— Я… Пери… мне сказала, я могу позвонить, — произнесла Дарвин после паузы. Она надеялась поговорить с Пери о случившемся между ней и Элоном. Но ничего не получилось. Джорджия теперь подумает, будто у нее с головой плохо. Она и так считает ее странной. Дарвин откашлялась и добавила: — Я хотела спросить ее о некоторых моментах в тексте для фильма, то есть мне надо прояснить кое-какие вопросы.
— Отлично, я могу вам ответить вместо нее. Я знаю, там есть сложности в описании ассортимента товара, не все разбираются в типах шерсти. У вас проблемы с видами спиц или с шерстью? Давайте по порядку обсудим неясности… — Джорджия начала спокойно и подробно рассказывать ей о том, какой товар предлагает ее магазин, и Дарвин словно поддалась чарам ее тихого приятного голоса. Он подействовал на нее как лучшее успокоительное. — Конечно, чтобы составить текст, необходимо хорошо разбираться в вязании, но вы всегда можете обратиться ко мне, и я постараюсь помочь и сделаю все, что в моих силах, — сказала Джорджия. — Вязание довольно специфическое занятие, здесь много нюансов, понять которые можно только имея опыт, но, освоившись с ними, вам станет проще в дальнейшем.
— О, я не стремлюсь достичь мастерства, просто хочу узнать, как это делается.
— Я знаю, Дарвин, я знаю. Я поражаюсь тому, что вы вообще надумали учиться. Неужели вы и субботний день собираетесь провести со спицами? У вас не с кем пойти на свидание?
— Я же замужем. — Она покраснела, вспомнив об Элоне.
— Ну так это прекрасно! Вы, наверное, решили научиться вязать, чтобы было чем заняться в период беременности?
— Нет, я просто одна здесь, Дэн работает в госпитале в Лос-Анджелесе. — Она старалась говорить как можно более беззаботным тоном. — Это временно, он переберется сюда чуть позже. Но сейчас не получается жить вместе. Обстоятельства не позволяют.
Она тихо рассмеялась.
— Вы удивительная девушка, Дарвин, от вас не знаешь, чего ожидать, — отозвалась Джорджия. — Я рада, что вы у нас бываете.
— И я тоже, это всегда очень интересно, — сказала Дарвин, теперь она сама начинала верить, будто нет никакой проблемы и у нее все замечательно. Дэн приедет к ней, и она познакомит его со всеми своими подругами. И тут она снова вспомнила об Элоне… Он может узнать правду, но даже если и так, Дэн ни за что не поверит… Разве он поверил бы, что она станет завсегдатаем клуба вязания?
Две женщины как ни в чем не бывало принялись обсуждать вопросы учебы и диссертации Дарвин, планы Джорджии на развитие клуба, подробности съемок фильма с Люси и даже школьные дела Дакоты.
А затем распрощались, пожелав друг другу хорошего настроения, — Джорджия никогда не нарушала традиции их маленькой семьи. Как всегда по субботам, настало время завтрака с Дакотой, из кухни тянулся вкусный аромат только что испеченных ее дочкой тарталеток.
Джорджия уже надела свои лучший костюм и пила кофе, заказанный в ресторанчике Марти, сидя за столом и читая «Таймс». По субботам магазин не работал, но она все равно всегда находилась на рабочем месте. В короткой юбке Джорджия чувствовала себя не очень комфортно, да и в талии уже немного тесновато — всему виной небось пирожные Дакоты.
Дарвин расхаживала из угла в угол, держа в руках ложку и стаканчик йогурта, а Люси жевала пирожное с кремом, одно из выложенных Дакотой на большую тарелку. Люси — в черных брюках и белой рубашке, такой же широкой и свободной, как все ее свитера, — выглядела элегантной, посвежевшей и довольной.
— Отлично выглядите, Люси! — сказала Джорджия. — Только вот рубашка немного патриархального покроя, сейчас носят более узкие фасоны. Мисс Чжу со мной, наверное, согласится.
Дарвин рассмеялась:
— Нет, я так не считаю, Люси очень идет. Я плохо разбираюсь в моде, но думаю, вы не правы, Джорджия Уолкер!
Люси и Анита переглянулись и понимающе кивнули друг другу. Джорджия пожала плечами и улыбнулась.
— Вообще-то нам надо бы поработать, — пробормотала Анита. — Мы сегодня будем что-нибудь делать, Люси?
Анита проявляла удивительную настойчивость и работоспособность, она хотела закончить съемки непременно к началу июня, поскольку решила навестить семью Натана в Атланте.
Джорджия подумала о том, что приближается тридцатое мая, национальный День памяти, считавшийся официальным началом лета… Как она проведет его и что будет делать в июне, в июле, в августе?.. Пасхальный ужин получился восхитительным, Джеймс вел себя необычайно вежливо, и ягненок был приготовлен потрясающе, все прошло по-семейному спокойно и мило, но затем… Поцелуй… Он перевернул все ее планы, поднял такую смуту в ее душе, и теперь она не знала, что с собой делать. А потом он пригласил ее на прогулку, но в Сентрал-парк они не попали и пошли втроем в зоопарк смотреть на полярных медведей и обезьян. Джорджия вспоминала об этом как о недосягаемой идиллии, в которую ее осторожность не позволяла поверить. Всего лишь обычный счастливый воскресный день любой нью-йоркской семьи. Но не ее… У нее никогда такого не было, и теперь она боялась принимать подобный подарок судьбы как должное, ей все время казалось, будто все внезапно закончится и она снова останется наедине со своими проблемами и серыми бесконечными буднями…
«Будь осторожна, Джорджия Уолкер. Тебе придется дорого заплатить, если ты потеряешь бдительность, поскольку Джеймсу, как всегда, что-то от тебя нужно, у него наверняка есть какие-то задние мысли и планы насчет Дакоты… Он хочет забрать у тебя дочь… — До сих пор Джорджия не могла смириться с мыслью, что Дакота в равной мере нуждается и в отце, и в матери. — Он хочет увезти ее в Балтимор. И День памяти идеально подходит для такой поездки…»
Джорджия почувствовала, как внутри у нее словно снова затвердевает глыба льда. Едва она представила себе, что Джеймс целовал ее и приглашал на прогулку с определенным расчетом, неприязнь к нему тут же вернулась. Он рассчитывает на ее глупую доверчивость. Джеймс не изменился. Он просто ищет к ней подходы, чтобы опять манипулировать ею. Он пытается окутать ее показной иллюзией романтики и любви и принудить ее отдать ему дочь. Джеймс собирается забрать ее и увезти к своим родным…
Как она могла так нелепо попасться на эту удочку? Он всегда останется таким, как раньше. Джорджия для него только одна из любовниц, каких у него было множество. Почему-то в период их любовных отношений он никогда не заговаривал с ней о поездке в Балтимор и не приглашал ее в гости к своей семье, а теперь ему вдруг пришло в голову сделать это…
Дакота с радостью согласилась с ним поехать. Но Джорджия все же разгадала скрытые мотивы этой игры.
Она не отпустит дочь из города с отцом, который появился всего несколько месяцев назад, что бы он там ни обещал и как бы ее ни уговаривал. И потом, как доверить ему присматривать за Дакотой?
А что, если он не привезет ее обратно?
Нет, она никогда этого не допустит…
— Я не позволю тебе это сделать, Джеймс, никогда! — прошептала Джорджия, закрывая глаза и представляя себе, как Дакота бросится вон из комнаты, хлопнет дверью и наверняка прокричит очень громко:
