— Ты что будешь, Кэт? — спросила она у нее. Джорджия улыбнулась, но не стала вмешиваться со своими советами.
Пожилая официантка обратилась к ним обеим.
— У нас все ингредиенты натуральные, никаких ароматизаторов, — заверила она их.
— О! — протянула Кэт. — Я такое даже и не пробовала никогда, — пробормотала она, рассматривая меню. — Томаты, огурцы, сыр, молоко…
— Думаю, не ты одна, Кэт. В Нью-Йорке мало кто представляет себе, какова настоящая шотландская кухня, — заметила Джорджия. — Там все привыкли к бизнес-ленчам. И потом, в Америке уже почти не осталось тех, кто следует шотландским традициям.
— Джорджия, я потратила столько времени на здоровое питание и диеты и теперь просто не знаю, как быть… — сказала озадаченная вставшей перед ней дилеммой Кэт.
— Советую поесть как следует, — ответила Грэн, — поскольку нам еще предстоит поход в магазин пряжи, а наши дороги не такие ровные, как в Нью-Йорке, — потребуется немало сил.
В конце концов они заказали целую кучу еды — и оладьи, и лепешки, и пирог, и джем для Дакоты. Все были очень оживлены и довольны, кроме Кэт. Ее не оставляла мысль о возможности полностью изменить свою жизнь и даже открыть собственное дело. Она не так уж безнадежна и тоже может заняться чем-нибудь — например стать инструктором по йоге или стилистом. А может, стоит попробовать себя в антикварном бизнесе? Все это неплохие идеи, от которых не следует отмахиваться, как от ерунды… Грэн совершенно права — человеку необходимо заниматься любимым делом, а не сидеть сложа руки. Размышляя над своим будущим, она пропускала мимо ушей все шутки Джорджии и Дакоты и выглядела совсем растерянной.
Почему бы не обратиться за помощью к Грэн? Наверняка она посоветует ей что-нибудь. Как приятно остаться здесь навсегда, есть пирожки и пить чай на тихой улице, любоваться красивым видом…
— О, какая встреча! А это кто? — Незнакомый голос заставил ее вернуться к реальности: у стола стояла пожилая дама с загорелым обветренным лицом, а за ней еще одна, помоложе.
— Добрый день, Мэрион, Элис, — откликнулась Грэн, — это моя внучка Джорджия Уолкер, ее подруга Кэт Филипс и моя правнучка Дакота.
— Ваша правнучка! Вот это да! — Дамы переглянулись.
— Такая необычная хорошенькая девочка, — заметила одна из них.
— Да? В каком смысле?
— Ну… — они замялись, — мы просто никогда не видели ее раньше.
— Грэн, — прошептала Дакота на ухо прабабушке, — а почему они сказали, что я необычная, а?
— Не хочу, чтобы ты возгордилась и возомнила о себе что-то там… но ты очень красивая девочка, они правы, — объявила Грэн, и все за столом кивнули. — Это факт, но ты не должна этим хвастаться и заноситься.
— Ну вот теперь если только кто-нибудь в школе скажет, что я уродина, — воскликнула Дакота, — пусть поцелует мою задницу!
Джорджия поперхнулась глотком чая. Она еще никогда не слышала таких выражений от дочери, тем более ей было стыдно перед Грэн.
— Ладно-ладно, — махнула рукой старушка. — Молодежь всегда болтает что в голову взбредет. А теперь, девочки, берите ваши пирожки и идемте дальше.
Они поднялись из-за стола, только теперь ощутив, что наелись досыта, и поблагодарили хозяйку и официантку.
— Всегда рады тебе, Гленда! — сказали они Грэн на прощание, а Мэрион и Элис помахали им рукой и пожелали счастливого пути.
Джорджия до сих пор помнила наставление Грэн, помогавшее ей в самые трудные минуты: «Работать надо до усталости, а отдыхать — от души». Весь этот день Кэт неотступно следовала за ней и делилась идеями, каким делом она хотела бы заняться.
Дакота от нечего делать, сбросив кроссовки у крыльца, сидела на скамейке и болтала ногами.
— Дакота, — строго окликнула ее Грэн.
— Знаю, я забыла повесить кофту в шкаф, и ты сделала это за меня. А теперь я бросила обувь не там, где положено.
— Совершенно верно, в следующий раз так не делай. Но я еще кое-что хочу тебе сказать.
Она присела рядом с девочкой и обняла ее за плечи.
— Тебе стоит внимательно меня послушать… Это имеет отношение к нашему утреннему разговору.
Дакота кивнула, посмотрев на свои пыльные носки, но Грэн не сделала ей никакого замечания.
— Я знаю, что приехать ко мне вам было очень сложно — твоя мама много работала, чтобы накопить денег на эту поездку. Ей пришлось бороться за то, чтобы вы обе могли хорошо жить в Нью-Йорке, она оказалась весьма сильным и независимым человеком. Ты должна помнить об этом и гордиться, — продолжала Грэн, поглаживая курчавые волосы Дакоты. — Я счастлива, что у меня такие правнучка и внучка. И хочу, чтобы и вы чувствовали себя в моем доме хорошо, как в самом родном месте. — Она взяла руку Дакоты в свою. — Я вырастила двух сыновей, в те годы воспитывать детей было довольно тяжело. Даже сейчас я вспоминаю это время как самое трудное испытание в моей жизни. Твой дедушка Том был ужасно непослушным, настоящим хулиганом. — Дакота тихонько захихикала: ее удивило, что ее дед, такой серьезный и тихий хозяин фермы в Пенсильвании, когда-то был непослушным мальчишкой. Неужели и о ее маме тоже могут сказать такое же?
Грэнни тоже улыбнулась, взглянула на дверь дома и снова повернулась к девочке:
— Когда вырастешь, тебе многое захочется узнать. И в том числе ты захочешь знать, какими были твои дед и прадед, чем они занимались. Какой ты будешь, когда вырастешь? Серьезной деловой женщиной или романтичной и свободолюбивой — никто не скажет этого заранее. Но я дам тебе хороший совет: во-первых, не суди людей слишком строго, а во-вторых, не очень болтай о себе и своих планах. Ты оценишь мои слова, когда станешь постарше. Помни: твоя мама заботится о твоем будущем, и если она тебе что-то запрещает, то это лишь потому, что она знает — твои шалости могут повредить тебе.
Дакота вздохнула, но кивнула, соглашаясь.
— А ты была послушной, Грэн?
— Конечно, но это было другое время — я и подумать не могла о том, чтобы не слушаться родителей. Мама не разрешала мне ходить на танцы, и я оставалась дома и читала вслух книги своему деду. И потом, я с утра до ночи занималась домашними делами. Ты знаешь, я об этом не жалею… Такая жизнь научила меня ценить главное и уметь отказываться от второстепенного, но поняла я это не сразу, а лишь когда повзрослела. Сейчас я сама себе хозяйка и делаю то, что считаю нужным: например могу пойти в кино или на танцы, работать или отдыхать когда захочу. Но я никогда не чувствую себя слабым или безвольным человеком — и это все благодаря моей матери. Не забывай об этом, Дакота.
— Да, Грэн. — Дакота впервые слушала очень внимательно наставления, которые требовали от нее подчиняться авторитету матери, и в первый раз ей стало стыдно за свое плохое поведение.
— Полагайся на себя, на свою волю, желание работать и добиваться успеха; в первую очередь слушай свое сердце и не бросайся к тому, что тебе покажется сиюминутно привлекательным.
