вы, мисс Анита, но мне нужно сделать второе заявление, — откликнулась Кейси, немного сбиваясь и путаясь. Неизвестно, сколько она выпила, но явно немало. — Я поняла, что мне следует делать как можно более простые вещи, примерно по пятьдесят петель в ряду — что-то вроде шарфиков или одежды для Барби, — иначе я никогда ничего не закончу.
Все рассмеялись, и тут внезапно раздался стук в дверь. Анита встала из-за стола, чтобы открыть неожиданному посетителю.
— О, Анита! Добрый день! — прозвучал голос Кэт. Осторожно переступив порог, она вошла в розовом пальто, помахивая дорогой сумочкой и благоухая весенним ароматом духов. — Надеюсь, я вовремя?
— Хм… вы тоже вяжете? — спросила Анита, переглянувшись с Джорджией и увидев, как сильно появление незваной гостьи подействовало на хозяйку. И Анита почувствовала резкую неприязнь к Кэт уже за одно то, что она пришла испортить их праздник.
— Я не знаю, но мне кажется, вязание сейчас очень модно, — ответила Кэт. — Привет, Джорджия, привет всем! — Она говорила с такой непосредственностью, словно обращалась к старым знакомым. — Я рада вас видеть, меня зовут Кэт Филипс. Джорджия делает для меня платье.
— Кэт! Это так неожиданно! — Джорджия взяла чистый бокал и налила вина, но на Кэт даже не взглянула, словно пытаясь таким образом защититься от ее присутствия. Кэт, наоборот, смотрела на нее во все глаза.
— Слава Богу, тут можно выпить, — сказала она, присаживаясь за стол и принимая бокал. — Я и не думала, что так много человек владеет искусством творить чудеса из шерсти.
— Добро пожаловать в нашу милую компанию, миссис Филипс, — довольно сухо отозвалась Кейси.
Дарвин взяла у Джорджии бутылку и подлила вина себе в стакан. Кэт сделала небольшой глоток и поставила бокал на стол.
— Потрясающе, у вас действительно теплая компания. — Она огляделась вокруг. — Джорджия, твой клуб — восхитительное место.
Она снова подняла бокал, но Джорджия посмотрела на Аниту и пожала плечами. Казалось, она спрашивала ее: «Зачем она здесь? Что все это значит?»
Неужели у Кэт не было других друзей и более достойного круга общения, чтобы пойти туда, а не являться без приглашения в ее дом?
— Если позволите, я буду считать себя принятой в ваш клуб, — заявила Кэт.
— Давайте сыграем в игру «правда или ложь», — выпив пару бокалов, предложила Кейси, все еще расстроенная из-за появления этой блистательной миссис Филипс.
Джорджия ненавидела эту игру.
— Мне кажется… — начала было она.
Дарвин залпом допила свое вино.
— Я обожаю игры! — воскликнула она неожиданно для всех, словно только что проснулась.
— И я люблю, — вмешалась Кэт, — вся моя жизнь — игра. Да-да.
— Я, пожалуй, не буду, — возразила Люси, — мне уже пора идти.
— Нет, нельзя, — остановила ее Кейси. — Это против правил клуба — пока не объявлен конец заседания! Статья пятьдесят семь, пункт четырнадцать нашего кодекса. Люси, вы можете не участвовать, но должны остаться. Для этой игры достаточно хотя бы пары участников. Пусть Анита начинает.
— Начинать? Что начинать? Я даже в детстве в эту игру не играла, Кейси. Мы предпочитали прятки и салочки. Вряд ли у меня получится.
— Спрашивайте, правда или ложь, Анита.
— Правда в том, что вы слишком много выпили.
— Нет, не так. Вы спрашиваете, правда или ложь, после того, как что-нибудь скажете.
— Я готова! Это правда или ложь, Джорджия? — воскликнула Дарвин.
— Ни то ни другое, — отозвалась Джорджия.
— О’кей, правда! — Дарвин так веселилась, будто никогда в жизни ни во что не играла. — Почему вы такая ворчливая всегда?
— Это правда, ты ужасно отчужденная! — добавила Кэт. — Всегда очень рассудительная, вот ты какая. Джорджия-ворчунья.
Джорджия подумала, что воспринимает Кэт исключительно как оказавшуюся стервой подругу из прошлого. Вероятно, критическое отношение все-таки никогда не покидало ее. Кэт права.
Но ее мать говорила совсем иное:
— Ты слишком чувствительная и тонкокожая, чтобы привыкнуть к реальному миру.
Эти слова давили на нее половину жизни, постоянно напоминали о ее слабости, пока она не поняла, что может стать самостоятельной и добиться успеха.
— А знаете, почему я такая? Вам знакомо слово «стресс»? О нет, ты, Кэт, слишком занята своими банкетами и деньгами мужа, а вы, Дарвин, чересчур увлечены исследованиями, чтобы посмотреть вокруг и понять, как трудно жить в этом мире.
Неужели она тоже выпила лишнего? Она посмотрела на сильно нахмурившуюся Аниту.
— Ну вот, перчатка брошена, — провозгласила Кэт. — Не отступай же, Джорджия Уолкер. Скажи все, что думаешь.
Джорджия помолчала и взглянула на свою бывшую подругу. Ее первым побуждением было немедленно выставить ее вон, а затем сесть на свое место как ни в чем не бывало и продолжить застолье. Не слишком ей хотелось выкладывать правду перед всеми присутствующими.
— Может быть, я ворчунья или просто завидую успехам других, — произнесла она со вздохом. — Я привыкла всегда полагаться только на себя, не на родителей, поскольку они не очень-то меня и поддерживали. — Она посмотрела на Аниту. — И не на мужа — его у меня никогда не было. И только дружба Аниты помогла мне выжить. Думаю, это всем известно.
Никто не решался нарушить воцарившееся молчание. Даже Кэт как-то сникла и приуныла. А Джорджия продолжила:
— Я скажу тебе правду. Раз уж мы затеяли эту игру. Я ужасно устала. Магазин отбирает у меня все время и силы. И чем старше становится Дакота, тем мне тяжелее. Всякий раз мне нужно все больше средств, чтобы оплачивать и то, и это, а сил уже не хватает. Я так устала, что хотела бы просто заснуть — на тысячу лет.
— Но теперь на сцену снова вернулся прекрасный Джеймс, — пробормотала Кэт, обведя глазами комнату.
— Он не вернулся, — отрезала Джорджия.
— О, умоляю, верь мне, я же видела, как он смотрел на тебя! Может, мне стоило заснять это на камеру, чтобы ты не спорила со мной, Джорджия?
Джорджия прижала ладони к пылающим щекам:
— О чем ты, Кэт? Что тебе еще нужно?
— Правда. Хочешь, я скажу тебе правду: мой муж — хитрая змея, он предупредил меня, что потеряет ко мне интерес, если я растолстею. — Кэт посмотрела на самую юную в этой комнате — Дарвин. — Вы замужем?
