Ничего, к двенадцати на работу придет Пери и подменит ее; тогда она разберется с Дакотой.
Так и получилось. Оставив Пери присматривать за магазином, а Кэт — выбирать модели свитеров в специальном каталоге, она поднялась наверх, чтобы заставить дочь выключить телевизор и заняться уроками.
Но Дакоты в гостиной она не нашла. Телевизор действительно был включен, а на экране скакали полуголые мужчины в кожаных штанах и оглушительно вопили.
Дакоты не оказалось ни в ванной, ни на кухне, ни в ее спальне. Джорджия бросилась в свою комнату, решив, что дочь, наверное, копается в ее ящиках.
— Дакота! — закричала она, оглядывая все вокруг. — Дакота!
Она обошла каждый угол, чтобы удостовериться, что комната пуста.
Ее ребенка там не было — и вообще нигде в доме. Зато на покрывале на ее постели лежала написанная от руки записка: «Уехала в Балтимор».
И больше ничего.
В эту секунду ей показалось, будто она сейчас упадет в обморок.
Джеймс увез ее дочь.
Он украл у нее ребенка!
Она бросилась к телефону и нажала кнопку автоответчика.
«Пожалуйста, примите сообщение от Джеймса Фостера», — прозвучал голос. Она не выдержала и швырнула телефон об стену.
— Проклятие! Будь ты проклят!
И в эту минуту раздался звонок.
Джорджия схватила трубку.
— Дакота? Это ты, дорогая?
— Джорджия! Это Джеймс.
— Ты глупый мерзавец, ты увез ее! — прокричала она в ответ. — Где она? Дай мне с ней поговорить немедленно!
— Джорджия, в чем дело?
— Где Дакота?
— Она что, не дома? — спросил Джеймс. — Джорджия, куда она делась?
— Я не знаю! Она оставила записку! «Уехала в Балтимор». Это все. Я думала, вы уехали вместе!
— Джорджия, послушай, я сейчас в офисе… Я никак не мог отправиться в Балтимор… Подозреваю, она решила ехать в Балтимор одна. Понимаешь, совсем одна…
Глава 16
Джеймс все еще что-то говорил, продолжал задавать вопросы, спрашивал, взяла ли Дакота с собой какие-нибудь вещи…
Все еще не веря в произошедшее, Джорджия проверила все шкафы и заглянула под кровать. Дочери нигде не было. В постели Дакоты лежал маленький черный медвежонок, с которым она всегда засыпала. По всей комнате были разбросаны вещи, и понять, какую одежду девочка забрала с собой, не представлялось возможным… И тут Джорджия заметила, что велосипед, стоявший у двери, исчез.
— Джорджия, послушай, двенадцатилетняя девочка не может всерьез верить, что она доберется до Балтимора на велосипеде, — возразила Пери. — Это нереально.
— Джеймс приедет? — спросила Кэт. Она стала невольной свидетельницей происшествия, и теперь они втроем пытались решить, как поступить дальше. Да, Джеймс приедет. Но Аните в Атланту она звонить не хотела, чтобы не беспокоить ее.
Можно добраться до Балтимора на машине. Но не дай Бог, чтобы Дакота села в чью-то машину. В автобус с велосипедом она вряд ли полезет. А еще поезд. Ведь Пери однажды сказала ей: «Ты можешь взять с собой велосипед, если поедешь на поезде; так все школьники делают».
— Больше вариантов нет, — вслух рассуждала Кэт.
— Идем! — воскликнула Джорджия, и они втроем бросились к лестнице, но тут Пери, опомнившись, поняла, что она должна остаться и присмотреть за покупателями. Джорджия вбежала в гостиную и тут же набрала номер Джеймса. — Мы думаем, она поедет на поезде с Пенн-стейшен! — прокричала она в телефон.
— Я уже подъезжаю, выходите, — велел Джеймс.
Они спустились по лестнице, прошли через магазин и выбежали на улицу.
Резко затормозила машина, в которой приехал Джеймс.
— Господи! Я забыла деньги!
— Джорджия, успокойся, у меня есть деньги, — отозвалась Кэт и, повернувшись к водителю, крикнула: — Пенн-стейшен, быстрее!
— Я прямо с работы, но я позвонил родителям и предупредил. Если появится Дакота, они о ней позаботятся и немедленно сообщат нам, — сказал Джеймс. — Я ничего не стал объяснять, но они все сделают как надо, можешь не сомневаться.
— Джеймс, а если с ней что-нибудь случилось?
— С ней ничего не произойдет, успокойся. — У него был уверенный, твердый голос. — Не сомневаюсь, с ней все в порядке. Мы ее найдем и вернемся домой.
Джорджия переглянулась с Кэт, но тревога ее только нарастала.
К счастью, пробок на дорогах не оказалось — в выходные машин на улицах совсем мало, — но необходимость останавливаться на светофорах вконец извела Джорджию.
Кэт, прекрасно знавшая все дороги в центре, говорила водителю, как объехать наиболее сложные перекрестки, куда свернуть и где можно двигаться быстрее.
Наконец они добрались до Пенн-стейшен. Джорджия выскочила из машины, не обращая ни на кого внимания, и бросилась по ступенькам, даже не держась за перила.
Да, они успели! Впереди на платформе стояла живая и невредимая Дакота, источник всех тревог и беспокойства, ее обожаемое дитя.
Она не заметила их, поскольку разглядывала расписание и цены на билеты.
Джорджия тихонько подошла и остановилась у нее за спиной.
Наконец девочка наклонилась и что-то спросила в окошке у дежурного.
— Да, спасибо, — ответила она, все еще не поворачиваясь.
Джорджия больше не могла терпеть и почти прошипела у дочери над ухом:
— Какого черта ты здесь делаешь?!
Она вся кипела от гнева.
Дакота резко повернулась и в ужасе уставилась на нее:
— Мама! Я просто хотела увидеть своих родственников!
В этот момент в душе Джорджии боролись два противоположных чувства: с одной стороны, ей хотелось излить на Дакоту всю свою любовь, но с другой — она понимала, что дочь следует наказать за подобную выходку.
Решиться оказалось очень трудно, ведь еще несколько минут назад Джорджия была готова простить все, что угодно, лишь бы с Дакотой ничего не случилось.
— Ты собиралась добраться на поезде до бабушки и дедушки, которые о тебе ничего не знают и которых ты никогда не видела?
— Да, мам. Я хотела знать, кто мои бабушка и дедушка. И откуда я.
— Ты из Пенсильвании. Ты — моя дочь. — Джорджия со всей силы трясла ее за плечи, вне себя от раздражения на Джеймса: зачем он вообще говорил о своей семье с Дакотой?
— Я знаю, мама, но это же не все. — Дакота расплакалась и стала вытирать руками слезы.
— Ты хочешь знать, где твои корни? — продолжала Джорджия. — Они не там, глупая девочка, не в Балтиморе, не у Фостеров. Я сама отвезу тебя туда и покажу, кто твоя прабабушка. — Она достала платок и вытерла слезы. Слава Богу! Все закончилось хорошо!
